Роберт Киркман - Ходячие Мертвецы: Восхождение Губернатора

Ник злится:

— В чем дело, Филли? Вы, ребята, просто исчезли, ​​не сказав никому ни слова!

— Это ты ей скажи, — отвечает Филип с усмешкой, засовывая свой Ругер за пояс.

— Мы все чуть с ума от страха не посходили! — продолжает Ник. — Мы были в одной секунде от того, чтобы пойти на улицу и искать вас!

— Успокойся, Ники.

— Успокойся? Успокойся! Мы перевернули здесь всё с ног на голову в поисках вас! У Тары чуть истерика не началась!

— Это моя вина, — говорита Эйприл, вытирая грязь с шеи.

— Посмотри на нашу добычу, приятель! — Филип указывает на содержимое мешков.

Ник сжал кулаки.

— Потом мы услышали чертов взрыв! Что мы должны были думать? Это ваша работа? Что вы там устроили?

Филип и Эйприл обменялись взглядами, и Филип произнёс:

— Эта была, вроде как, наша общая идея.

Эйприл не может сдержать победоносную улыбку, когда Филип делает шаг в ее сторону, поднимая руку:

— Дай пять, дорогуша!

Они соединяют ладони, а Ник и Брайан глядят на них с недоверием. Ник готов сказать что-то еще, но кто-то появляется по другую сторону холла, проталкиваясь через внутреннюю дверь.

— О, мой Бог! — Тара врывается в комнату и приближается к сестре.

Она сгребает Эйприл в объятия.

— Боже мой, я так испугалась! Слава Богу, ты в порядке! Слава Богу! Слава Богу!

Эйприл успокаивает сестру: — Мне очень жаль, Тара, мне нужно было что-то сделать.

Тара высвобождается, её лицо пылает гневом.

— Я должна выбить всё дерьмо из вас. Серьезно! Я говорита этой маленькой девочке, что вы просто наверху, но она перепугалась так же, как и я! Что я должна была делать?

Это было чертовски глупо и безответственно! Но так чертовски типично для тебя, Эйприл!

— Что, чёрт возьми, это значит? — Эйприл смотрит сестре прямо в лицо.

— Скажи, что ты имеешь в виду прямо сейчас!

— Ты чёртова сука! — Тара заводится, она уже готова ударить младшую сестру, когда Филип ступает между ними.

— А ну-ка тише, дурочки!

Филип ободряюще поглаживает Тару.

— Остановись. Дыши глубоко, сестрёнка.

Филип кивает в сторону вещевых мешков.

— Я хочу тебе кое-что показать. Хорошо? Просто притормозите вашу схватку на секунду.

Он становится на колени и расстегивает молнию сумки, открывая содержимое. Остальные молча смотрят на вещи внутри. Филип выпрямляет спину и заглядывает Таре в глаза.

— Эта "чёртова сука" сегодня спасла наши задницы — вот пища и вода. Эта "чёртова сука "рисковала своей задницей, не зная, будет ли она в состоянии осуществить это, и не желая, чтобы кто-нибудь пострадал. Вам бы ноги целовать этой "чёртовой суке".

Тара отводит взгляд от сумок и смотрит на пол.

— Мы были обеспокоены, вот и всё, — произносит она подавленным голосом.

Ник и Брайан уже стоят на коленях возле вещевых мешков, просматривая сокровища.

— Филли, — говорит Ник: — Я должен признаться: вы, ребята, задали жару.

— Вы, ребята, круты, — почти под нос, с благоговением бормочет Брайан, когда обнаруживает в мешках туалетную бумагу, вяленую говядину и фильтры для воды.

Эмоционально-накалённая атмосфера в комнате начинает таять, словно облака. Улыбки озаряют все лица.

Вскоре, даже Taрa бросает сдержанные взгляды через плечо на содержимое вещевых мешков.

— Там есть сигареты?

— Вот три блока Мальборо, — говорит Эйприл, наклоняясь и вытаскивая сигареты.

— Наслаждайся, чёртова сука.

