Иди в ад!

Антон ещё раз взглянул на памятный знак, поёжился от холодного ветра. Странное и страшное это место, вершина холма возле пересечения улицы Фрунзе и Елены Телиги. Чуть дальше расположен знаменитый Бабий Яр. Когда-то это был гигантский, длинной в два с половиной километра и глубиной в полсотни метров овраг. Огромная ямища, первое упоминание о которой датируется 1401 годом. Никто не знает, откуда она взялась и что происходило здесь в давние времена, но плохая слава всегда сопутствовала этому месту. Люди избегали его, боялись, старались уничтожить овраг. Он становился меньше и меньше, но дурная слава этих мест только приумножалась. Во время войны немецкие фашисты расстреляли и закопали живьём почти двести тысяч человек – евреев, русских, украинцев ... Существует легенда, что очень давно, ещё до появления христианства на Руси, на этом месте случилась страшная битва. Оба войска погибли полностью, никто не выжил. Ярость и злоба были так велики, что павшие навек остались на месте битвы и продолжили сражение, но уже с живыми. Поэтому так много страшных преступлений совершалось в этих местах, поэтому воздвигли храм и монастырь, поэтому именно здесь вот уже два века стоит психиатрическая лечебница, а ниже холма выстроен стадион и рядом ещё одна больница. Как будто невидимые обитатели этих мест питаются людскими страхами и страстями, живут страданиями и горем живых.

Антон так увлёкся размышлениями, что не заметил, как подошла Даша. Он вздрогнул и едва не замахал руками, едва только девушка произнесла:

- Привет!

- Ух ... блин! Напугала меня! Чего подкрадываешься?

- Я просто подошла. Вон, с маршрутки вышла, ты не видел?

Антон глубоко вздохнул, холодный ветер прочистил лёгкие, освежил разум.

- Извини, задумался. Вспомнил легенды об этих местах.

- Да, я тоже слышала разное, - кивнула Даша. – Так мы идём?

Они перешли на другую сторону улицы, поднялись выше по склону и подошли к лестнице, ведущей наверх, к храму. Пока они шли, злой ветер злобно толкал их в спину или наоборот, бросал холодными горстями ледяную крошку в лицо. Но как только ступни коснулись первых ступенек, ветер стих, наступила тишина и только низкорослые деревья, что заполонили крутые склоны холма, шуршали остатками сухой листвы и перестукивались ветвями. Шаги звучат глухо, бетонные ступени скользят и норовят сбросить людей вниз. Даша взялась за перила, чтобы не упасть. Антон идёт посередине лестницы, шагает твердо, на всю ступню ... но внимательно смотрит под ноги – подъем крут, если покатишься вниз, все кости переломаешь.

- Как тут больные люди ходят, не понимаю? – вздохнула Даша.

- Их привозят. На специальных машинах по Врубелевскому спуску, - ответил Антон. – По лестнице только экскурсанты ходят в храм, его в позапрошлом веке сам Врубель расписывал. А ещё в нем покоится прах князя Игоря, героя «Слова о полку Игореве».

- Откуда ты знаешь? – удивилась Даша.

- Читал, готовился ... к возвращению.

Лестница упирается в железную ограду и разбегается в стороны тропинками. Калитка на территорию храма наверняка закрыта, поэтому решили идти через больницу. Обогнули забор, заросли расступились, появилось здание женского отделения психиатрической клиники. Справа темнеет небольшое одноэтажное строение, за которым тянутся в звёздное небо купола храма. На дверях строения висит громадный замок, рядом подпирает белёную стену чёрный гроб. Даша фыркнула и перебежала на другую сторону, за Антона.

- Здесь располагается морг. Крышку гроба забыли на ночь убрать, - пояснил он. – Нашла, чего бояться – деревянного ящика!

- Я не боюсь! – раздражённо зашептала девушка. – Не нравится мне!

Повернули направо, прошли мимо высокой стены вокруг церкви, миновали молельный дом и подошли к запертым дверям отделения для мужчин. Внутри никого нет, окна надёжно закрыты металлическими решётками, двери заперты. Даша подёргала за ручку.

- Тут врезной замок. И створки держатся слабо! – сказала она и пожала плечами.

- Это наружная дверь, декоративная. За ней решётка из арматурных прутьев.

- Да? И как откроем?

- Вот этим! – ответил Антон и достал из рюкзака внушительного вида кусачки и небольшой баллон со сжатым воздухом.

Двери треснули, врезной замок вывалился на пол с первого удара ногой. Створки распахнулись, из тьмы выступили железные прутья второй двери. Тяжёлый, как пудовая гиря, замок вцепился единственным зубом в широкие стальные петли и всем своим видом показывает, что внутрь не пройти.

- Ну-ну, это мы ещё посмотрим! – прошептал Антон.

Устрашающего вида клещи раздвинули клыки, на мгновение замерли, затем беззвучно сомкнулись. Антон нажал, длинные рукояти напряглись, сжатый воздух устремился в смыкающий механизм. Клыки из закалённого сплава срезают дужку замка толщиной в палец взрослого мужчины легко и плавно, словно она из пластилина. Антон ловко подхватывает падающий замок, аккуратно кладёт на пол.

- Класс! – прошептала девушка.

- А ты думала! Машинка стоит хороших денег, зато режет дюймовую арматуру, как бельевую верёвку! – похвастался Антон.

Решетчатые двери медленно распахиваются, ржавые петли тихо скрипят, словно маленькие зубки неведомого грызуна. Антон прячет клещи в рюкзак, входит в коридор.

- Фу, как здесь противно! – прошептала Даша.

По обеим сторонам просторного коридора расположились палаты для душевнобольных. Двери высокие, покрыты облупившейся от времени серой краской, с прямоугольными, затянутыми стальной сеткой окошечками для наблюдения. Стекла слепо блестят в темноте отражённым светом улицы, словно бельма. Антон идёт по коридору, Даша следом за ним, под ногами скрипит и плачет рассохшийся паркет, мимо плывут одноглазые створки. Неподвижный холодный воздух наполнен запахом пыли, хлорки и чего-то ещё неуловимого, специфического больничного. Они прошли почти до конца коридора, когда справа за дверью раздался странный звук. Антон хотел пройти мимо – ну, хрустнуло что-то, подумаешь! – но Даша сразу остановилась и дёрнула его за рукав:

- Там кто-то есть!

- И что? – равнодушно осведомился Антон.

- Надо посмотреть!

- Мы не для осмотра палат сюда пришли. Нам прямо, затем вниз в подвал. А ещё у меня тяжеленный рюкзак с инструментом на горбу!

- Антон, священник говорил, что дьявол знает о наших намерениях. Вдруг там эти!

Девушка взмахнула руками, выпучила глаза и присела.

- На паспорт сфоткайся, - с улыбкой посоветовал Антон.

Он сбросил рюкзак на пол, извлёк из бокового кармана пневматический молоток, подсоединил баллон со сжатым воздухом. Прижал навершие к врезному замку, палец вдавил спусковой крючок. Молоток презрительно гукнул и замолк. Сердито сопя, Антон убрал инструмент, небрежно пнул дверь. Замок выпал, дверь распахнулась.