Бентли Литтл - Кочегарка

Они подошли к той части леса, где деревья росли гуще, были толще и больше; и там, в самой темной части, в точности как он и помнил, стояла белая крашеная ограда. Она находилась сбоку от тропинки и выглядела все так же жутковато, как и в первый раз. Неожиданно мальчик пожалел, что они пошли пешком, – в этот момент ему захотелось, не оглядываясь, пройти мимо могил, и как можно быстрее. Но, как и прежде, в дело вмешался его рот, и он выдал:

– А можно мне посмотреть?

Зачем он это сказал?

Мисс Финч заколебалась.

– Я только на секундочку, – пообещал он.

– Хорошо, – кивнула она.

– А вы действительно слышали голоса? – спросил Скайлар, когда они по провалившейся земле подошли к ограде.

– Да, – ответила она, – слышала.

После этого они замолчали. Когда мальчик посмотрел через ограду и увидел могильные плиты, то они выглядели точно так же, как он себе их представлял: серые и выветрившиеся; а слова Мать и Дочь были выбиты на граните причудливым старинным шрифтом.

– Хватит, – сказала мисс Финч. – Пошли. – В ее голосе слышалось нетерпение, и Скайлару хотелось верить, что она просто торопилась в ресторан. Но он подозревал, что причина была в другом.

Они развернулись…

И услышали бормотание.

Дрожь прошла по телу мальчика так, как будто его сверху окатили ледяной водой. Источник звука был неясен, но звук усиливался, и Скайлар не сомневался, что идет он из-под земли. Это были слова и предложения, но он никогда не слышал подобного – сверхбыстрые и лихорадочные пронзительные звуки, произносимые без видимых пауз.

Мальчик вспомнил о том ужасном лице, которое он видел в окне, – с глазами-бусинками и злобной улыбкой.

Именно на таком языке мог бы говорить тот ужасный персонаж.

– Пошли! – приказала мисс Финч, дергая его за руку.

Он не сопротивлялся и позволил увести себя. Пока они торопливо шли по провалившейся земле к тропинке, бормотание за их спинами становилось все громче.

– Что это может быть? – спросил Скайлар, когда они выскочили на тропинку. – Вы думаете, что это не розыгрыш? – Он сам прекрасно понимал, что никакой это не розыгрыш, но хотел услышать это от нее, как любой ребенок хочет услышать из уст взрослого уверения в том, что ни монстров, ни чудовищ не существует в природе и бояться ему нечего.

– Это то же, что я уже слышала, – сказала мисс Финч, и, хотя она не была так напугана, как он, страх в ее голосе все-таки присутствовал.

Они так и не замедлили свой бег, пока не добрались до домов и улицы. Скайлар хотел рассказать мисс Финч о лице в окне спальни, хотел, чтобы она знала, что то, что скрывалось в лесу возле этих могил, добралось до них с мамой после того, как они прошли мимо него в первый раз. Но она быстро двигалась по тротуару в сторону «Булочек с ветчиной», и Скайлар был уверен, что ей не хочется говорить на эту тему. Эта его мысль подтвердилась, когда она произнесла с наигранным весельем:

– Жарковато сегодня. Готова поспорить, что от колы ты не откажешься.

– Не откажусь, – согласился Скайлар. Но думал он совсем не о жаркой погоде и не о прохладительных напитках. Все его мысли занимало это странное бормотание, и его кожа при этом покрывалась мурашками.

МАТЬ ДОЧЬ.

Вдруг мальчик опять вспомнил об ужасной физиономии, которую видел с мамой.

Интересно, что они увидят в окне сегодня, подумал он.

Барстоу, штат Калифорния

– А я говорю тебе, что никаких поездов не угоняли. И на путях сейчас нет ни одного несанкционированного локомотива, и не было в течение последней недели.

– А я видел его в Колорадо, сразу же после Гранд-Джанкшн [40] Один из горнолыжных курортов США, популярный у состоятельных американцев. . Если б я не перешел на запасной путь, то бы сейчас был мертвым, а тебе, вместе с компанией, пришлось бы выплачивать колоссальные деньги.

– Я это уже слышал. И читал твой отчет.

– И что?

– Что «и что»? – Холман почесал лысеющую голову. – Послушай, Том, я не знаю, что там произошло. Может быть, ты просто устал. Может быть, тебе это приснилось… может быть, это была какая-то оптическая иллюзия. Одно я знаю точно – на путях ты столкнулся с каким-то нестандартным локомотивом.

– Или с поездом-призраком.

– Ты сейчас говоришь как полный придурок.

– Я видел его, Пит. С большого расстояния, за изгибом пути. И это не было мимолетным видением или смутным образом. Это был черный паровоз. Я видел, как он летит мне навстречу, и мне пришлось сбросить скорость, переходя на запасной путь. Когда он приблизился, то его прожектор чуть меня не ослепил. Я видел это!

«Ну конечно, видел», – хотел ответить ему Холман, но промолчал. Он выглянул в окно. В пустынном небе облака выглядели как стадо крохотных динозавров, перепрыгивающих через плетеную изгородь, чтобы напасть на таксу-переростка.

Иногда с машинистами такие вещи случаются. Холман только не знал, связано ли это с общей неустроенностью, или одиночеством в пути, или с тем фактом, что им час за часом и день за днем приходится жить в этом бесконечно повторяющемся ритме. Но, независимо от причины, машинисты гораздо чаще, чем простые люди на улице, страдали от ипохондрии, паранойи и теории заговоров.

По крайней мере, так говорил ему его опыт.

А Том Миллер был классическим образцом машиниста.

Разочарованный и злой Том вышел из офиса, а Холман вздохнул, развернул кресло и опять посмотрел на небо. Черт, он сам становится каким-то дерганым. Холман работал в офисе грузового депо уже больше трех лет и проводил гораздо больше времени, наблюдая за облаками, чем за поездами. Облака нравились ему своим разнообразием и зыбкой изменчивостью. Именно за этой изменчивостью он и любил наблюдать. Стадо небольших тираннозавров, которое они видел несколько минут назад, успело превратиться в змею, состоящую из отдельных сегментов, а такса-переросток теперь больше походила на тонущий «Титаник».

С поездами такого никогда не происходило. Товарные вагоны всегда оставались товарными вагонами, платформы – платформами, и только изредка, как в детстве, монотонность нарушалась каким-нибудь древним тормозным вагоном.

– Вот! – закричал Том из приемной. – Вот! Я же говорил тебе, сукин ты сын! Говорил!

Холман вышел, чтобы понять, в чем дело, и увидел машиниста, сидящего перед компьютером, который был подключен к одной из любительских сетей. Создавшие ее фанатики использовали веб-камеры для записи информации с различных секций пути, для того чтобы запечатлеть проход пассажирских и товарных поездов в соответствии с расписанием.

Но на этот раз камеры запечатлели кое-что еще.

В шоке Холман смотрел на экран.

Это действительно был черный паровоз, но он не был похож ни на один паровоз, который приходилось видеть Холману. Он летел по пути, который надпись в углу экрана идентифицировала как «центральный Восточного Колорадо», мимо поезда на запасном пути, который вполне мог быть поездом Тома или кого-то еще. Странным было следующее: на паровозе не было никаких опознавательных знаков, никаких запоминающихся деталей, и даже дизайн его было невозможно определить. Скорее это походило на детский рисунок, который внезапно стал трехмерным и превратился в настоящий паровоз. В нем было то же самое примитивное соответствие реальности.