Стивен Кинг - Противостояние. Том II

Огромная позолоченная птичья клетка с чучелом зеленого попугая, аккуратно прикрученного проволокой к жердочке, висела прямо над входной дверью, и Нику пришлось нагнуться, чтобы пройти. Дело в том, подумал он, что в украшениях Тома была своя логика — в противном случае дом превратился бы во что-то не более удивительное, чем сарай, где проводится дешевая распродажа. Здесь же присутствовало нечто большее, нечто такое, что обычный рассудок, казалось, не мог постичь. Над камином в гостиной в виде большого квадрата висели рекламы кредитных карточек — симметрично расположенные и аккуратно прикрепленные. ВАША ВИЗОВАЯ КАРТА У НАС ДЕЙСТВИТЕЛЬНА. ТОЛЬКО СКАЖИТЕ: «МАСТЕРКАРД». МЫ ОТДАЕМ ДОЛЖНОЕ «АМЕРИКЭН ЭКСПРЕСС», «ДИНЕРЗ-КЛУБ». Возникал вопрос: откуда Том знал, что все эти надписи из одной области? Он не умел читать, но каким-то образом все же ухватил суть.

На кофейном столике лежал большой пенопластовый пожарный кран. На подоконнике, там, где на нее могло падать солнце и отбрасывать прохладные голубые блики на стены, стояла сирена от полицейского автомобиля.

Том провел их по всему дому. Детская комната внизу была набита чучелами птиц и животных, которые Том отыскал в магазине таксидермиста; он прикрепил птиц к почти невидимой струне, и они, казалось, парили в воздухе — совы, соколы и даже лысый орел с побитыми молью перьями и единственным глазом из желтого стекла. В одном углу на задних лапах стоял сурок, в другом — суслик, в третьем — скунс, а в четвертом — ласка. В центре комнаты был койот, и каким-то образом возникало ощущение, что на нем сфокусировано внимание всех остальных маленьких зверьков.

Перила лестницы, ведущей наверх, были обмотаны белыми и красными полосками оберточной бумаги и походили на пограничный столб. Верхний холл был увешан моделями боевых самолетов, прикрепленных опять-таки к натянутой струне, — «фоккеры», «спэды», «стукасы», «спитфайеры», «зеро», «мессершмитты». Пол в ванной комнате был выкрашен в ярко-голубой цвет, и на нем расположилась обширная коллекция игрушечных корабликов, плавающих по эмалевому морю вокруг четырех фарфоровых островков и одного фарфорового континента — ножек ванны и основания унитаза.

Наконец они вернулись вниз и уселись под рекламами кредитных карточек, лицом к дешевой картинке с изображением Джона и Роберта Кеннеди на фоне золотистых облаков. Надпись внизу гласила: БРАТЬЯ ВМЕСТЕ В РАЮ.

— Вам нравятся украшения Тома? Как по-вашему? Красиво?

— Очень красиво, — сказал Стю. — Скажи мне, те птицы, внизу… они не действуют тебе на нервы?

— Нет, в натуре! — с удивлением сказал Том. — Они же набиты опилками!

Ник протянул Ральфу записку.

— Том, Ник хочет знать, ты не будешь против, если мы снова загипнотизируем тебя? Как в тот раз, когда Стэн это делал. Сегодня это важно. Не просто игра. Ник говорит, что после он объяснит почему.

— Валяйте, — сказал Том. — «Тебеее… ооочень… хооочется спать». Верно?

— Да, — кивнул Ральф. — Вот так.

— Ты хочешь, чтобы я снова смотрел на часы? Мне все равно. Ну, знаешь, когда их качают туда-сюда? «Ооочень хочется… спааать…» — Том нерешительно поглядел на них. — Только вот мне спать не очень хочется. Нет, в натуре. Прошлой ночью я рано лег спать. Том Каллен всегда рано ложится спать, потому что телика-то ведь нет.

Стю негромко произнес:

— Том, ты хотел бы увидеть слона?

