Гильермо дель Торо - Штамм. Вечная ночь

По-прежнему ничего. Как так? Может, он слишком нервничает, слишком напрягается. В дверях появилась Нора, за ее спиной — мистер Квинлан. Он прикрыл глаза рукой, чтобы не видеть их, чтобы ничто не мешало ему, и прежде всего — его собственные сомнения. Он закрыл книгу и прикрыл глаза, пытаясь расслабиться. Пусть другие думают, что хотят. Он ушел в себя. Погрузился в мысли о Заке. О том, что он вырывает сына из когтей Владыки. Что тьма на земле заканчивается. Что вокруг его головы летают ангелы высших чинов.

Эф открыл глаза, выпрямился и стал неторопливо вглядываться в текст, рассматривать иллюстрации, которые видел сто раз прежде. Это был не просто сон, сказал он себе. Он поверил в это. И все же ничего не происходило. Что-то было не так, что-то отсутствовало. «Люмен» не раскрывал ему свои тайны.

— Может, попробуешь уснуть, — предложила Нора. — Войти в книгу через подсознание.

Эф улыбнулся. Он был благодарен ей за поддержку в тот момент, когда он ждал шпилек. Все желали ему успеха. Им был необходим его успех. Он не мог их подвести.

Эф посмотрел на мистера Квинлана, надеясь, что Рожденный даст ему подсказку.

Оно придет само.

Эти слова повергли Эфа в еще большее сомнение. У мистера Квинлана не было ничего, кроме веры, веры в Эфа, а вера Эфа в себя истончалась.

«Что я натворил? — думал он. — Что мы будем делать теперь?»

— Мы оставим тебя одного, — сказала Нора, они вышли и закрыли дверь.

Эф стряхнул с себя отчаяние. Он откинулся на спинку, положил руки на книгу и закрыл глаза — что-то должно было случиться.

Временами он забывался, но потом заставлял себя пробуждаться, потому что не мог направлять свои сны в нужное русло. Ничто не приходило ему в голову. Он еще дважды пытался читать текст, но потом сдался, захлопнул книгу и с понурым видом пошел к остальным.

Все головы повернулись в его сторону. Фет и Нора прочли его выражение лица, его позу, их надежды развеялись. Эф не знал, что сказать. Он видел: они понимают его отчаяние, его разочарование, но это не делает его неудачу более приемлемой.

Вошел Гус, стряхивая дождь с куртки. Он миновал Крима, сидевшего на полу рядом с мистером Квинланом и ядерным устройством.

— Есть две тачки. Большой армейский джип с закрытым кузовом и «эксплорер». — Гус посмотрел на мистера Квинлана. — На джип можно поставить серебряную решетку, если вы мне поможете. Машины на ходу, но без всяких гарантий. По пути придется разжиться топливом. Или найти рабочую бензоколонку.

Фет показал найденное им устройство:

— Я знаю только, что это всепогодный взрыватель и его можно установить вручную. Два режима — моментальный взрыв и взрыв с задержкой. Простым поворотом выключателя.

— И какова задержка? — спросил Гус.

— Не скажу. Но в нашей ситуации приходится брать то, что есть. Судя по проводам, все подходит. — Фет пожал плечами, давая понять: он сделал все, что мог. — Теперь остается только узнать место.

— Наверно, я что-то не так делаю, — вздохнул Эф. — Или мы упустили что-то. Или… я чего-то не знаю.

— Светлое время на исходе, — заметил Фет. — Когда наступит темнота, они заявятся сюда. Так или иначе, нужно сматываться.

— Я не знаю, не знаю, что сказать вам, — воскликнул Эф, хватая книгу.

— Нам конец, ты это хочешь сказать? — подсказал Гус.

— И тебе ничего не удалось прочесть в книге? — спросила Нора. — Даже…

Эф отрицательно покачал головой.

— А видение? Ты говорил, что это место на острове.

— На одном из множества островов. Только в Бронксе их больше двенадцати. На Манхэттене восемь или около того. С полдюжины на Стейтен-Айленде… Это похоже на место слияния реки и гигантского озера, — напрягал свой усталый мозг Эф. — Вот все, что я знаю.

— Может, нам где-то здесь удастся найти военные карты, — сказала Нора.

Гус рассмеялся:

— Я просто охреневаю оттого, что соглашаюсь со всем этим, что доверяю этому шизанутому трусу и предателю. Ну почему вы не прикончили его и не избавили меня от этого издевательства?

Эф отметил, что мистер Квинлан занят своим обычным делом: безмолвно стоит, сложив руки на груди, и терпеливо ждет, не случится ли что-нибудь. Эфу хотелось подойти к нему, сказать Рожденному, что он недостоин такой веры.

Фет вмешался, прежде чем Эф успел произнести хоть слово.

— Слушай, — сказал он, — после всего, через что мы прошли… через что мы идем… мне нечего сказать тебе такого, чего бы ты и сам не знал. Я просто хочу, чтобы ты на секунду вспомнил старика. Он умер ради той книги, которую ты держишь в руках. Пожертвовал собою, чтобы мы получили ее. Я не пытаюсь надавить на тебя. Напротив, я хочу снять с тебя всякое давление. Никакого давления, насколько я чувствую. Мы в конце пути. Больше у нас не осталось ничего. Только ты. Мы с тобой — и в радости и в беде. Я знаю, ты думаешь о своем мальчике. Я знаю, он не дает тебе покоя. Но ты вспомни на секунду о старике. Нырни на глубину. И если там что-то есть, ты его найдешь… Найдешь прямо сейчас.

Эф попытался представить рядом профессора Сетракяна. В твидовом костюме, опирается на громадную трость с волчьей головой и серебряным клинком внутри. Ученый и истребитель вампиров. Эф открыл книгу. Он вспомнил тот единственный случай сразу после аукциона, когда Сетракян имел возможность пролистать эти страницы, прикоснуться к книге, которую он искал много десятилетий. Эф обратился к иллюстрации, которую им показывал Сетракян, двухстраничный разворот со сложной мандалой в серебряном, черном и красном цветах. На эту иллюстрацию, на прокладочную папиросную бумагу он наложил контуры крылатого архангела.

Эф понял, что «Окцидо люмен» — это книга о вампирах, а не для вампиров. С серебряными накладками и посеребренным обрезом страниц, чтобы к ним не могли прикоснуться руки ненавистных стригоев. Столько сил было потрачено, чтобы сделать ее недоступной для вампиров.

Эф вспомнил свое видение… как он нашел книгу на кровати за дверью…

Был день…

Он подошел к двери, открыл ее, вышел на парковку, посмотрел на бурлящие черные тучи, за которыми уже начинал гаснуть бледный солнечный свет.

Двое последовали за ним в сумерки, а мистер Квинлан, Крим и Гус остались в дверях.

Словно не замечая никого, Эф обратил взгляд на книгу в своих руках. Солнечный свет. Даже если вампиры могли как-то обойти серебряную защиту книги, они никогда бы не прочитали ее при солнечном свете, потому что лучи в ультрафиолетовом диапазоне убийственны для вируса.

Он открыл манускрипт, обратил страницы к меркнущему солнцу, словно лицо, купающееся в уходящих теплых лучах. И тут текст ожил, подскочил над древними страницами. Эф открыл книгу на первой иллюстрации, и вплетенные в нее серебряные нити засверкали, изображение заиграло.