Иди в ад!

- Ну-ну, сейчас посмотрим, какого цвета твоя сущность, - с угрозой в голосе произнёс он.

- Антон, что ты делаешь!? – вскрикнула Даша. – Мы же спасти их хотели!

- А чего он? Когти выпустил, хвост распушил, глаза выпучил! – с обидой в голосе произнёс Антон. – Вот я ему рога-то и посшибаю, сущность добрую его освобожу. Если по-другому не понимает!

- Вы пришли сюда, чтобы нас спасти? – удивлённо спросила женщина. – Живыми сошли в ад? Я вам не верю!

- Анна, послушай меня ... Валерий, отойди, пожалуйста, назад. И ты, Антон. Подраться успеете, – сказала Даша, становясь между демоном и человеком. – Вы правы, мы поступили подло, бросили вас. Мы пришли сюда по просьбе Валерия, мы хотели помочь ему и тебе. Но это ... оказалось намного труднее, чем казалось вначале. У меня голова шла кругом от всего увиденного. Это Антону хоть бы что, он толстокожий, как носорог, а я боялась шаг сделать, от каждого шороха вздрагивала. Мы люди. Самые обычные, обыкновенные люди! Ваш мир непонятен для нас и страшен. Когда дьявол стал говорить, что Валерий заслуженно угодил в ад и превратился в демона из ангела за проступок, мы поверили. Потому что и сам Валерий так нам рассказывал о себе. И ты здесь оказалась не случайно. Мы решили, что вмешались не в своё дело. По незнанию, по легкомыслию, просто из любопытства ... И решили отступить. Нас с детства учили ни во что не вмешиваться, жить одним днём, заботиться только о себе и не обращать внимания на других. Каждый сам за себя и один против всех. А тут ад, демоны, дьявол в облике приличного человека - в современном понятии! Оно нам надо? – подумали мы. И отступили. Ваш хозяин много нам денег обещал, - горько усмехнулась Даша. – И сдержал слово. А в нашем мире деньги решают все. Именно они стали измерителем счастья, удачи и радостей жизни. Без них ты никто, с ними – все. Должность, положение в обществе, известность – все взвешено, оценено и выставлено на продажу. Нужны только деньги. И дьявол их дал. Что нам оставалось? Биться лбом о стену, заранее зная, что разобьёшь лоб, а стена останется целой? Или вернуться в привычный мир людей, к которому мы принадлежим, и жить как все? То есть брать от жизни все и не отдавать ничего.

- Так чего обратно припёрлись? – угрюмо спросил Валерий.

Он немного успокоился, когти исчезли, клыки спрятались, глаза потускнели и горели ровным жёлтым светом.

- Сами не знаем, - отозвался Антон. – Дьявол действительно не обманул и дал все, о чем мечтали. Только вот лучше нам от этого не стало. Не знаю, как объяснить ... что-то грызло изнутри, не давало спать по ночам, беспокоило днём. Одним словом - маялись.

- А я разучилась рисовать, - грустно сказала Даша. – Мазала что-то там. И что удивительно – покупали! Картины мёртвые были, не светились – а их покупали! Пить стала, неделями не просыхала. Допивалась до глюков ... оклемаюсь, намазюкаю дрянь ... кисти валяются где-то, не помню ... пальцами размажу, как грязь, оно подсохнет. Два дня прошло – уже нет! Нету мазни! Её уже купили эти, любители андеграунда и авангарда. Пачка долларов на подставке лежит. Я этим зелёным мусором туалет обклеила в три слоя.

Она отвернулась, закрыла лицо ладонями.

- Странно, - задумчиво произнесла женщина. – Рисунок - это всего лишь структурированные пятна цвета. Линии, точки, кружочки. Откуда там взяться свету? Да и не нужен он, от него слезятся глаза, щиплет кожу и болит голова. Ты что-то путаешь!

Вместо ответа Даша извлекла из недр рюкзака небольшой пластиковый футляр. Раньше в таких тубах носили свёрнутые в рулон бумажные чертежи. Крышка падает, из футляра показывается край простого серого холста. Антон с любопытством вытянул шею, взглянул и покачал головой – это тот самый рисунок, на котором изображён остров и летающие люди. Даша молча достаёт холст, кладёт на землю и аккуратно разворачивает рулон. Холст норовит скрутиться, будто ему неуютно здесь, под тяжёлым чёрным небом, в туманном сумраке. Даша придавливает края кусочками угля, ладони смахивают невидимую пыль. Анна с опаской подходит, недоверчиво всматривается в лист.

- Ну и что? – спрашивает она.

Губы пренебрежительно кривятся, в глазах появляется презрение. Женщина брезгливо шевелит пальцами, будто стряхивает грязь с кончиков длинных, слегка загнутых ногтей ... в этот момент серый прямоугольник холста начинает светиться! Вначале бледный, едва заметный, свет постепенно набирает силу, словно пламя разгорающегося костра и через считанные мгновения серый, неприметный холст сияет, будто новорождённая звезда. Белый свет озаряет женщину, исчезает угловатость и какая-то мужская резкость очертаний, смягчается выражения лица. Грива чёрных, как сажа, волос обретает мягкость, куда-то пропадают жёсткие пряди, что торчали в разные стороны, будто шипы. Брови удивлённо приподнялись, глаза округлились, в уголках блеснули слезы. Женщина охнула, попыталась закрыться рукой от льющегося потока света. Демон, безучастно стоявший в сторонке, метнулся к ней и взмахнул чёрным крылом, намереваясь защитить, но женщина мягко отстранила его:

- Не нужно. Это – я!

- Что? – не понял демон.

Лицо обрело выражение угрюмой решительности, глаза сузились, красным огнём вспыхнули зрачки.

- Это я писала, Валерий, - с улыбкой произнесла женщина. – Очень давно ... или мгновение назад? Не помню!

- Разве ты умеешь писать светом? Это обман, здесь нет света и никто не владеет им!

- Это было не здесь, Валера. И писала я простыми красками, но они почему-то светились. Странно, правда? Ну что ты стоишь, как соляной столб! – неожиданно затеребила она демона. – Посмотри сам!

Демон глубоко вздохнул, глаза широко раскрылись, на лице появилось робкое любопытство, как перед первым прыжком с парашютом. Он сжал кулаки, крылья приподнялись, голова вздёрнулась, в глазах сверкнули молнии. Едва только свет коснулся его, по телу пробежала дрожь, красный огонь в зрачках погас, плечи опустились, лицо обрело выражение жалости и растерянности.

- Ну, вспомнил? – продолжала теребить его женщина. – Что ты молчишь? Это же я, моя рука, неужели не видишь, мужлан неотёсанный?

Антон смотрел на демона и женщину, вытаращив глаза. Услышав - «мужлан неотёсанный» вздрогнул, покраснел и торопливо спрятал лопатку под полу. Глубоко вздохнул, украдкой огляделся, как будто вокруг толпа народа и все глазеют именно на его дурацкую лопату с выжженными закорючками - АКС 05. С лопатой в ад? Полный придурок! Анна попыталась взять в руки холст, но длинные ногти мешали - скользили, сдирали краску.

- О-о, как можно жить с такими когтищами! Валерий, сделай что ни-будь! – рассердилась она.

Присмиревший демон растерянно пожал плечами и оглянулся, словно неподалёку обязательно должна проходить бродячая педикюрщица с набором инструментов.