Глаза Тома немедленно закрылись. Голова отрешенно свесилась вперед. Дыхание стало ровным и замедленным. Стю наблюдал за этим с огромным удивлением. Ник дал ему эту ключевую фразу, но Стю так до конца и не поверил, что она сработает. И уж он никак не ожидал, что это произойдет так быстро.

— Прямо как засунуть голову цыпленка ему под крылышко, — восхитился Ральф.

Ник протянул Стю приготовленный для этого действия сценарий. Стю посмотрел на Ника долгим взглядом. Ник не отвел глаза и мрачно кивнул, чтобы Стю начинал.

— Том, ты слышишь меня? — спросил Стю.

— Да, я тебя слышу, — сказал Том, и тембр его голоса заставил Стю пристально посмотреть на него.

Голос отличался от обычного голоса Тома, но чем — Стю не мог точно определить. Это напомнило ему об одном случае, который произошел, когда ему было восемнадцать и он оканчивал среднюю школу. Перед церемонией вручения аттестатов они сидели в раздевалке для мальчиков — все ребята, с которыми он ходил в школу с… ну, с самого первого дня учебы в школе; с четырьмя из них точно и почти столько же — со многими другими. И в какой-то момент он заметил, насколько их лица изменились с тех прежних, самых первых дней и до теперешнего мгновения его внезапного прозрения, когда он стоял на кафельном полу мальчишеской раздевалки с черным плащом в руках. Это открытие перемены заставило его содрогнуться тогда, и оно же вызвало у него дрожь теперь. Лица, на которые он смотрел тогда, больше не были лицами детей, но… они и не стали еще лицами мужчин. То были лица переходной полосы, лица, находящиеся словно между двумя точно определенными состояниями бытия. Этот голос, выходящий из затененной стороны подсознания Тома Каллена, напоминал те лица, только он был намного печальнее. Стю показалось, что голос этот принадлежит человеку, навеки отверженному.

Но все ждали, когда он продолжит, и он должен был продолжать.

— Том, я — Стю Редман.

— Да. Стю Редман.

— Здесь Ник.

— Да. Ник здесь.

— Ральф Брентнер тоже здесь.

— Да. Ральф тоже.

— Мы твои друзья.

— Я знаю.

— Мы хотим, чтобы ты кое-что сделал, Том. Для Зоны. Это опасно.

— Опасно…

Тревога пробежала по лицу Тома, как тень от облака медленно пробегает по кукурузному полю в середине лета.

— Мне надо будет бояться? Мне придется… — Вздохнув, он запнулся.

Стю обеспокоенно взглянул на Ника.

Ник губами изобразил: «Да».

— Это он, — произнес Том и пугающе тяжко вздохнул. Этот вздох был похож на звук, какой издает резкий ноябрьский ветер в голой дубовой роще. Стю снова ощутил внутреннюю дрожь. Ральф побледнел.

— Кто, Том? — мягко спросил Стю.

— Флагг. Его зовут Рэнди Флагг. Темный человек. Вы хотите, чтобы я… — И снова этот болезненный вздох, только еще горше и тяжелее.

— Откуда ты его знаешь, Том?

Этого вопроса в сценарии не было.

— Сны… Я видел его лицо в снах.

«Я видел его лицо в снах». Но никто из них никогда не видел его лица. Оно всегда было спрятано.

— Ты видел его?

— Да…

— Как он выглядит, Том?

Том долго молчал. Стю решил, что он уже не ответит, и собрался было вернуться к сценарию, когда Том произнес:

— Он похож на любого случайного прохожего на улице. Но стоит ему ухмыльнуться, как птицы падают замертво с телеграфных проводов. Стоит ему по-особому взглянуть на тебя, как у тебя начинает болеть простата и моча обжигает. Трава желтеет и вянет там, куда он плюнет. Он всегда снаружи, вне дома. Он вне времени. Он сам не знает себя. У него имя тысячи демонов. Однажды Иисус загнал его в стадо свиней. Имя ему — легион. Он боится нас. Мы — внутри. Он знаком с магией. Он может призвать волков и обернуться в ворона. Он — царь пустоты. Но он боится нас. Он боится… того… того, что внутри.