Любовь, мистика и нечистая сила. Приключения юной ведьмы.

Кристину взбесило, что эта мразь в халате, распластанная на железном столе, как селедка на разделочной доске, хотела убить ребенка. Она сразу поняла, что девочка совершенно здорова, ее преднамеренно отравили какой-то дрянью. Для чего? Почему главный врач ничем не помог и даже не пытался отправить умирающую малышку в другую клинику? Вообще-то врачи рисковать не любят и стараются при малейшей возможности переложить ответственность за тяжелого больного на других. Например, из районной больницы сложного пациента отправить в городскую - пусть там лечат, а не выйдет, помрет человек - мы ни причем! И какую роль в этом деле играет этот странный распорядитель с черным нимбом над головой. Кристина была уверена, что где-то уже видела этого типа, но вспомнить не могла, хоть убей! Ничего, этот дядя на столе для расчленения трупов сейчас все расскажет. А если вдруг оскудеет память или закапризничает, подземные обитатели быстро окажут экстренную помощь!

- Тише! - приказала Кристина.

Голоса почтительно смолкли. Девушка скривила губы, отвернулась - от человека на столе дурно пахло. Распятый на холодном железе Андрей Андреевич потерял остатки самообладания и теперь едва не выл от ужаса, поминутно закрывая глаза и кусая губы. Призрачные лица кружились над ним с выражением злобного торжества.

- Кто отравил девочку?

- К-какую? - едва смог вымолвить Прахов.

- Сегодня должны были состояться похороны ... Девочка пяти лет умерла позавчера в твоей клинике.

- А-а, эта ... Ее привезли уже в тяжелом состоянии, я не мог помочь.

- Ты лжешь! Девочка была отравлена одним снадобьем. Оно называется мертвая вода. Кто это сделал?

- Я ничего не знаю!

Кристина молча кивнула. Мертвецы радостно загомонили, раздалось щелканье зубов и костлявые руки потянулись к телу Прахова. В мгновение ока белый халат разлетается в клочья, с треском рвется на куски дорогой костюм и уже через несколько секунд Андрей Андреевич оказывается совершенно голым на железном ложе. Кожа покрывается многочисленными кровоточащими царапинами от когтей мертвецов. Ополоумевший от ужаса, Прахов кричит так, что срывает голос и вместо вопля раздается сдавленный хрип.

- Это не я, это все Эммануил!

Кристина делает повелительный жест рукой, скелеты отступают.

- Расскажи о нем, - приказывает она.

- Я ... я... совсем не знаю его, - начал сбивчиво Прахов. - Он приходил по вечерам или ночью - говорил, что страдает кожной патологией, от помощи наотрез отказывался - приносил мертв ... парализованных детей и опять пропадал. Обязательно присутствовал на похоронах. До меня доходили смутные слухи, что детские могилы раскапывали сразу в ночь после похорон, но я не верил. Этот Эммануил называл себя целителем, все время таскал с собой баночки с жидкостями разными. Больше я ничего не знаю!

- В твоем деле были еще соучастники. Кто?

Почти теряющий сознание от страха Андрей Андреевич назвал несколько фамилий. Это были сотрудники прокуратуры, полиции и районной администрации – то есть, все, без кого невозможно скрыть следы преступлений.

- Хорошо. Ты мне больше не интересен, - произнесла Кристина и шевельнула пальцами, словно прогоняя мерзкое насекомое.

Тотчас исчезли жесткие захваты на руках и ногах, куда-то ушла давящая на грудь тяжесть. Прахов осторожно поднял голову. Неизвестная девушка подходит к двери. Стройная фигурка исчезает в полумраке коридора. Тяжелая дверь медленно поворачивается, отвратительный скрип режет слух, хотя Андрей Андреевич готов поклясться, что эти петли с полимерной смазкой скрипеть не могут. Гулкий удар сотрясает помещение морга - железная дверь захлопывается. В наступившей тишине слышно только сбивчивое дыхание самого Андрея Андреевича.

Вокруг никого, куда-то пропали ожившие мертвецы. Зияющая в полу трещина дышит холодом, поднимаются клубы желтого тумана с запахом серы, раздаются странные звуки. Прахов сделал попытку подняться, но отяжелевшее тело не послушалось. Андрей Андреевич удивленно опустил глаза и едва не вскрикнул от ужаса и отвращения. То, что еще полчаса назад было его холеным, откормленным телом, превратилось в бесформенную студенистую массу, только отдаленно напоминающую очертаниями человеческую фигуру. На месте живота вскипает серое варево, на поверхности видны кишки, распухшая поджелудочная и селезенка. Брюшину жжет, словно внутрь залили раскаленный свинец. Его тело, такое дорогое и любимое, на глазах превращается в отвратительную серую кашу. Так бывает с медузой, что совсем недавно парила в лазоревой глубине моря, словно чудесное инопланетное существо, но бездушный прибой коварно выбросил неземное создание на берег. Солнечные лучи сжигают удивительное тело заживо и прекрасное творение становится дурно пахнущей кучей органических отходов. Андрей Андреевич не поверил собственным глазам. В панике рванулся изо всех сил. Анатомический стол зашатался, правый угол опасно наклонился. Прахов почувствовал, что соскальзывает с гладкой поверхности и попытался схватиться за поручни. Непослушное тело ползет вниз, пальцы сдавливают прохладные стальные прутья с такой силой, что ногти впиваются в кожу. Стойки скрипят, кафель трещит под тяжестью железного стола. С громким треском рассыпается напольная плита, с грохотом рушится стол и Андрей Андреевич оказывается в пустоте. Справа и слева каменные стены уходят вниз, над головой тускло горят потолочные лампы жутким синим светом. Жизнь главного врача поликлиники и всеми уважаемого отца семейства оказывается подвешенной на тонком железном поручне анатомического стола. Металлическая трубка гнется, тихо скрипит, не желая держать гниющую тушу главврача и отца. Андрей Андреевич чувствует, как от него отваливаются куски плоти, в глазах появляются черные круги, тело немеет. Из последних сил набирает полную грудь воздуха, чтобы закричать, позвать на помощь...

