Эллен Шрайбер - Однажды в полнолуние

— Брендон, — окликнула я, когда он вышел из кабинета.

Уэстсайдец держал в руке бумажку — вероятно, предписание остаться после занятий.

— Теперь не убежишь, — улыбнулась я.

— Я от тебя и не бегаю, — искренне сказал Брендон. — Просто, думаю, нам лучше…

Я не могла позволить ему закончить фразу. Это было невыносимо.

— Это я во всем виновата…

Улучив момент, когда рядом никого не было, я затолкала Брендона в каморку под лестницей.

— Конечно ты, — согласился Брендон.

Мне стало обидно.

— Да, — подтвердил он. — Я постоянно беспокоюсь, не могу сосредоточиться. Что-нибудь еще?

Брендон усмехнулся. Он был чертовски красив, а я пыталась угадать в его словах хоть намек на романтическую игривость.

— Может, встретимся? — проронила я.

Тогда Брендон взял меня за руку и улыбнулся, заметив перчатки с обрезанными пальцами.

— Я был сам не свой и решил, что не стоит осложнять тебе жизнь. Мне по-прежнему снятся кошмары. Вероятно, из-за смены школы. Так сказала миссис Кларк.

— Я думала, она оставила тебя после уроков.

— Нет, это направление к психологу. Меня преследуют странные сны, — повторился Брендон. — Я встаю по утрам изможденным или просыпаю все на свете.

— Ты встаешь в таком же виде, в каком ложишься?

— Кажется, да. Но в голове туманится, хоть и не так, как тогда, после нашего первого поцелуя.

— Что тебе снится?

— Не скажу, ты будешь смеяться.

— Не буду, — отрезала я.

Брендон помолчал.

— Снится все то же, что и после нашей встречи на холме. В момент пробуждения я помню отдельные фрагменты, но, едва поднявшись, все забываю. В памяти остаются лишь неясные образы.

— Какие?

— Каждую ночь одинаковые. Я — волк, только бегаю как человек. — Он проследил за моей реакцией. — Так и знал, что ты примешь меня за полоумного!

— Вовсе нет, просто… Я тоже боялась сказать тебе правду.

— Не уверен, что хочу знать…

— Те ночи в полнолуние… Брендон, это не сон…

Он дрогнул и выпустил мою руку.

— Я все видела там, на холме. Несколько дней тебя не было в школе, а потом луна пошла на убыль, и ты перестал превращаться, но тебе по-прежнему снилось перевоплощение.

— Селеста, это невозможно! Я не верю…

Я сама с трудом убедила себя в том, что ужасные метаморфозы реальны. Но каково было Брендону смириться с этим?! Миссис Кларк права: ему необходима помощь психолога.

Брендон потряс головой, будто надеясь вытряхнуть удручающую новость.

— Но ты такой смелый и великодушный, — пыталась я подбодрить его.

— Это неправда! Я ничего не помню!

— Может, оно и к лучшему, пока мы не знаем, как тебе помочь.

— Что, если я монстр? — выдавил из себя Брендон.

— Нет, просто в новом обличье ты становишься сильнее и красивее…

— Откуда ты знаешь, Селеста?

— Я была с тобой.

— Все время?

— Ух… нет…

— Значит, ты не могла видеть, что я всю ночь вытворял!

Душевные муки Брендона передавались мне. Я обхватила его руками, и было наплевать, видит нас кто-нибудь или нет.

— Не могла, но…

— Получается, ни ты, ни я на самом деле ничего не знаем! Как это случилось? — вопрошал он. — Как такое вообще возможно?

— Это моя вина, — выпалила я. — Я хотела признаться раньше… Меня предупреждали и насчет полнолуния, и насчет леса с волками. Насчет поцелуя тоже. И теперь луна терзает тебя по ночам. Все из-за меня. Если бы тебя не укусил волк… Если бы мы не поцеловались в полнолуние… Если бы я послушалась…

— Селеста, пообещай мне кое-что.

— Все, что хочешь.

Брендон мог попросить меня стать верным другом, всегда готовым поддержать его в суровом испытании. Или мог потребовать, чтобы я немедленно объявила друзьям о наших отношениях и каждую минуту была рядом.

Он набрал в легкие воздуха и пристально посмотрел мне в глаза.

— Завтра полнолуние. Обещай, что мы никогда больше не встретимся.

Я остолбенела. Его просьба меня оглушила, раздавила, уничтожила.

— Я не могу! Не хочу!

— По крайней мере, пока я не разберусь со всем этим, — печально добавил Брендон и обхватил мое лицо ладонями. — Я пойму, если ты не станешь ждать… Селеста, тебе нельзя со мной связываться. Разве сама не понимаешь? Ты не можешь…

— Знаю, ты никогда никого не обидишь!

— Ты даже не представляешь, как я хочу быть с тобой! Только вот по ночам… Хорошо, что тебя нет рядом.

Мое сердце разбилось. Я наконец полюбила, но любимый ускользал. Нахлынуло ощущение, будто огромный корабль вот-вот увезет его за океан в какой-нибудь закрытый пансион и он никогда не вернется. Но Брендон оставался здесь — в моем классе, в школьном коридоре, в столовой. И он запрещал нам видеться не потому, что охладел чувствами, а потому, что берег меня.

Не хотелось отпускать Брендона из нашего укромного уголка под лестницей. Я боялась, что уже никогда не смогу остаться с ним наедине. Должно быть, он чувствовал то же, потому что на этот раз уверенно привлек меня к себе и приник к моим губам, вложив в поцелуй всю силу своего чувства. Молния ударила в мое сердце и пронзила все тело до самых пяток.

Брендон будто прощался со мной.

Когда он выскользнул в коридор, я села на пол и разрыдалась.

Не с кем было даже поговорить обо всем этом. Никакой школьный психолог не смог бы ответить на мои вопросы — никто бы не понял, никто бы не помог. Ни одна живая душа даже не поверила бы!

Или…

На всех парах примчавшись в «Пенни за ваши мысли», я уперлась в табличку «Закрыто». Света внутри не было.

Я колебалась: вдруг доктор Мидоус уединилась в задней комнате с очередным наивным посетителем, выслушивавшим шаблонное предсказание вроде тех, какие получили мои подружки; или же гадалка за дверью действительно прорицала будущее, как в случае со мной.

Как бы там ни было, ее речи не могли быть важнее того, что я собиралась сказать. Я колошматила в дверь, пока не заболела рука.

Из соседнего магазина вразвалочку вышел верзила размером с нескольких среднестатистических мужчин; череп гладко выбрит, все тело в татуировках.

— Ты что, читать не умеешь? Закрыто.

— Ах да… Просто иногда она вешает табличку…

— У нее сегодня выходной.

Гигант мог раздавить меня, как букашку. В обычной ситуации я бы поскорее убралась в свою машину, но речь шла о Брендоне, и нужно было набраться храбрости, чтобы любой ценой попасть к доктору Мидоус.

— Вы знаете, где она живет? — спросила я своим самым обворожительным тоном. — Дело очень важное.

Я не знала, что считало важным это разукрашенное чудо, но если бы начались расспросы, точно не смогла бы сказать, что парень, в которого я с недавних пор влюблена, — оборотень.

Очевидно, сосед гадалки понял, что я бы не стала просто так болтаться у салона, и, само собой, ему вовсе не хотелось возиться со мной и дальше. Мужчина зашел в дом, а я осталась ждать снаружи, опасаясь, как бы тату-мастеру не вздумалось выколоть название улицы у меня на спине. Но все обошлось. Дядька молча вернулся и был настолько добр, что написал адрес на клочке бумаги.