Татьяна Форш - Цыганское проклятье

– Да хрен бы знал! – Федор сделал еще одну затяжку и щелчком откинул сигарету в темноту. – Понимаешь, вместо тебя мне привиделась Лена. Ну, к которой мы ходили… Я попросил ее, чтобы завтра она провела нас в левое крыло. И она согласилась. Потом мы потанцевали, ну и… потом случился ты. Макс, только честно! Реально, как ты говоришь, все это время вместо Ленки был ты?

– Мамой клянусь! – Он выпучил глаза в доказательство своих слов и хлопнул друга по плечу. – Не переживай. Может, на тебя так местный воздух действует? Вчера ты тоже гнал будь здоров, но вчера мы напробовались местной самогонки с пивом. Сегодня ты же ничего не пил?

Федя искренне помотал головой:

– Абсолютно!

– Угу. И у местных ничего не ел.

– Ну, ты же со мной был.

– Не всегда!

– Не ел!

– Цветочки не нюхал?

– Нет.

– Мухоморы не употреблял?

– Что, совсем уже?

– Да ладно ты, не злись! – Макс хлопнул друга по спине и спустился вслед за ним по лестнице. – Слушай, пойдем домой? Точнее, в монастырь… Раз уж все равно доярки в нас разочаровались?

Крик они услышали внезапно. Вот еще только что играла музыка и раздавался смех, но стоило им свернуть на другую улицу, как их обступила тишина. И этот крик точно нож вонзился в сердце. Федор понял, что уже не идет, а бежит туда, откуда доносились звуки борьбы, и женский голосок что-то неразборчиво бормотал и снова срывался в крик.

Белое пятно он увидел издалека. Подбежав ближе, понял, что это не пятно, а девушка в белом платье, а вот двое, нависших над ней, явно портили пасторальную картину и были здесь не к месту.

Цапнув одного за шиворот, Федор с разворота врезал ему в скулу, оттолкнул и развернулся ко второму. Но тот уже сцепился с Максом, они катались по траве, дубася друг друга и рыча как голодные волки. О том, что побитый им бандюган окажется не из робкого десятка и захочет мести, Федя как-то не подумал, за что и схлопотал кулаком в челюсть. Ярость поднялась тяжелой волной, отключая разум. Кулаки без устали принялись молотить неведомого врага. Кажется, ему тоже порядком досталось, но он этого даже не почувствовал.

Откуда-то из очень далекого прошлого пришли слова: «Есть семья, а есть враги. И враг должен быть уничтожен, если не хочешь, чтобы уничтожили тебя и все то, что ты любишь…»

А потом все исчезло. Куда делись те, с кем он дрался, Федор не знал. Да ему это было безразлично. Рядом чертыхнулся Макс. Хорошо! Значит, жив. Значит, все хорошо! Они победили…

Где-то внизу, под ногами, послышался всхлип, шорох.

Федор упал на колени и, раздвигая траву, пополз вперед, пытаясь разглядеть хоть что-то в чернильной ночи. Светлое платьице появилось внезапно. Дернулось, прячась в траву, но было остановлено Федором. Сжав брыкающееся девичье тело, он подмял его под себя и, путаясь пальцами в волосах, зашептал незнакомке на ухо.

– Я тебя не трону. Пожалуйста. Не кричи. Я сейчас встану, подниму тебя и отведу домой. Поняла?

Девушка что-то промычала, но брыкаться перестала.

Федор встал, помог подняться девчонке и попытался, как мог, отряхнуть ее платье от налипшей земли.

– Где ты живешь? Как тебя зо… – Он развел спутанные пряди волос и замер, глядя спасенной в полные слез глаза. – Лена?

– Нет! Нет-нет-нет-нет! – откуда-то сбоку послышался голос Макса. – Федя, если ты скажешь, что мы только что огребли из-за твоего глюка, я сам тебе врежу. Для чистоты мыслей, так сказать!

– Макс! Это Лена! – Не выпуская девушку из объятий, Федор снова заглянул ей в лицо. – Что случилось? Что ты тут делаешь? Кто это был?

– Я… – Она всхлипнула, но взяла себя в руки и путано принялась рассказывать: – Я хотела пойти в клуб. Вы же меня позвали… Вы сказали, что хотите мне что-то сказать. Что-то важное. А сегодня пятница. Отец уехал в город до утра. У него там тетя Света. Я понимаю, он после смерти мамы не женился, но одному плохо. А я с бабой Груней. Она уснула. А я пошла в клуб. А потом… Кто-то напал на меня. Надели мешок на голову и куда-то понесли. А потом пришли вы… – Синие глаза наполнились слезами, мордашка скривилась, точно у обиженного ребенка: – Я так испуга-а-ала-а-ась!

У Федора снова сжались кулаки. Завтра специально прочешет всю деревню, но найдет этих ублюдков! Найдет и… и убьет! Пусть не физически, но морально точно! Натравит на них участкового. Тем более он, кажется, неровно дышит к девчонке.

– Так, ну все! – Федя снова вытер сбитыми в кровь руками мокрые щеки девчонки и прижал к себе, с каким-то невероятным чувством восторга ощущая на своей талии ее холодные руки. Не хочется, но придется спросить. – Они что-нибудь с тобой сделали? Что-нибудь… плохое?

К его невероятному облегчению, Ленка отчаянно помотала головой:

– Нет! Они только принесли меня сюда и бросили в траву. Сели рядом и начали говорить… какой-то бред! Что меня нужно привести к Никодиму, запереть в монастыре, и тогда он согласится им все отдать… Какой-то бред!

Чувствуя, что девчонка снова на грани истерики, Федор прижал ее к себе и, касаясь губами волос, заговорил.

– Ничего такого с тобой не произойдет! Ты больше никуда не выйдешь из дома, пока мы не найдем этих упырей. А потом они больше не смогут тебя напугать. Это обещаю тебе я.

Просто удивительно! Как можно быть настолько счастливым, когда у тебя болят все косточки?

– Это мы тебе обещаем! – До них, пошатываясь, наконец-то добрел Макс. – Пойдем, отведем тебя домой?

Девчонка только кивнула, развернулась и пошла вперед. Федор догнал ее и, чуть замешкавшись, обнял за плечи. Она не противилась. Ее рука снова скользнула ему на талию так привычно, точно она делала это миллион раз.

А потом случилась еще одна странность. Федору казалось, что до ее дома еще идти и идти, а тут – бац, и вот они уже перед высокой оградой. И где-то лениво потявкивает Бобик. Или нет! Пушок!

– Пришли… – Черт! Лучше бы они заблудились! Хотя где тут блудить? Две улицы, три переулка…

Она с неохотой отстранилась и заглянула ему в глаза:

– Спасибо…

– Да не за что! – буркнул Макс. Видимо, он тоже хотел благодарности, но Лена смотрела только на Федю и, казалось, не видела и не слышала больше никого.

– Ты придешь завтра ко мне? Ты же хотел мне что-то рассказать…

– Приду! – Федор сам не понимал, что творит, гладил ее по волосам и смотрел, смотрел в синие, с фиолетовыми искорками глаза. Хорошо, что взошла луна, и эти искорки стали видны… Хотя… Ему не нужно смотреть на нее, чтобы видеть эти искорки…

Что с ним?

– Тогда до завтра?! – Она спрашивает, а сама точно молит взглядом, чтобы он ее остановил. Остался с ней…

Или ни о чем таком она не молит, а все это ему кажется?

Вот будет весело, если завтра выяснится, что ни от кого они ее не спасали. Да и вообще никого не спасали. А синяки им наставили местные.