Никки Келли - Лайла

– Он решил раньше, но Майкл убедил его задержаться в Хеджерли на пару дней. Теперь понятно, зачем.

Я засыпала на ходу, но поняла, о чем он говорит.

– Все это время Майкл врал о волнении своего Гуальтьеро. Он знал, что тот рядом, но хотел выменять Томаса на меня, верно?

– Похоже, что так. Но Майкл не предполагал, что Гэбриел сам разберется с Томасом и прикончит его. Томасу, думаю, хватало здравого смысла не верить обещаниям Чистокровных. А Майкла это выбило из колеи. Бьюсь об заклад, он всего лишь хотел отомстить.

– И это стоило ему жизни, – пробормотала я, откидывая одеяло.

Руадан задернул шторы, чтобы в окно не проникал свет набирающего силу солнца, и подоткнул мне одеяло, как маленькой девочке.

– Нет, это Мрак внутри него стоил ему жизни, – мягко сказал он. – Жизни его лишили гораздо раньше.

Руадан снова напоминал мне, что это касается и наших отношений с Джоной. Последнее слово осталось за ним, у меня не было сил спорить.

Я уснула прямо в одежде, едва коснувшись головой подушки.

Сложно сказать, сколько я спала: тяжелые портьеры не пропускали свет и было непонятно, день за окном или ночь. Меня разбудил завибрировавший в кармане телефон.

Я устало села на кровати. Сообщение от Гэбриела – в нем он описал положение фигур в шахматной партии, которую мы не доиграли. Поразительно, но на столике в углу комнаты лежала шахматная доска. Тщательно следуя присланной Гэбриелом инструкции, я расставила фигуры из слоновой кости на клетках.

И на этот раз, взвесив свое решение, я сделала давно задуманный ход: передвинула коня на две клетки вверх и одну влево. Отослала сообщение. Почти сразу пришел ответ: «Правая ладья на четыре клетки вперед. Как дела?»

Я взялась за пешку. А вот ответить на вопрос было сложнее…

«Третья пешка справа на клетку вперед. Приехали на место. А как у вас с Анорой?»

Я намеренно упомянула ее в сообщении: пусть Гэбриел не забывает, что я обижена. Ответ задерживался. Я ждала его, сидя на краю кровати.

«Мы в Штатах. Уехал от Аноры. Малахию буду искать сам. Береги себя, держись Руадана, не выходи из дома. Я на связи».

Меня расстроила сухость его послания. Видимо, он старался не ограничивать мою свободу.

Я достала из рюкзака спортивные брюки, футболку и куртку, решив, что в этом мне будет удобнее, затем умылась, чтобы окончательно проснуться, и немного взъерошила волосы.

В зеркале блеснула искорка на кристалле. Странно, почему мое скромное украшение так заинтересовало Джону? Я расстегнула цепочку и, держа ее в руках, уселась на кафельный пол, чтобы рассмотреть подвеску лучше. Камень был, бесспорно, красив – я таких больше нигде не видела. Колечко казалось совсем тонким в сравнении с ним. Повертев его в руках, я впервые заметила, что на круглой базе под кристаллом был какой-то значок. Прищурившись, я различила силуэт лебедя. И как только я раньше не замечала его? Скорее всего, мне просто ни к чему было так пристально разглядывать украшение.

Я перекатывала кристалл на ладони и думала о Гэбриеле: он тоже внимательно изучал его, когда лечил меня после ранения. А когда он целовал и обнимал меня в коттедже, именно это кольцо заставило его мгновенно остановиться.

Так что же оно символизировало?

Я ощупала живот: следов ранения не было. Гэбриел наполнил мое тело своим светом, и рассеченные ткани сразу же затянулись, не осталось даже шрама. Мне показалось, что я слышу и чувствую его ласковое дыхание, проникающее сквозь кожу. Но зашивая мне простреленное плечо, Гэбриел действовал совсем иначе – шумно, активно, быстро. Почему же он тогда не исцелил меня волшебным светом?

Мне нужно было получить ответы на все эти вопросы, поэтому я решила покинуть свою крепость одиночества и написать Гэбриелу. Мои вопросы, если уж честно, были всего лишь предлогом. Я могла и позвонить ему… Но с другой стороны, просто выйти из крепости и броситься с башни вниз головой – разные вещи.

«В коттедже ты лечил меня светом. Почему ты не использовал его, когда мне прострелили плечо? Почему зашивал рану? Откуда взялось кольцо, которое я ношу на шее? Его подарил ты?»

Я быстро нажала «Отправить», чтобы решимость не покинула меня. Следующие несколько минут я сидела на полу и нервничала в ожидании ответа. Вдруг телефон зазвонил. Мне даже в голову не пришло, что это может быть Гэбриел, поэтому я не спешила брать трубку и догадалась ответить лишь в последнюю секунду.

– Удали это сообщение, – сразу же произнес он.

– Что? Зачем?

– Оно опасно.

– Что ты имеешь в виду? Почему опасно?

Гэбриел молчал. Сквозь треск я слышала, как тяжело он дышит. Я отодвинула трубку от уха – значок на экране показывал, что сигнал в подвале был довольно слабым.

– Свет, энергия, которую я излучаю, не лечит людей или существ, принадлежащих этому миру. Если твое сообщение прочитают, сразу обнаружится, что ты не та, за кого я тебя выдаю.

– А кого же лечит свет? – вырвалось у меня.

Помедлив, Гэбриел ответил одним словом:

– Ангелов.

Наступила моя очередь ошарашенно замолчать.

– Обсуждать это по телефону тоже опасно, Лайла. Я найду Малахию: возможно, он сумеет объяснить…

– Когда тебе пришла мысль, что я…

– В день отъезда из Крейео. Пока не знаю, как такое возможно, но обязательно выясню. Пожалуйста, удали сообщение.

В горле встал ком.

– Это ты подарил мне кольцо?

Снова пошли помехи, но ответ я расслышала.

– Нет, Лайла, не я. Его подарил твой жених.

И связь оборвалась.

Мне стало так плохо на душе, что я вся сжалась в комок. Дура! Какая же я дура! Зачем я только спрашивала? С чего вдруг Гэбриелу делать мне предложение?! Но кто же тогда мой жених и что с ним с ним случилось?

Вскочив на ноги, я принялась кругами расхаживать по комнате. Мои мысли рванули вперед, как болид после пит-стопа.

Гэбриел считал, что я – ангел! Он заживил мои раны светом, который смертелен для Обращенных вампиров, сотворенных из мрака. Но Элихио пытался утащить меня через трещину в третье измерение. Если моя душа светла, то смысла в его действиях не было: я бы просто исчезла.

Джона полагал, что у меня особенная кровь, которая дает ему необычайную силу, и подозревал, что я не человек. Но вампиры питаются темными душами, не светлыми. Я сопоставляла и анализировала факты, но картинка упорно не складывалась. Кроме того, нельзя было забывать и о моей защитнице, окутанной тенью. Руадан лично видел ее и посчитал Чистокровной. Но зачем она повсюду сопровождала меня? Ради чего убивала обращенных и сохраняла мне жизнь? Почему я начисто забывала, что именно она делала? Я всегда помнила лишь ее появление, а дальше – глухо. Она стирала мою память? Зачем?

Гэбриел. Он знал меня в первой жизни, когда я была человеком. Я умерла, он ушел… Но куда? Как именно я умерла и как возродилась, как стала такой, какая сейчас?