Далеко внизу слышны какие-то звуки, они стремительно приближаются и вот прямо в уши раздается жуткий хохот, визг и вой. Неведомые существа, похожие на размывы чернил в чистой воде, окружают Андрея Андреевича и неимоверная тяжесть увлекает Прахова в бездну...

Главврача хватились только к обеду. Обыскали всю больницу, обзвонили всех знакомых. Никто ничего не знал. Не обследованным оставался больничный морг. Но ключи от него имелись только у самого Андрея Андреевича и его жены, директора компании по оказанию ритуальных услуг. Раздраженная внезапным звонком супруга главврача прибыла через час. Небрежно, по-барски кивнула врачам и медсестрам, проследовала в подвал, по привычке играя выпуклыми от силикона ягодицами. Тяжела дверь поддалась не сразу. Рассерженная женщина переступила порог и замерла в изумлении - такого беспорядка в морге ей видеть еще не приходилось! Все предметы разбросаны, пол залит какой-то вонючей дрянью, посередине пролегает широкая трещина, ее наполовину закрывает перевернутый анатомический стол, из глубины доносится бульканье и отвратительный запах, словно там протекает канализация. Кафельная плитка разбита, покрыта царапинами и дырами, словно всю ночь бесновался табун подкованных лошадей. Стены измазаны чем-то темным, гробы разбиты в щепки, на обломках заметны следы зубов, обивочный материал разорван в клочья. Супруга главврача испуганно смотрит на страшную трещину. Необходимо проверить, сохранилась ли деловые бумаги в ящике стола, а чудом уцелевший предмет обстановки расположился в другом конце помещения. Обтянутые золотистой кисеёй заморских колготок ноги в изящных туфельках опасливо ступают по грязному полу. Под высокими каблуками хрустят осколки кафеля. Женщина неуверенно идет вдоль стены, брезгливо касаясь кончиками ухоженных пальцев настенной плитки. Все стены покрыты разводами коричневой грязи, похожей на засохшую кровь. Приближается лабораторный шкаф. Дверцы распахнуты, пол вокруг усыпан осколками, несколько больших банок с мутной жидкостью уцелело. Они стоят на самой верхней полке, с краю. Чтобы добраться до стола, надо обойти шкаф. Жена главврача осторожно идет, взгляд устремлен вниз - напольные плитки почти невидны под слоем битого стекла, острые грани нехорошо блестят, играют отраженным светом. В полной тишине слышен хруст, перестук каблуков. Внезапно крупный осколок выскальзывает из-под ноги, женщина теряет равновесие. Чтобы не упасть, она непроизвольно хватается за дверцу. Шкаф наклоняется и банки с неизвестной жидкостью падают. Раздается глухой треск стекла, плещется мутная жидкость, удушливый запах наполняет помещение. Содержимое банок вступает в реакцию с воздухом и мгновенно густеет, превращаясь в серый кисель. Госпожа Прахова оказывается залитой с ног до головы неизвестной гадостью. Деловой костюм от Лагерфельда будуарного розового цвета покрывается черными пятнами, начинает дымиться. Открытые участки тела вскипают язвами, кожа трескается и отваливается вместе с мясом. В считанные мгновения лицо оплывает, прекрасные и строгие черты, над которыми трудились лучшие пластические хирурги столицы, тают, словно лед под струями кипятка. Расползается сожженная плоть, вместо нее появляется мертвая черепная кость. Глаза проваливаются, возникают страшные черно-красные ямы. Волосы цвета спелой пшеницы опадают, как пух с тополей. Силикон отваливается, словно сытые пиявки, ошметки смачно шлепаются на пол. Вместо изящных ладоней и пальцев появляются отвратительные клешни, ноги превращаются в две кривые палки, покрытые наростами и язвами. Смешанная с искусственным жиром концентрированная серная кислота была приготовлена для обработки внутренностей трупов. Случайно или намерено, банки со снадобьем уцелели среди разгрома, учиненного подземными тварями в морге и вот теперь несколько литров этой страшной жидкости вылились на супругу главврача, которая была директором бюро ритуальных услуг и принимала непосредственное участие во всех преступлениях своего мужа.