Лаура Уиткомб - Призрачная любовь

Я стояла позади Дженни. Она сидела на краю скамьи рядом с матерью, смиренно склонив голову, словно молилась. Ее отец полулежал на одеяле у ног супруги. Рядом спал маленький мальчик. Мать поместила голову сына к себе на колени и время от времени поглаживала его по волосам.

— Мы тоже несем в своих сердцах неугасимую веру Даниила, — сказал пастор Боб. — И знаете почему? Потому что мы видели, как Бог заткнул рты нашим врагам. Подчинившись Его воле, мы можем доверить Ему и нашу защиту. Разве не так?

Несколько голосов тихо произнесли: «Аминь».

— Давайте помолимся.

Глаза Дженни были закрыты, руки сложены вместе. Я решила, что не могу больше ждать. Переступив через спавшего ребенка, я села на то место, где находилась Дженни. Хрустальный звон вибрировал вокруг меня. Мне казалось, что я прижалась к холодному мрамору. Я оставалась в теле несколько секунд. Внезапно меня начало трясти. Это было пугающее ощущение, но я запретила себе убегать. Перед моим мысленным взором промелькнул образ Джеймса с улыбкой на лице. Хрустальный звон оборвался с громким хлопком. Мне почудилось, что ледяная скульптура вокруг меня вдруг стала трескаться. И это случилось! Я почувствовала ее тело, как свою плоть — пальцы, плечи, колени. Я ощутила мягкую подкладку туфель и разницу между теплыми ладонями в карманах свитера и холодными ногами, обдуваемыми ветром. Волосы Дженни касались моей щеки и приятно щекотали. Услышав свой крик изумления, я вскинула руку ко рту. Мои глаза открылись, и я увидела, что все обернулись ко мне. А затем земля взлетела вверх, и я погрузилась во тьму…

— …Дай мне одеяло.

Я услышала возбужденные голоса. Перед глазами вспыхнули пятна розового цвета. Над моим лицом проносились тени. Через веки пробивался солнечный свет. Мои веки? Я открыла глаза и увидела несколько озабоченных лиц, склонившихся надо мной.

— Это случилось во время молитвы, — прошептала какая-то женщина.

— Возможно, с ней общался Святой дух, — отозвался другой голос.

— Она просто мало ест, — сказал отец Дженни.

Он подхватил меня на руки:

— Не волнуйся, милая.

Мне было непривычно, что так много людей обращали на меня внимание. Я не могла говорить. Чувство сильных рук отца и фактура его рубашки, прикасавшейся к моей коже, стали первыми ощущениями в моем новом теле. Я все еще дрожала.

— О, милая! — раздался голос матери.

Отец усадил меня на скамейку около одного из столов. Я ничего не могла с собой поделать. Слезы текли по моим щекам на мокрые ладони, и я, к своему удивлению, почувствовала их вкус — морскую соль.

— Может, ей было видение, — предположила пожилая женщина.

— Не смущайте ее, — попросила мать Дженни, встревоженно поглаживая мои локоны. — Возвращайтесь к молитвенной встрече. Я отвезу ее домой.

Мне удалось остановить поток слез. Я глубоко вздохнула. Кэти, мать Дженни, накинула одеяло на мои колени и дала мне бумажную салфетку. Я вытерла мокрое лицо и посмотрела на нее.

— Что случилось, детка? — спросила она.

— Я чувствую себя так странно…

Слова, произнесенные голосом Дженни, напугали меня. Мои зубы выбивали звонкую дробь.

— У тебя начались месячные? — прошептала Кэти.

— Я не знаю.

— Все нормально, — утешила меня она. — Когда мы приедем домой, я проверю твой календарь.

— Мама?

Мне просто хотелось произнести какое-нибудь слово и услышать ее ответ.

— Что, милая?

Я засмеялась, и, кажется, мой смех показался ей странным.

— Может, что-нибудь съешь или выпьешь? — спросила она, озабоченно разглядывая мое лицо.

— Ты не могла бы дать мне яблоко?

— Я не думаю, что тут остались фрукты.

Кэти осмотрела стол, с которого раздавали напитки и еду.

— Как насчет фруктового желе? Или, если хочешь, я принесу тебе виноградный пунш?

— Да, пожалуйста.

Я сидела спиной к лужайке и кругу людей. Оттуда доносились два звонких голоса, певших колыбельный гимн. Я повернулась и увидела пастора и Дэна, отца Дженни. Они стояли неподалеку от беседки и слушали песню. Вместе с ними был еще один мужчина в полицейской форме. На его плече спал маленький ребенок.

Кэти принесла мне ярко-желтый пластмассовый стаканчик, наполовину полный темной жидкости. Я приняла его обеими руками. Прежде мне часто доводилось видеть вещи из пластика, но я никогда не ощущала их текстуру. Бока стаканчика были очень гладкими и имели слабый специфический запах. Я обнаружила, что если стаканчик сначала сжать, а затем дать ему распрямится, он издавал забавный хлюпающий звук. Заметив странный взгляд Кэти, я начала пить пунш.

— О боже!

Вкус шокировал меня. Он был потрясающим!

— Сегодня ты пойдешь спать пораньше, — сказала Кэти.

Этот мир очаровал меня. Я даже перестала бояться. Все казалось новым и удивительным. Когда люди обнимали меня и прощались, я чувствовала их прикосновения, запахи — пота, духов, даже химических средств, которыми они стирали свою одежду. Сила их взглядов буквально пронзала меня. Я воспринимала вес предметов: например, стаканчика с пуншем или собственного тела, когда оно стояло или двигалось. Любопытство и изумление сделали меня легкомысленной. Мне хотелось петь и бродить по улицам, проходя мимо людей, которые поворачивали бы плечи, чтобы не столкнуться со мной.

Дженни отличалась от темной женщины у зеркала. Я не улавливала ее воспоминаний. Ни одного намека на душевную травму, заставившую девушку покинуть свое тело. Джеймс тоже ничего не знал о прошлом Билли. А еще Джеймс говорил, что призрак, обретя плоть, начинал припоминать фрагменты предыдущей жизни. Я почувствовала, как сердце Дженни возбужденно забилось от этой мысли. Я немного боялась того, что могло вернуться ко мне из прошлого. Впрочем, у меня пока не было никаких воспоминаний.

— Дэн, — громко прошептала Кэти. — Поехали домой.

Отец Дженни обменялся несколькими фразами с пастором Бобом и присоединился к нам.

— С кем ты поедешь? — спросил он, взяв меня под руку. — Со мной или с мамой?

— Мне все равно, — ответила я.

Кэти забрала одеяло с моих колен и передала его Дэну:

— Она поедет со мной.

— Увидимся дома.

Отец Дженни направился к белому фургону. Кэти поддерживала меня за талию.

— Я могу идти сама.

Тепло ее руки было очень приятным, но мне хотелось большей свободы. Я потянулась всем телом и даже пару раз подпрыгнула за ее спиной. Какое изумительное чувство! Мне нравились сильные ноги. Меня восхищало, как при каждом шаге мои локоны покачивались около лица. Я громко засмеялась.

— Похоже, ты уже пришла в себя, — неуверенным тоном сказала Кэти.

Когда мы сели в машину, она, запинаясь, спросила:

— Дженни, у тебя не было… видений или чего-нибудь подобного?

Я смотрела на нее какое-то время: