Рэмси Кэмпбелл - Ужасы

— Да, он умер меньше полутора лет назад, — сказала Джилли.

Старик вздохнул.

— Я никогда не умел вести себя у постели больного и с возрастом не исправился, — сказал он. — Я удалился сюда ради одиночества — отдохнуть от всего, что было, — и обнаружил, что отделаться от старых привычек не удалось! Для своих пациентов я был целителем, отцом исповедником, другом и защитником. Не думал, что так трудно будет перестать им быть.

Она покачала хорошенькой головкой и слабо улыбнулась:

— Джеймс, я не сержусь на вас за комплименты, заботу и любопытство. Мне даже веселее оттого, что еще есть люди… которым не все равно. Кто о ком-то заботится. Или о чем-то.

— Но вы нахмурились…

— Это не из-за слов, — объяснила она, — а из-за того, как вы их сказали. Точнее, из-за вашего выговора.

— Из-за выговора?

— Мой муж говорил очень похоже. Вы же знаете, он тоже был американец.

— Нет, я не знал. И у него был такой же акцент? Новоанглийский акцент, говорите? — В голосе Джемисона вдруг прорезались новые, иные нотки озабоченности, не похожие на отцовскую заботу, какую он проявлял к Джилли прежде. — А можно спросить, откуда он был родом, ваш муж? Из какого города?

— Джордж был из Массачусетса, из какого-то городка на побережье или рядом. По-моему, Ипсвич? А может, Аркхем или Инсмут. Он рассказывал обо всех трех, так что я не уверена. И я, признаться, полная невежда в географии Америки. Но у меня наверняка где-то осталось его свидетельство о рождении, если уж вам так интересно.

Старик сел и пригласил Джилли последовать его примеру.

— Интересно? — переспросил он. — Да нет, пожалуй. Не будите спящую собаку, верно?

— Спящую собаку? — Она опять нахмурилась.

И он со вздохом пояснил:

— Видите ли, я практиковал несколько месяцев — всего несколько месяцев — в Инсмуте. Очень странное место, Джилли, даже для нашего времени. Да нет, вам лучше не знать.

— Теперь вы меня заинтересовали, — возразила она. — То есть что в нем было такого странного?

— Ну, если уж вы хотите знать, главным образом население: выродившееся потомство частых смешанных браков, умственно отсталое… они очень напоминали молодого Джефа. Да, я с ним сталкивался, и что-то в этом пареньке… некоторые черты внешности… — Но тут старик замолк, заметив, быть может, как трепещут, вздрагивают руки Джилли на подлокотниках кресла.

Перехватив его взгляд, она сложила руки на коленях, сжала так, что побелели пальцы. Очевидно, что-то в его рассказе сильно растревожило ее. Так что…

— Давайте-ка сменим тему, — предложил он, выпрямившись в кресле, — и примите мои извинения за то, что коснулся частных дел. Но такая женщина, как вы — молодая и привлекательная, — в подобном захолустье, — вам, конечно, следует подумать о будущем, о том, чтобы отсюда выбраться. Потому что, пока вы здесь, вас постоянно будут преследовать воспоминания. А старая пословица гласит: «С глаз долой…»

— «…из сердца вон»? — закончила она за него.

Он кивнул:

— Что-то в этом роде. Возможность начать заново, в каком-нибудь поселке или городе, где достаточно сносных холостяков… — Тут он суховато улыбнулся. — Ну вот, я опять лезу в личные дела.

Джилли не ответила на его улыбку, однако сказала:

— Я действительно подумываю переехать, вернее, подумывала, но есть несколько обстоятельств, которые меня останавливают. Прежде всего, так мало времени прошло, с тех пор как Джордж… как его…

— Понимаю, — кивнул Джемисон. — Вы еще не нашли времени и сил смириться с этим.

— И второе: не так-то просто будет все продать — во всяком случае за приличную цену. Вы сами знаете, как легко вы приобрели свой дом.

И снова старик кивнул:

— Люди уезжают или умирают, и никто не вселяется в их дома, так? Ну, кроме старых скупердяев вроде меня.

— Да и понятно, — сказала Джилли, — В деревне ни школы, ни работы, и рыба уже много лет ловится плохо, хотя в последнее время уловы, кажется, немного выросли. А удобства? Ближайший универмаг в Сент-Остелле! И дороги вокруг деревни в плохую погоду превращаются в смертельные ловушки. То лужи и рытвины, то их вообще размывает. Зачем бы кто-то захотел здесь поселиться? Разве что несколько отдыхающих на летний сезон, да совсем редко, — кто-то вроде вас уедет сюда после ухода на пенсию. А кроме того…

— Да? — с хитринкой подхватил он. — Кроме того?.. Джилли, во всех ваших объяснениях мне слышится противоречие. Вы привели несколько веских оснований, почему здесь нельзя оставаться, и несколько очень шатких — почему надо остаться.

Она чуточку сжалась, и руки вернулись на подлокотники кресла, вздрагивая, как две испуганные птицы…

— Дело в моей дочке, — сказала она, помедлив. — В Энни. Я думаю, нам придется еще немного задержаться здесь, хотя бы ради нее.

— О?

— Да. Она… она занимается на пианино у мисс Хардинг из деревни и дважды в неделю берет уроки языка в вечерней школе в Сент-Остелле. Они ей нравятся; она уже настоящий маленький переводчик, знаете ли, и я хотела бы, чтобы она продолжала.

— Языки, говорите? — Старик поднял брови. — Что ж, переводчик легко найдет работу — или может преподавать, если захочет.

— Вот и я так думаю! — оживилась Джилли. — Для нее в этом будущее. У нее редкий талант. Она даже жесты читает!

— Простите?

— Язык жестов, каким пользуются глухонемые.

— А, да, конечно. Но высшее образование?..

— У нее отличные оценки, — поспешила на защиту дочери Джилли. — Она бы без труда поступила в университет. Но ведь о чем одни мечтают, другим ни к чему. И, если совсем честно… она не из общительных. Ей будет неуютно вдали от дома.

Джемисон опять понимающе покивал.

— Немножко замкнутая, — заметил он.

— Она еще очень молода, — быстро ответила Джилли. — И я такой была когда-то. Я ведь знаю, все проходят через эти периоды. Ей и так досталось — я имею в виду смерть отца и все такое, — так что нам придется подождать. Вот и все.

Теперь, решительно показав, что разговор о дочери закончен, Джилли должна была, в свою очередь, менять предмет разговора. И при этом она вернулась к предыдущей теме.

— Вы знаете, — сказала она через минуту, — может быть, вам покажется, что это слишком мрачное увлечение, но меня невольно заинтересовал ваш рассказ об Инсмуте… о его странных обитателях.

«Обитатели, — повторил Джемисон, но повторил беззвучно, про себя. — Да, пожалуй, слово подходящее».

Наверное, ему пришлось бы ответить. Но минутой раньше, когда Джилли еще не закончила говорить, дверь веранды скользнула в сторону, пропустив Энни. Девочка встала на фоне вечернего неба, ее волосы безжалостно трепал ветер, большие зеленые глаза с любопытством заглядывали в комнату. Должно быть, она слишком долго пробыла на ветру и успела замерзнуть.