Ричард Лаймон - Странствующий цирк вампиров

В конце концов, он пробурчал:

— Я и так это знаю.

Маминой машины не оказалось на подъездной дорожке. Когда мы вошли, дом выглядел пустым, но я все равно позвал и не получил ответа.

— Должно быть, куда-нибудь вышла, — пробормотал я. Странно, что мама решила уйти куда-то из дома в такое позднее время.

— Может, поехала в магазин, — предположила Слим.

— Может. — Это было сомнительно, учитывая, что она ездила за покупками этим утром. Но, возможно, она забыла взять булочки или еще что-нибудь и решила быстренько за ними съездить.

На кухонном столе я обнаружил записку, написанную маминой рукой:

«Сынок,

Твой отец только что позвонил из больницы. Он получил травму, но говорит, что волноваться не о чем. Я поеду к нему. Не знаю, как скоро вернусь. Не жди, и ужинай без нас. Бургеры в холодильнике. Я позвоню, как только смогу.

Постарайся не беспокоиться, с отцом все в порядке.

Люблю,

Мама».

Слим и Расти молча наблюдали за мной, пока я перечитывал записку несколько раз. Закончив читать, я сказал:

— Мой отец в больнице, — в животе у меня как будто образовался кусок льда.

Слим сочувствующе нахмурилась:

— Что случилось?

Покачав головой, я передал Слим записку. Расти встал рядом с ней и читал через ее плечо.

— Это не может быть слишком серьезно, — сказала Слим. — В конце концов, он сумел позвонить твоей матери.

— Видимо, достаточно серьезно, — заметил Расти, — иначе ему не пришлось бы оставаться в больнице.

Поглядев на него с мрачным видом, я снова покачал головой.

Слим отложила записку и спросила:

— Что ты собираешься делать?

— Даже не знаю, — пробормотал я.

— Хочешь, мы уйдем? — спросил Расти.

— Нет, не надо. — Я отодвинул от стола кресло и уселся в него. — Почему мама не написала, что случилось?

— Она же написала, что с ним все в порядке, — заметила Слим.

— Не может он быть в порядке.

Она снова взяла записку и смотрела на нее какое-то время.

— Твой отец получил травму, — сказала она, — но сейчас он в порядке. Здесь так написано.

— Бессмыслица какая-то, — буркнул я.

— «Травма», — сказала Слим. — Твоя мама не стала бы так писать, если бы это был какой-нибудь сердечный приступ. Может, он попал в аварию.

— Или его подстрелили, — предположил Расти.

Слим одарила его уничтожающим взглядом.

— Что бы ни произошло, — сказала она мне, — это не слишком серьезно, но твоему отцу нужно какое-то лечение.

— Почему она просто не написала об этом? — вырвалось у меня. — Он же наверняка рассказал ей.

— Не знаю, — тихо произнесла Слим.

— Может, она не хотела тебя пугать? — сказал Расти.

— Разве ничего не знать не страшнее? — Слим положила руку мне на плечо. От этого я почувствовал себя лучше, но не мог совершенно успокоиться. — Нам не обязательно дожидаться звонка твоей матери. Почему бы просто не позвонить в полицейский участок? Я уверена, что кто-нибудь там сможет рассказать, что случилось.

Я посмотрел на кухонные часы и сказал:

— Долли все еще на дежурстве.

— И что? — спросила Слим.

Я помотал головой. Несмотря на то, что общение с Долли было для меня испытанием, я встал и подошел к телефону.

Расти посмотрел на меня с таким видом, как будто ему было больно.

— Ты можешь позвонить в больницу, — предложил он.

— Мы не знаем, в какую именно надо звонить, — сказала Слим.

Хотя в Грендвилле был собственный госпиталь, окружная больница в Кларксбурге была гораздо лучше оборудована на случай серьезных происшествий. В Бикстоне был католический госпиталь, в котором работали в основном монахини. Пострадавшей в нашей местности человек мог оказаться в любом из них, в зависимости от обстоятельств.

— Начни с ближайшего, — сказал Расти.

— Проще спросить у Долли, — возразила Слим.

Мы не успели рассказать ей о нашем сегодняшнем столкновении с этой злобной мегерой. Впрочем, учитывая обстоятельства, я надеялся, что Долли проявит понимание. Хотя она терпеть не могла меня, ей нравился мой отец. И недаром — кто-нибудь другой давным-давно ее уволил бы.

— Думаю, я позвоню ей, — решил я.

Стоило мне протянуть руку к трубке, как телефон зазвонил. Я подпрыгнул от неожиданности и отдернул руку с бьющимся сердцем. Но до того, как звонок прозвучал второй раз, я поднял трубку и спросил, едва способный дышать:

— Алло?

— Дуайт?

Это была мама, но не моя. И она явно была недовольна.

— Расселл там?

— А. Да, он здесь.

— Пожалуйста, скажи ему, чтобы он немедленно шел домой.

— Хотите, я передам ему трубку?

Сжав зубы, Расти замахал руками и замотал головой.

— Я побеседую с ним, когда он вернется. А что до вас, молодой человек, то я должна сказать, что ужасно в вас разочаровалась.

Я почувствовал, что у меня на лице тоже появляется гримаса. Льдина в желудке стала еще холоднее, чем раньше.

— Мне очень жаль, — пробормотал я.

— Несомненно. Элизабет всегда так тепло к тебе относилась.

— Мне она тоже нравится.

— В таком случае, ты нашел странный способ показать это.

— Простите.

— Пожалуйста, передай Расселлу, чтобы он шел домой немедленно, — и на этом она повесила трубку.

Мы с Расти посмотрели друг на друга.

— Тебе надо немедленно отправляться домой, — сказал ему я.

— Дерьмо.

— Битси, должно быть, на нас наябедничала.

— Я же говорил! Дерьмо. Вот же мелкая сучка.

— Эй, — сказала Слим.

— Именно такая она и есть. Так и думал, что она все расскажет.

— Что вы там натворили, ребята?

— Мы вроде как ее обманули, — сказал я. — Она хотела пойти с нами, чтобы искать тебя. Мы пытались отговорить ее, но она не желала слушать.

— Только бы все было так, как она хочет, или она бежит плакаться мамочке, мелкая засранка, — добавил Расти.

Слим посмотрела на него с отвращением:

— Прекрати ругаться.

— В общем, — сказал я, — в конце концов я сказал, что ей можно пойти с нами, только если она обуется. И когда она пошла за обувью, мы убежали.

— Не слишком-то хорошо получилось, — заметила Слим.

— Знаю. Но она была очень навязчивой. И все равно, это для ее же блага. В смысле, мы же пошли на поле Янкса. Думаешь, стоило брать ее с собой?

— Да уж, я понимаю.

— Так что теперь мы по уши в дерьме, — сказал Расти.

— Тебе лучше идти, — заметил я.

— А вы, ребята? — спросил он.

Я покачал головой.

— Мы останемся здесь, — сказала Слим, — и попытаемся выяснить, что случилось с шефом полиции.

— А как же представление?

— Ты беспокоишься об этом чертовом вампирском цирке? — накинулась на него Слим. — Отец Дуайта в больнице, кретин! Пошел вон!

Она забежала вперед и распахнула перед ним дверь.

Уже выходя, Расти оглянулся на меня через плечо и спросил: