Дин Кунц - Город Ночи

Большая часть Новых людей, созданных в «Руках милосердия», со временем переселялась в город, растворяясь среди населения. Некоторые, как Рэндол, создавались специально под какие-то эксперименты и уничтожались после их завершения. Виктор не собирался выпускать Рэндола из этих стен.

Уэрнер прокручивал видеопленку в ускоренном режиме, пока на экране не появился Виктор, вошедший в помещение архива из тоннеля, который связывал подвал «Рук милосердия» и гараж соседнего административного здания.

— Он — предатель, — Виктор помрачнел. — Он спрятался от меня.

— Ослушаться вас невозможно, сэр.

— Он, несомненно, знал, что покидать «Руки милосердия» ему запрещено.

— Но ослушаться вас невозможно, сэр.

— Заткнись, Уэрнер.

— Да, сэр.

После того как Виктор покинул архив, Рэндол Шестой появился из своего убежища и подошел к двери. Набрал шифр замка и двинулся по тоннелю.

— Как он узнал шифр? — удивился Виктор.

По-прежнему идя не по прямой, а прямоугольным зигзагом, Рэндол миновал тоннель, вновь набрал шифр на настенном пульте.

— Как он узнал?

— Позволите говорить, сэр?

— Валяй.

— Спрятавшись в архиве, он слышал тоновый сигнал каждой цифры, который возникал при нажатии на кнопки настенного пульта.

— Слышал через дверь?

— Да, сэр.

— У каждой цифры свой сигнал.

— Наверное, он заранее выучил, у какой цифры какой сигнал.

На мониторе Рэндол уже пересекал пустую комнатку в другом здании. После короткой паузы прошел в подземный гараж.

Последняя камера засекла Рэндола, поднимающегося по пандусу, который вел из гаража на улицу. На лице его отражалась тревога, но каким-то образом он сумел преодолеть агорафобию и решился выйти в пугающий мир.

— Мистер Гелиос, сэр, я предполагаю изменить имеющиеся инструкции и модифицировать электронные системы наблюдения, чтобы предотвращать несанкционированный выход с вверенного мне объекта, точно так же, как и несанкционированный вход.

— Сделай это, — кивнул Виктор.

— Да, сэр.

— Мы должны его найти, — говорил это Виктор, скорее себе, чем Уэрнеру. — Он ушел с каким-то намерением. У него была цель. Он мог преодолеть свой аутизм, только если отчаянно к чему-то стремился.

— Могу я предложить, сэр, тщательный обыск его комнаты, какой применяет полиция на месте преступления? Возможно, мы сможем определить, что это была за цель.

— Вот и определи, — в голосе Виктора слышалась угроза.

— Да, сэр.

Виктор направился к двери, остановился, посмотрел на Уэрнера.

— Как твой насморк?

Шеф службы безопасности, можно сказать, улыбнулся.

— Гораздо лучше, сэр. В последние несколько дней никакого насморка.

Карсон О’Коннор живет в простом белом двухэтажном домике, с трех сторон окруженном верандой.

Дом стоит в тени дубов, стволы которых позеленели от мха. В жарком воздухе поют цикады.

Из-за обильной ежегодной нормы осадков и высокой влажности сам дом и веранда подняты на три фута над уровнем земли, стоят на бетонных сваях, так что под дом можно без труда заползти.

Зелень, посаженная по периметру веранды, скрывает зазор между домом и землей. Обычно там никто не живет.

Но это необычные дни. Теперь паукам приходится делить свое жилище с Рэндолом Шестым.

Пересекая город в грозу, под раздирающими небо молниями, Рэндол увидел, услышал, унюхал, почувствовал слишком уж много нового. Никогда не испытывал такого ужаса.

Едва не вырвал себе глаза, едва не пронзил чем-нибудь острым барабанные перепонки, чтобы ничего не видеть, ничего не слышать, ограничить информационный поток, поступающий от органов чувств. К счастью, ему удалось устоять перед этими позывами.

Хотя выглядит он на восемнадцать лет, живет он всего четыре месяца. И практически все это время провел в одной комнате, точнее, в одном углу этой комнаты.

Он не любит шума и суеты. Не любит, когда его трогают, когда с ним говорят. Он терпеть не может перемен.

Однако он здесь. Переступил через себя и шагнул навстречу неизвестному будущему. Он гордится своим достижением.

Под домом ему хорошо. Это его монастырь, его убежище.

Запахов мало: сырой земли снизу, влажного дерева сверху, бетонных свай. Иногда долетает аромат жасмина, но ночью он куда сильнее, чем днем.

Солнечный свет с трудом проникает сквозь зелень, которая растет по периметру веранды. Под домом царит густая тень, но он — Новый человек, зрение у него куда более острое, чем у обычных людей, поэтому видит он предостаточно.

С улицы иной раз доносится шум проезжающего автомобиля. Сверху, из дома, — звук шагов, треск половиц, приглушенная музыка. Наверное, работает радиоприемник.

Его соседи, пауки, не источают запах, который он может уловить, не шумят, занимаются своими делами, не докучая ему.

Он мог бы просидеть здесь долгое время, если бы не секрет счастья, который ожидает его наверху, в доме, и он должен им завладеть.

В газете он однажды увидел фотографию детектива О’Коннор и ее брата, Арни. Арни — аутист, как и Рэндол Шестой.

Аутистом Арни сделала природа. Рэндол получил свой психический дефект от Виктора. Тем не менее он и Арни — братья в страдании.

На фотоснимке в газете двенадцатилетний Арни вместе с сестрой пришел на какое-то благотворительное мероприятие по сбору средств на исследование аутизма. Арни улыбался. Он выглядел счастливым.

За четыре месяца, проведенных в «Руках милосердия», Рэндол ни разу не испытывал счастья. Озабоченность не покидает его ни на минуту, иногда усиливается, иногда ослабевает, но не отпускает. Он глубоко несчастен.

Он даже представить себе не мог, что счастье возможно… пока не увидел улыбку Арни. Арни известно что-то такое, чего не знает Рэндол. Арни — аутист, у которого есть причина улыбаться. Может быть, много причин.

Они — братья. Братья в страдании. Арни поделится своим секретом с братом Рэндолом.

А если Арни откажется делиться, Рэндол вырвет из него секрет. Так или иначе. Убьет его ради этого секрета.

Если бы мир вокруг дома не был таким ослепительным, многообразным и шумным, Рэндол Шестой выскользнул бы из-под дома. Вошел бы в дверь или окно и получил бы то, что ему требовалось.

После путешествия из «Рук милосердия» до дома детектива О’Коннор в грозу он не может заставить себя подвергнуться еще одному информационному удару. Он должен попасть в дом из той уютной темноты и тишины, в которой находится.

Несомненно, пауки это делают, и часто. Он станет пауком. Он прокрадется в дом. Он найдет путь.

По земляным валам, разделяющим озера мусора и обломков, шагал Николас Фригг, управляющий свалки, хозяин всей этой обширной территории.

Поверх джинсов он носил резиновые, выше колен сапоги с голенищами, закрепленными ремешками на поясе. Несмотря на обжигающее солнце, ходил без рубашки и без шляпы, так что кожа его давно уже стала коричневой.