Дин Кунц - До рая подать рукой

– Не надо мне больше подмигивать, Дженева. Вы стараетесь делать вид, что мы оба – участники маленького заговора, а этого нет и в помине.

– Дорогой, я это знаю. Вы уже У-МЫ-ЛИ РУ-КИ, отказались от этого дела, вышли из него. – Она широко улыбнулась, от подмигивания воздержалась… но вскинула два кулака с поднятыми большими пальцами.

Ной взял второе пирожное, откусил кусок. Потом второй. Пирожное было большим, но в два приема он ополовинил его. Начал жевать, сверля взглядом сидевшую напротив Дженеву Дэвис.

– Еще ванильной коки? – предложила она.

Он попытался сказать «нет», но набитый рот не позволил говорить, и, к своему удивлению, он кивнул.

Она добавила в его стакан вишневого сиропа, налила коку, положила пару кубиков льда.

Когда Дженева вновь села за стол, Ной уже освободил рот от пирожного.

– Позвольте мне попробовать еще раз.

– Попробовать что?

– Объяснить вам ситуацию.

– Святой Боже, я же не тупица, дорогой. Я прекрасно понимаю ситуацию. У вас есть железное алиби, и в суде я дам показания, что вы нам не помогали, хотя на самом деле помогали. Вернее, поможете, – она взяла со стола триста долларов. – А если все пройдет хорошо и в суд никому идти не придется, я отдам вам эти деньги, и мы полностью оплатим выставленный вами счет. На это потребуется время, возможно, мы будем платить частями, ежемесячно, но мы всегда соблюдаем данные нами обязательства, Микки и я. И потом, никому из нас в суд идти не придется. Вы уж не обвиняйте меня в неуважении к закону, дорогой, но я уверена, вы понимаете, что в данном случае правда не на его стороне.

– Я служил в полиции до того, как стал частным детективом.

– Тогда вы как никто другой должны разбираться в законах, – наставительно ответствовала она с улыбкой, какой бабушки жалуют любимых внуков, отчего ощущение тепла в его теле только усилилось.

Хмурясь, наклонившись над столом, он пытался бороться с ее упрямым нежеланием смотреть фактам в лицо.

– Я разбирался в законах, но меня выгнали со службы, потому что я сильно избил подозреваемого в преступлении. Чуть ли не до смерти.

Она поцокала языком.

– Гордиться тут нечем.

– Я и не горжусь. Мне повезло, что я не попал в тюрьму.

– А вот по вашему голосу определенно чувствуется, что гордитесь.

Уставившись на нее, он доел пирожное. Потом запил ванильной кокой с вишневым сиропом.

Дженеву его взгляд не напугал. Она улыбалась, словно радуясь тому, что ему нравятся ее пирожные.

– Честно говоря, где-то и горжусь. Не следовало бы, учитывая, к чему это привело. Но горжусь. Я приехал по вызову соседей. Семейная ссора. Этот тип как следует отделал свою жену. Когда я приехал, она лежала на полу, вся в крови, а он бил дочь. Маленькую девочку лет восьми. Уже вышиб ей несколько зубов. Увидев меня, отпустил, аресту не сопротивлялся. Но я вышел из себя. Увидев девочку с окровавленным ртом, потерял контроль над собой.

Перегнувшись через стол, Дженева сжала его руку.

– И правильно.

– Нет, неправильно. Я бы не остановился, пока не убил его, но девочка меня оттащила. В рапорте я солгал, написав, что подонок сопротивлялся аресту. На слушаниях жена дала показания против меня… но девочка солгала, взяв мою сторону, и они поверили девочке. Или сделали вид, что поверили. Мне пришлось уйти со службы, а они согласились выплатить мне компенсацию при увольнении и поддержать мое ходатайство о выдаче лицензии частного детектива.

– Что случилось с ребенком? – спросила Дженева.

– Как выяснилось, избиениям она подвергалась давно. Суд лишил мать родительских прав и назначил опекунами бабушку и дедушку по материнской линии. Она скоро закончит школу. У нее все в порядке. Хорошая девочка.

Дженева вновь сжала ему руку и откинулась на спинку стула, сияя, как медный таз.

– Вы совсем как мой сыщик.

– Какой сыщик?

– В которого я влюбилась, когда мне было чуть больше двадцати. Если бы я не спрятала тело моего убитого мужа в нефтяном отстойнике, Филип, возможно, не отверг бы меня.

Ной не знал, как на это реагировать. Вновь протер вспотевший лоб.

– Вы убили вашего мужа? – наконец спросил он.

– Нет, моя сестра. Кармен застрелила его. Я спрятала тело, чтобы защитить ее и уберечь отца от скандала. Генерал Стернвуд, это наш отец, не отличался крепким здоровьем. И он…

На лице Дженевы отразилось недоумение, она замолчала.

– И он?.. – повторил Ной, побуждая ее продолжить.

– Нет, конечно, это была не я, а Лорен Баколл [101]в «Большом сне» [102]. Сыщика, Филипа Марлоу, сыграл Хэмфри Богарт.

Ной улыбнулся, хотя и не понимал, чему улыбается.

– Что ж, это очень уж трогательное воспоминание, пусть и ложное. Честно говоря, мне становится как-то не по себе, когда я вдруг вспоминаю, что вела себя плохо. Это настолько противоречит моей природе, что у меня и быть не могло таких воспоминаний, если бы мне не прострелили голову.

Количества сахара в пирожных и двух стаканов коки вполне хватало для того, чтобы вести интеллектуальную дискуссию на любую тему, но иной раз хотелось пива. А поскольку пива не было, он решил кое-что уточнить:

– Вам прострелили голову?

– Вежливый и хорошо одетый бандит ограбил наш магазин, убил моего мужа, ранил меня и скрылся. Я не буду рассказывать вам, как выследила его в Новом Орлеане и лично расправилась с ним, потому что случилось это с Алеком Болдуином, а не в моей реальной жизни. Но даже при том, что я мухи не обижу, я бы смогла пристрелить его, если б знала, как выследить. И думаю, выстрелила бы в него не один раз. Сначала в каждую ногу, чтобы заставить его страдать, потом дважды в живот и, наконец, один раз в голову. Я ужасно жестокая, дорогой?

– Не жестокая. Но более мстительная, чем я ожидал.

– Это хороший, честный ответ. Вы произвели на меня впечатление, Ной.

И одарила его одной из своих обаятельных улыбок.

Он тоже не мог не улыбнуться.

– Мне так нравится болтать с вами, – еще улыбка.

– Мне тоже.

Суббота: из Хоторна, штат Невада, в Бойсе, административный центр штата Айдахо. Четыреста сорок девять миль. Главным образом пустоши, яркое солнце, но ровная дорога.

Стая стервятников кружила над чьим-то трупом в пустыне к югу от Лавлока, штат Невада. Заинтригованный, Престон Мэддок тем не менее решил, что крюк делать не стоит.

На ленч они остановились у ресторана в Уиннимакке.

На дорожке, ведущей к входной двери, полчища муравьев пожирали жирное тело раздавленной пчелы. Вытекавшая из насекомого жидкость радужно блестела, совсем как пленка нефти на поверхности воды.

Конечно, он шел на определенный риск, появляясь с девочкой Рукой в общественных местах. Ее представление в пятницу, в кафетерии к западу от Вегаса, нервировало. Она могла бы добиться желаемого, не окажись официантка так глупа.