Ричард Лаймон - Странствующий цирк вампиров

С немного смущенным, но благодарным видом она сдалась.

— Хорошо, — забрав у меня кроссовки, Слим устроилась на стволе упавшего дерева, поставив кроссовки на землю перед собой. Мы с Расти наблюдали, как она положила одну ногу на колено и развернула защищавшую ее рубашку. Подошва ее босой ноги была грязной, и, прежде чем она натянула кроссовку, я заметил кровь.

— Ты поранила ноги? — забеспокоился я.

— Просто несколько небольших порезов. Ничего страшного, — она бросила рубашку на землю и занялась второй ногой.

Надев обе кроссовки, она поднялась и заметила:

— Так гораздо лучше.

Взяв наши рубашки с земли, она покачала головой:

— Они здорово испорчены, ребята. Простите.

Рубашки были не только покрыты грязью и кровью, но и порваны в нескольких местах.

— Вам они нужны? — спросила Слим.

Расти помотал головой.

— Мы можем выкинуть их, когда доберемся до города, — сказал я, протягивая руку. — Я пока могу их понести.

Слим собиралась было отдать рубашки мне, и тут Расти спросил:

— А ты не хочешь надеть одну из них?

— Вот уж спасибо. Они же грязные. Хочешь, чтобы я подхватила инфекцию?

— Ты не можешь разгуливать по городу в таком виде. Все станут интересоваться, как ты умудрилась так пораниться.

Я кивнул:

— Тебе действительно следует надеть рубашку.

Она хмуро взглянула на те, что держала в руке.

— Лучше уж пусть люди увидят мои.

— Ты можешь взять мою, — сказал Расти, расстегивая пуговицы своей рубашки.

Замотав головой, Слим возразила:

— Она вся заляпается кровью. Я испортила достаточно рубашек на сегодня.

— Я настаиваю, — сказал Расти.

— Нет, правда.

— Ты же взяла кроссовки Дуайта.

— Ладно.

Он снял рубашку.

— Спасибо, — Слим отдала порванные рубашки мне и подошла к Расти. — Лучше надень ее на меня сам, — попросила она, поворачиваясь к нему спиной.

Расти улыбнулся мне с видом одновременно самодовольным и смущенным и осторожно натянул рубашку на Слим.

— Вот так, готово, — сказал он.

Повернувшись к нам, Слим застегнула несколько пуговиц на груди и поблагодарила:

— Спасибо, ребята.

Рубашка была ей сильно велика и свисала с плеч так, что рукава доставали до локтей. Нагрудный карман оказался где-то под левой грудью, а подол был таким длинным, что полностью закрывал ее обрезанные джинсы.

Слим выглядела такой трогательной, что было почти больно на нее смотреть.

Мне захотелось обнять ее и никогда больше не отпускать.

Вместо этого я стоял на месте, уставившись на нее и едва не плача.

Я не знаю, что такого особенного было в Слим.

Несколько часов назад я видел Ли в рубашке моего брата. И хотя она сидела на ней почти так же, как рубашка Расти — на Слим, несмотря на то, что Ли — одна из самых красивых женщин, каких мне приходилось видеть, ее вид не заставлял меня чувствовать себя так, будто мое сердце вот-вот разорвется.

Может быть, Ли не была трогательной ?

Слим была трогательной. Ли — восхитительной.

Мне нравились они обе. Они обе вызывали у меня волнение. Но каждая по-своему. И каждая — разный вид волнения. В разных… местах.

— В чем дело? — спросила Слим.

— Ни в чем.

— Мы можем идти?

— Ага.

— Ну вот и пошли, — поторопил Расти и пошел вперед. Слим — следом за ним. Я — за ней, наблюдая за тем, как она идет.

У меня на ногах остались только носки, и сквозь них я чувствовал каждую веточку и камешек на земле. Я не возражал. Даже радовался тому, что страдали мои ноги, а не подошвы Слим.

Когда мы дошли то Третьего шоссе, я окликнул их:

— Погодите.

Я проверил подошвы своих ног. Носки собрали на себя землю и лесной мусор, но еще не успели порваться.

— Хочешь обратно свои кроссовки? — предложила Слим.

— Нет, все нормально, — я снял носки и сунул их в карманы джинсов, после чего мы продолжили путь в город.

Когда мы подошли к окраине города, я снова вспомнил о Битси. Видимо, она все-таки не пошла за нами, и сейчас, обиженная моим предательством, плакала в своей комнате. Я снова почувствовал себя отвратительно из-за того, что обманул ее.

Как же трудно не чувствовать себя виноватым!

Все должно было быть великолепно, потому что Слим нашлась, живая и здоровая.

Но нет. Я чувствовал себя погано из-за Битси. Из-за того, что мы натворили в доме Слим. Из-за того, что я ударил Расти. Из-за несчастной шавки, которую люди из вампирского цирка закололи копьями. Из-за черт знает чего еще.

И, в конце концов, все шло к тому, что нам вообще не удастся увидеть представление Странствующего Цирка Вампиров.

Хотя все могло быть и хуже. По крайней мере, мы шли не к дому Слим.

Когда мы вышли на улицу, где жила Ли, я издалека увидел ее пикап.

— Она дома.

— А может, мы не станем рассказывать ей ничего про собаку? — спросил Расти, умоляюще оглядываясь на нас. — Ну пожалуйста? Ей же не обязательно знать все , правда?

— Об этом она должна узнать, — отрезала Слим.

— Тем более, что мы все равно не поедем на представление, — заметил я. — Почему же тогда не рассказать ей всего?

Расти остановился и обернулся к нам, подняв обе руки.

— Погодите, погодите.

Мы остановились.

— А что, если мы передумаем? — спросил он. — До полуночи еще далеко. Может быть, нам все-таки захочется пойти на представление. Но если к тому времени мы все расскажем Ли, она ни за что туда не поедет.

— О, — произнесла Слим с легким изумлением, — так ты думаешь, что за это время, может быть, окажется, что никто не закопьевывал эту собаку?

«Закопьевывать»? Иногда Слим изобретала какие-то невероятные слова.

— Ну, понимаешь, может, мы все равно захотим пойти. Неужели ты всерьез собираешься пропустить шоу с вампиром из-за какой-то глупой собаки?

— Не из-за собаки, — поправила Слим. — А из-за того, что они поступили с ней гнусно. Это гнусные люди.

Расти посмотрел на нее с раздражением.

— Это значит «отвратительные», — пояснил я. — Очень плохие.

Он взглянул на меня.

— Я знаю, что это значит. Я не полный дурак, представь себе.

— Я знаю.

— Все равно, вряд ли они станут делать что-то ужасное сегодня . Они просто не посмеют, — взглянув на Слим, он добавил: — Уверен, они не стали бы поступать так с собакой, если бы знали, что ты за ними наблюдаешь. И уж точно они не станут делать ничего подобного перед толпой народу.

— Я бы не стал на это полагаться, — засомневался я.

— Их тут же схватят копы!

Слим покачала головой:

— Я даже не собираюсь проверять, — и, не дожидаясь новых возражений, она прошла мимо Расти. Он поплелся следом, продолжая говорить ей в спину:

— Даже если ты не хочешь смотреть представление, неужели обязательно портить удовольствие другим?