С милой улыбкой она швыряет коробки в сою сестру.

Все хохочут.

Никто не замечает маленькую фигурку, появляющуюся в дверях комнаты, пока Брайан не поднимает взгляд. — Пенни? Ты в порядке, детка?

Маленькая девочка толкает дверь и заходит в фойе.

Она все еще одета в пижаму, на её крохотном нежно-персиковом личике запечатлена серьезность.

— Тот мужчина… мистер Ча-мерс? Он только что упал.

Они нашли Дэвида Чалмерса на полу в спальне, посреди мусора из обрывков тканей и лекарственных препаратов. Кусочки битого стекла от упавшей бутылки лосьона после бритья ореолом окружают его дрожащую голову.

— Господи! Папа! — Тара склоняется над упавшим человеком, высвобождая его кислородную трубку. Посеревшее лицо Дэвида становится цвета никотина, когда он непроизвольно хватает ртом воздух, словно рыба, вытащенная из воды пытающаяся дышать в ядовитой атмосфере.

— Он задыхается! — Эйприл подбегает с другой стороны кровати, проверяя кислородный баллон, который лежит на полу, на боку у окна, запутавшийся в своей трубке. Старик, должно быть, стянул его с тумбочки, когда падал.

— Папа? Ты меня слышишь? — Тара несколько раз легонько шлёпает отца по пепельному лицу.

— Проверь его язык!

— Папа? Папа?

— Проверь его язык, Тара! — Эйприл устремляется обратно вдоль кровати, с кислородным баллоном и мотком трубки в руках. В это время остальные — Филип, Ник, Брайан и Пенни — наблюдают из дверного проема. Филип чувствует себя беспомощным. Он гадает, присоединиться, или просто наблюдать. Девушки, кажется, знают, что делают.

Тара мягко раскрывает рот старика, заглядывая в его пищевод. "Всё чисто".

— Папа? — Эйприл становится на колени с другой стороны от него, размещая крошечный дыхательный аппарат под его крючковатым носом.

— Папа, ты слышишь меня?

Дэвид Чалмерс продолжает молча задыхаться, задняя часть его горла издаёт болезненные кудахчущие звуки, как поцарапанная пластинка. Его веки, дряхлые и полупрозрачные, похожие на крылья мухи-подёнки, начинают дрожать. Тара лихорадочно обследует заднюю часть черепа, в поисках признаков травмы.

— Кровотечения нет, — говорит она. — Папочка?

Эйприл щупает его лоб. — Он как ледышка.

— Кислород поступает?

— В полном объёме.

— Папа? — Эйприл осторожно перемещает старика так, что он оказывается лежащим на спине, с кислородной трубкой через верхнюю губу.

Они опять бьют его по щекам.

— Папа? Папа? Папа, ты слышишь нас? Папа?

Старик закашливается, его веки дрожат. Он моргает. Он пытается вдохнуть полные легкие воздуха, но его неглубокое дыхание продвигается рывками по горлу. Он закатил глаза и, кажется, находится в полусознательном состоянии.

— Папа, посмотри на меня, — говорит Эйприл, ее рука нежно разворачивает его лицо к ней.

— Ты видишь меня?

— Давайте его на кровать, — предлагает Тара. — Ребята, Вы не против нам помочь?

Филип, Ник и Брайан шагают в комнату. Филип и Ник подхватывают старика с одной стороны, а Тара и Брайан — с другой, и на счет три, они осторожно поднимают его с пола и кладут на кровать, заставляя пружины скрипеть и подвешивая трубку с одной стороны.

Спустя несколько мгновений, они прочищают трубку, и укрывают старика одеялами. Только его бледное, осунувшееся лицо виднеется над простынями. Его глаза закрыты, его рот чуть приоткрыт, он дышит урывками, и это звучит как двигатель внутреннего сгорания, который отказывается работать исправно. Каждые несколько минут его веки трепещут и за ними проскальзывает мерцание, губы растягиваются в гримасе, но потом его лицо вновь провисает. Он всё ещё дышит… с трудом.