Алексей Иванов - Псоглавцы

– Гейм овер, короче, – добавил Гугер.

– То есть мы уезжаем? – всё ещё не веря, переспросил Кирилл.

– Н-н-нахрен! – с наслаждением сказал Гугер.

– Где-нибудь в шесть встанем, раствором покрыть – это полчаса, и сразу от церкви гоним до Нижнего.

– Значит, сегодня – последняя ночь?

– У тебя какие-то планы? – лукаво улыбнулся Валерий.

– Кир, последний шанс! – подмигнул Гугер. – Сгруппируйся!

Кирилл стоял потрясённый. Нет, он не мог уехать завтра утром, уехать так внезапно и насовсем! А как же всё? Как же псоглавцы? Как же Лиза?! Нет, это невозможно!

– П-послушайте, – запинаясь, сказал Кирилл. – Так нельзя!

– Почему? – тотчас спросил Валерий.

Кирилл чувствовал себя нефтяником, чья партия сворачивает работы, хотя до нефтяного пласта не добурились каких-то два метра.

– Тут… Тут всё непросто… – Кирилл не знал, как ему объяснить ситуацию. – В общем, вы свою работу сделали, а я – ещё нет.

– А что тебе ещё остаётся?

На этот вопрос Кирилл ответить не мог.

– Как я понимаю, – начал Валерий, – твоя задача – собирать фольклор. Ты опросил местных жителей?

– Вообще-то моя задача – не фольклор собирать. Я должен узнать, происходит здесь что-нибудь необычное в связи с Псоглавцем или нет.

– И чо? – с интересом спросил Гугер. – Происходит?

– Происходит, – с наигранной уверенностью ответил Кирилл.

– А почему ты нам не рассказывал?

– Для чистоты эксперимента.

Гугер недоверчиво хмыкнул. Валерий покачал головой:

– Сколько времени тебе надо, чтобы довести работу до конца?

– Не знаю.

Гугер перебрался через вещи в багажном отделении автобуса и уселся на порог салона.

– Мы же не можем ждать здесь до тех пор, пока ты не решишь, что всё сделал, – резонно возразил Валерий. – Есть ли какие-нибудь критерии, по которым ты можешь судить, что миссия выполнена?

Есть критерии, подумал Кирилл. Поймать псоглавца.

– Нет критериев, – вздохнул Кирилл.

– Ох, Кирилл… – печально сказал Валерий.

Кирюша, это несерьёзно.

– Это серьёзно, – сам себе возразил Кирилл. – Я не доделал. Мне надо ещё побыть здесь.

Три дня назад он и сам бы ни за что не поверил, что не захочет уезжать из деревни Калитино.

– Хорошо, – согласился Валерий. – Давай разберёмся. Ты выяснил, что в деревне имеют место некие необычные явления, связанные с фреской. Верно?

– Верно.

– Ты их задокументировал?

– Ну, я кое-что записал, конечно, на диктофон, но это не то, – замямлил Кирилл. – Это нельзя задокументировать.

– Не хило, – буркнул Гугер и закурил.

– Как же ты отчитаешься перед Лурией?

– Расскажу.

– Считаешь, это будет убедительно?

– Да, – твёрдо и уверенно подтвердил Кирилл.

– А из того, что тебе известно сейчас, прямо на данный момент, уже следует, что деревня представляет интерес для Лурии?

– Следует.

– Значит, ты выполнил свою работу, Кирилл. Этого достаточно. Рад за тебя. Признаться, я думал, что ты просто бездельничаешь. Но если ты обнаружил некий феномен – великолепно. Однако дальше его должны изучать специалисты. Ведь ты не специалист.

Логика Валерия была безупречна. Но Кирилл готов был метаться из угла в угол, чтобы доказать: она здесь не работает.

– Н-ну… Понимаешь… Ну как же растолковать! – Он с мукой искал формулировки. – Это вот так вот не поймать, не пощупать… Это надо быть здесь, сжиться, шкурой ощутить…

– Специалисты сживутся.

Кирилл представил, как умные специалисты ночуют в школе, пугаются призрачных собак, влюбляются в Лизу, бродят по карьерам, падают с наблюдательной вышки…

– Не сживутся, – твёрдо сказал Кирилл. Он нашёл слова. – Это опыт индивидуальный. Он неповторим.

– Тогда он необъективен, и ты ничего не нашёл.

– Он объективен, – бессильно возразил Кирилл.

– Слушай, Кир, – сказал Гугер. – Если тебе тут понравилось, так ты поговори в Москве с Лурией, выпиши новую командировку и приезжай сюда хоть на год. Нам-то с Взлом нафиг тут торчать? У нас никакого опыта нет. Говно здесь одно, вот и весь наш опыт.

– Я не могу всё оборвать… Не восстановится…

– Тогда оставайся здесь один.

Это был абсолютный аргумент.

– Мне нужна поддержка, – покраснев, сознался Кирилл.

Валерий и Гугер осуждающе молчали.

– Как-то мы с тобой друганами-то не стали, – осторожно заметил Гугер. – Ты ведь без нашей поддержки обходился. Зачем мы тебе?

– Есть травматический пистолет, – негромко сообщил Валерий.

Вот тут Кирилл уже вообще ничего не мог объяснить. Оружие, физическая сила – да, это было важно для Лёхи там Годовалова или для Сани Омского. Но поддержка Гугера и Валерия была не только в возможности самозащиты. А в чём тогда ещё? Кирилл не знал. Но был уверен, что без этих двоих он не найдёт псоглавцев.

– Знаешь, Кирилл, я всё понимаю, – мягко сказал Валерий тоном человека, который всё понимает. – У тебя роман с этой деревенской девушкой. Ничего предосудительного. И тебе это действительно важно. Но мы-то с Гугером здесь ни при чём. Да, наше присутствие отпугивает от тебя соперников. Но не надо делать нас заложниками своих отношений. Понимаешь, борись за них самостоятельно. И некрасиво вводить в заблуждение товарищей или работодателей.

Валерий всё свёл к Лизе. Именно этого Кирилл и боялся. Он уже сталкивался с ревностью женатых к неженатым. Хотя, может, он и сам всё сводил к тому, что Валерий просто завидует.

– Я постараюсь обрисовать картину, – убитым голосом произнёс Кирилл. – Ты сядь, Валер, это не в двух словах…

– Тогда в трёх, хорошо? – сухо попросил Валерий.

Он вытащил из кармана платок, расстелил на пороге салона рядом с Гугером и тоже сел. Кирилл стоял перед Гугером и Валерием, словно сдавал экзамен, и понимал, что экзамен будет провален.

Такой поворот всегда был в фильмах ужасов или в фильмах-катастрофах. Герой талдычит, что опасность реальна, а ему не верят. Обычно говорят, что мертвецы не оживают или что интересы туристского сезона важнее риска акулы, лавины, извержения вулкана.

– Это очень старая деревня, – начал Кирилл, – она на месте скита. И здесь у раскольников была легенда про людей-псов, которые убивают убегающих отсюда. Поэтому и Псоглавец в церкви нарисован.

– Увлекательно, – холодно сказал Валерий.

– Есть свидетельства, что здесь псоглавцы нападали на людей. А Псоглавец – древний образ, у него много значений. Надо сравнить, какое из его значений сейчас, в наше время, подходит для того, чтобы карать беглецов, и вообще, кто здесь будет считаться беглецом. Тогда станет ясно, кто такие псоглавцы, как они действуют, как спастись…

– Круто же, – взбодрился Гугер. – Мы поедем, то есть побежим, они погонятся, мы их сфоткаем. Триллер. Ты сделаешь это, Кир!