Бентли Литтл - Окраина

Скотт бросился бежать.

В любом случае пленка кончилась, и сейчас он слышал звук перемотки. Несколько крупных прыжков – и вот он уже у дерева, к которому прислонил свой велик. Скотт вскочил на сиденье и закрутил педали, не оборачиваясь назад.

« Получилось! – подумал он, изо всех сил крутя педали и не обращая внимания на булыжники и ямки в земле. – У меня все получилось! »

Он не замедлил скорости, пока не добрался до центра. Здесь вынул пленку из камеры и отдал ее в экспресс-печать, которая располагалась в видеосалоне.

Вернувшись домой, Скотт убрал на место камеру и включил телевизор. Наблюдая за приключениями Скуби-Ду [59], он отчаянно пытался не думать о том, что видел, ожидая, пока его пульс придет в норму.

Через час, который показался ему долгим, как целый день, и целой серии мультфильмов Скотт залез в ящик с носками, где его отец хранил мелочь, которую собирал, и отсчитал пять долларов монетами по двадцать пять центов. Надеясь, что этого ему будет достаточно, он вскочил на велосипед и отправился в экспресс-печать.

Прежде чем открыть пакет с фото, он вышел из помещения и убедился, что рядом с ним на тротуаре никого нет. Тогда он стал просматривать фотографии. Диснейленд… Диснейленд… Диснейленд… пляж… купальный дом.

Скотт остановился и посмотрел на фотографию.

Фото чуть не выпало из его внезапно вспотевших пальцев, но мальчик сжал его покрепче и уставился на сцену, которой никогда не было. Он узнал дверной проем, граница которого проходила по верхней границе фотографии. Однако внутри этого дверного проема Скотт не увидел ни старого, разваливающегося интерьера, который показывал им Адам, ни страшноватого мира движущихся теней, который он почти увидел в свете фотовспышки.

На фотографии несколько толстых пожилых людей сидели голыми на скамейках. Такого он совершенно не ожидал и перешел к следующему фото.

То же самое.

Следующее.

То же самое.

Глядя на последнее фото, он нахмурился. Пугающая неясность освещенной только вспышкой сцены куда-то исчезла. Теперь в фотографии не было ничего даже отдаленно загадочного. И это относилось ко всем фото. Происходившее на них было ясно видно и хорошо освещено – две толстые старые парочки: мужчины завязаны полотенцами по поясу, а женщины закрывают полотенцами бедра и грудь. Все покрыты по́том, хотя пара на фото не видно. Кажется, что все они устали, а женщины даже откинулись на спинку скамьи и прикрыли глаза. Мужчины же, наоборот, наклонились вперед, и на их лицах видны признаки дискомфорта. На задней стене ничего нет. Никакой призрачной тени.

А может быть, эти люди сами призраки?

Может быть. Но почему-то это показалось Скотту неправильным. Они выглядели слишком… реальными. Эти люди точно не были призраками, они были из мяса и костей. Скотт рассмотрел уродливую родинку на бедре одного из мужчин, обвисшие мускулы на руках более крупной женщины. Все в этой сцене было слишком четким, слишком ясным. Как будто он заснял реальное событие – только в действительности этого события перед камерой не было.

Что тогда это было?

Он сфотографировал прошлое!

Это было единственным логичным объяснением произошедшего. Скотт еще раз быстро просмотрел фото из купальни. Теперь он обратил внимание на архаичные прически и какие-то «вышедшие из моды» лица женщин, а мужчины, на его взгляд, выглядели бо́льшими иностранцами, чем любой молоканин, которого он когда-либо встречал в своей жизни.

Это не были фотографии страшноватых теней. Это было просто чудо . Фото стоили во много раз больше, чем он надеялся за них выручить. Скотт спрятал их назад, в пакет, и, усевшись на велосипед, поехал домой. Страх прошел – он ощущал необычайный подъем, подобного которому не испытывал никогда в жизни. Первое, что он сейчас сделает, так это позвонит Адаму. Но хотя он и подождал целых двадцать звонков, ему никто не ответил.

Интересно, подумал мальчик, а можно ли это все повторить? Если они еще раз сфотографируют внутренности купальни, то будут ли на тех фото другие сцены, другие люди, другие времена? Скотту не терпелось все это проверить, а пока он взял пакет и достал из него фотографии.

Они изменились .

Его сердце пропустило удар, и Скотту показалось, что он опять в купальне – страх, нахлынувший на него, был почти непереносим.

Люди на фото сидели на других местах и смотрели в других направлениях. И хотя сами люди были те же – там, где на предыдущих фото они сидели парами, как мужья с женами, сейчас двое мужчин сидели рядом друг с другом, а женщины заняли места напротив.

Одна из женщин улыбалась в объектив, и на ней не было никаких полотенец.

Скотт смог все рассмотреть, и это было просто ужасно. Она была волосата и отвратительна, а валики жира свисали у нее со всех сторон.

В ужасе он уронил фото.

Но даже на полу они продолжали сводить его с ума. Все, за исключением одной, фотографии, сделанные в купальне, упали картинками вниз, а на той, что лежала картинкой вверх, Скотт все еще мог видеть скабрезную улыбку старухи. Он отошел на пару шагов. Заметив, что пакет все еще у него в руках, вытащил из него негативы и быстро их просмотрел.

Негативы фотографий, сделанных в купальне, оказались засвеченными.

Ему с трудом удалось восстановить дыхание. Происходило что-то, чего он не мог понять, но что пугало его до самого мозга костей. Почти эйфория, которую Скотт испытывал всего несколько минут назад, превратилась в ужас, и больше всего на свете ему хотелось, чтобы все это осталось в прошлом, а он вернулся бы в свою прежнюю безопасную и беззаботную жизнь. Он откажется и от денег, и от славы, если только ему удастся навсегда избавиться от этих фото.

Сначала Скотт решил оставить их там, где они лежали, и доверить отцу разобраться с ними, когда тот вернется домой. Но он знал, что это неприемлемо. Он хотел защитить от всего этого своих родителей. Адама и Дэна Скотт тоже не хотел в это посвящать. Он вообще не хотел, чтобы кто-то узнал о случившемся.

Мальчик не отрываясь смотрел на фотографии, валяющиеся на полу. Он боялся к ним прикоснуться, боялся приблизиться, но знал, что от них необходимо избавиться. Поэтому он наклонился, схватил их и бросился к кухонной раковине, куда и постарался их спустить. Они смешались с фотографиями с отдыха, но Скотт посчитал, что те теперь тоже заразные, и если он избавится разом от всех, то его родители ничего не заподозрят. Скорее всего они уже забыли, что в камере оставалась какая-то пленка…

Негативы он тоже бросил в раковину.

Скотт боялся, что фотографии вырвутся у него из рук, станут двигаться самостоятельно, попробуют убежать, поднимут шум и попытаются как-то остановить его, но ничего подобного не произошло. Тогда он открыл шкаф, достал оттуда половник и стал этой большой ложкой сначала мочить их под краном, а потом запихивать в измельчитель отходов.