Дин Кунц - До рая подать рукой

– Значит, в Юте…

– …государство…

– …пытается скрыть…

– …контакт…

– …с инопланетянами?

– Да, – твердо отвечает Кертис, потому что это ответ, которого они ждут, и единственный, которому могут поверить. Если он солжет и скажет, что инопланетяне ни при чем, они поймут, что он что-то скрывает, или подумают, что он просто глуп, или решат, что он оболванен государственной пропагандой, так же как все остальные. Его тянет к Полли и Кэсс, они ему нравятся. Во-первых, потому, что глянулись Желтому Боку, во-вторых, потому, что гены Кертиса Хэммонда уверяют, что близняшки ему по душе, но больше всего потому, что он чувствует в них нежность, какая нечасто соседствует с красотой, вот его и влечет к ним. Он не хочет, чтобы они приняли его за глупца или вруна.

– Да, с инопланетянами.

Кэсс – Полли, Полли – Кэсс, синие лазеры обмениваются массивами информации.

– А где твои родители? – наконец спрашивает Полли.

– Они действительно мертвы. – Его глаза туманятся слезами вины и угрызений совести. Рано или поздно, ему пришлось бы зайти в какой-то дом, если не к Хэммондам, то к кому-то еще, чтобы найти одежду, деньги и подходящее обличье. Но, если бы он догадывался, как близко подобрались к нему охотники, он бы миновал ферму Хэммондов. – Мертвы. В этом газеты правы.

На его слезы сестры слетаются, как птицы в свои гнезда накануне грозы. Через мгновение его обнимает и целует Полли, потом обнимает и целует Кэсс, снова Полли, опять Кэсс, он тонет в океане сочувствия и материнской любви.

На грани обморока Кертис выныривает на поверхность уже в столовой, и тут, как по мановению волшебной палочки, на столе перед ним появляется божественное лакомство: высокий стакан с рутбиром [70], в котором плавает шарик ванильного мороженого.

Не забыта и Желтый Бок. Ей предложена тарелка с кусочками белого куриного мяса и вода со льдом в миске. Очистив тарелку с невероятной быстротой, словно мясо засасывал вакуумный пылесос, собака радостно лакает воду и крошит зубами кубики льда.

Словно образ и отражение, каким-то образом оказавшиеся бок о бок, Кэсс и Полли сидят за столом напротив Кертиса. Болтаются четыре одинаковые сережки, сверкают четыре серебряно-бирюзовых ожерелья, блестят четыре серебряных браслета… и на него смотрят четыре роскошных груди, гладкие, словно крем, налившиеся сочувствием и заботой.

На столе лежат игральные карты, и Полли, собирая их, говорит:

– Я не намерена сыпать соль на твои раны, сладенький, но если уж мы хотим помочь, то должны знать ситуацию. Твоих родителей убили, потому что они слишком много видели, что-то в этом роде?

– Да, мэм. Что-то в этом роде.

Засовывая колоду в коробочку, Полли добавляет:

– И, очевидно, ты тоже видел слишком много.

– Да, мэм. Что-то в этом роде, мэм.

– Пожалуйста, зови меня Полли, но никогда не спрашивай, хочу ли я крекер [71].

– Хорошо, мэ… хорошо, Полли. Но я крекеры люблю, поэтому съем все, от которых вы откажетесь.

Пока Кертис шумно засасывает рутбир и растаявшее мороженое через трубочку, Кэсс заговорщицки наклоняется к нему и шепчет:

– Ты видел инопланетный космический корабль, Кертис?

Он облизывает губы и шепчет в ответ:

– Более чем один, мэм .

– Зови меня Кэсс , – шепчет она, и далее разговор продолжается сценическим шепотом: – «Кастория» звучит совсем как слабительное .

– Мне нравится это имя, Кэсс.

– А мне звать тебя Кертис?

– Конечно. Это тот, кем я станов… кто я есть.

– Значит, ты видел не один инопланетный космический корабль. И ты видел… пришельцев?

– Множество. И не только хороших .

Заинтригованная этим откровением, она наклоняется еще ближе.

– Ты видел пришельцев, и государство хочет тебя убить, чтобы ты никому ничего не рассказал .

Кертис в немалой степени изумлен увиденным в ее глазах таким детским ожиданием чуда, но не хочет разочаровывать Кэсс. Тоже наклоняется вперед, над стаканом с рутбиром, чуть ли не касается своим носом ее.

– Государство, вероятно, посадит меня под замок и будет изучать, а это может оказаться хуже, чем смерть.

– Потому что ты контактировал с пришельцами?

– Вроде того .

Полли, которая не наклоняется над столом и ничего не шепчет, с тревогой смотрит в ближайшее окошко. Перегибается через сестру, закрывает окошко шторой.

– Кертис, у твоих родителей тоже были контакты с инопланетянами? – спрашивает она.

Продолжая наклоняться к Кэсс, Кертис скашивает глаза на Полли и отвечает нормальным голосом, каким обратилась к нему и она:

– Да, были.

– Третьего вида? – шепчет Кэсс.

– Худшего вида , – шепчет он.

– Почему государство не захотело изучать их, как хочет изучать тебя? – спрашивает Полли. – Почему их убили?

– Государство их не убивало, – объясняет Кертис.

– А кто убил? – шепчет Кэсс.

– Убийцы с другой планеты , – шипит Кертис. – Пришельцы убили всех, кто был в доме .

Глаза Кэсс, синее яиц зорянки, становятся такими же большими, как куриные яйца.

– Тогда… они не пришли с миром, чтобы помогать человечеству?

– Некоторые пришли. Но не эти выродки .

– И они по-прежнему гонятся за тобой, не так ли? – спрашивает Полли.

– Из Колорадо и через всю Юту, – признает Кертис. – Они и ФБР. Но чем больше проходит времени, тем сложнее меня найти.

– Бедный мальчик , – шепчет Кэсс. – Один, в бегах.

– У меня есть собака .

Полли поднимается из-за стола.

– Теперь у тебя есть мы. Пошли, Кэсс. Нам пора в путь.

– Мы еще не дослушали его историю, – протестует Кэсс. – Об инопланетянах и прочих ужасах. – Она вновь переходит на шепот: – Насчет ужасов я права?

– Да , – подтверждает он, в восторге от радости, которой загораются ее глаза от его ответа.

Полли стоит на своем:

– Они охотятся за ним и, должно быть, уже рядом. Скоро появятся здесь. Нам лучше уехать.

– Она – альфа-близнец [72], – очень серьезно шепчет Кэсс. – Мы должны ее слушаться, иначе придется пенять на себя .

– Я – не альфа-близнец, – не соглашается Полли. – Просто я более практична. Кертис, пока мы будем собираться, прими душ. От тебя попахивает. А твою одежду мы сразу постираем.

Ему не хочется подвергать опасности сестер, но он принимает их гостеприимство по трем причинам. Во-первых, движение усложняет врагам его поиск. Во-вторых, если не считать большого ветрового стекла, салон дома на колесах укрыт от посторонних взглядов лучше, чем в других автомобилях: окошки маленькие, а металлический корпус в значительной степени экранирует его особый биоэнергетический сигнал от электронных детекторов, которыми располагают враги. И в-третьих, он почти двое суток пробыл Кертисом Хэммондом, и чем дольше он вживается в новый облик, тем сложнее его обнаружить, то есть, возможно, опасность, грозящая сестрам, не столь и велика.