Максим Макаренков - Дни стужи [litres]

Она уходила до самого горизонта.

Небо затягивали густые тучи, подсвеченные кипящими, медленно ворочающимися внутри молниями. Вдалеке, там, где покрытые бурой слизью кочки переходили в пологий склон, тучи опускались к самой земле, набухали густой тьмой, сквозь которую просверкивали желтые сполохи.

Стас до боли сжал в руках поводья. Проклятье – с ним всего полусотня.

Ах, как жаль, что не удалось собрать хотя бы сотню. Но не было столько людей на заставе, когда заорал и повалился в пыль посреди двора вязальщик – рыжий, вечно встрепанный Марк.

Как Стас командовал, что кричал – он и сам не помнил, но, видать, его послушали, и в себя он окончательно пришел уже в седле. Большую часть удара приняли на себя обереги, но даже у него голова потрескивала. Люди ехали с пустыми глазами, многие держались за кресты или обереги, шептали кто молитвы, кто заговоры.

– Стас, беда, – серыми губами прошептал Марк.

– Знаю, Марк. Направление уловил?

Вязальщик кивнул:

– За Черным лесом. Там, где поселение болотников.

Поселения больше не было. Тянулся к низким тучам тяжелый чадный дым. Низенькие островерхие хижины догорали, в развалинах проскакивали жадные язычки огня.

– Ведунов в середину. Остальные – дугой! Вперед!

Как же все плохо! Ничего они не успевали. Ни разведку провести, ни сплести прочную сеть заклинаний-оберегов. Даже проверить лишний раз боезапас и снаряжение времени уже не хватало.

Только об одном Стас просил богов – успеть до того, как некроманты закончат вытягивать тварь сюда, в Явь. Если очень повезет, тварь не успеет полностью перетащить сюда свою мерзостную суть, не воплотится полностью. Ведь чем мощнее иномирная дрянь, тем больше времени и сил ей нужно для воплощения здесь. Так что если до сих пор не вытянули, то, значит, сюда пытается прорваться что-то по-настоящему могущественное.

Стас тронул каблуками бока полоза и тихо скомандовал: «Вперед!»

Полозы передвигаются не так, как лошади. Они срываются с места и сразу набирают скорость. Стелются над землей, бегут, вытянув гибкие ящеричьи шеи, смешно выбрасывая ноги вперед и вбок. Кажутся неуклюжими. Но только кажутся.

На стремительность и обманчивый вид полозов Стас и рассчитывал.

И не ошибся. Они почти летели над землей и, кажется, успевали .

Полусотню заметили почти на околице деревни.

Высокие тощие фигуры, замотанные в обрывки прелых шкур, перемотанные сплетенными из кожи самоубийц веревками, уже выбегали из развалин, выстраивались в редкую цепь, а следом за ними шли неторопливые, сводящие с ума этой неторопливостью ведомые .

Поднятые для служения мертвецы сжимали в руках добротное оружие. Ведомых отбирали, готовили. Подбирали тех, кто и после смерти сможет быстро двигаться и уверенно держать в руках оружие. Появление ведомых было очень некстати, но куда больше Стаса тревожил столб дыма, поднимающийся откуда-то из-за развалин. Дымный змей мерно покачивался и расплывался по брюху угольно-черной тучи.

– Они почти закончили! – отчаянно крикнул Марк. Глаза вязальщика закатывались, он соскальзывал в пограничное пространство между мирами, пытаясь перекрыть поток энергии, который всасывала в себя воплощавшаяся тварь.

Короткая команда, и атакующая дуга становится наконечником копья, на острие которого тяжеловооруженные всадники. Их задача – проломить оборону противника. Умереть, но проломить. Дать дорогу сердцевине – вязальщикам, которых прикрывают воины-побратимы с короткими заговоренными мечами.

Стас краем глаза следил за Марком и отчаянно надеялся, что сил пяти вязальщиков хватит. Порубежники на острие атаки слаженно дали полозам шпоры, и скакуны взвились в воздух, перелетая через некромантов и оживших мертвецов.

Перескочив через первые ряды врагов, авангард тут же развернул скакунов и врубился в противника с тыла.

Стасу не надо было оборачиваться, чтобы видеть: повозка с вязальщиками в кольце побратимов прорубается к нему и Марку – ведущей связке. К тем, кто направляет атаку. Теперь Стас видел и то, что гораздо раньше разглядел вязальщик. Впереди черная жирная грязь, перемешанная с пеплом, дрожала, плыла, превращаясь в красную сухую равнину, поросшую черным кустарником, которого никогда не было на Земле. Картина вызывала легкую тошноту и головокружение, но Стас уже привык отключать все, что мешает решить задачу.

На границе реальностей возвышался наскоро сколоченный помост.

На неоструганном горбыле приплясывал, подняв руки и склонив голову, лихорадочно выкрикивая заклятье, высокий костлявый некромант. Лицо его закрывала маска – череп неземного чудовища с изогнутыми клыками, выходящими из тяжелой нижней челюсти.

Перед ним стоял на коленях кошмар, который, наверное, некогда был человеком, но пребывание в чуждых пространствах преобразило его почти до неузнаваемости. Тяжелый, почти квадратный торс казался непропорционально широким для коротких мощных рук. Из плеч вырастали костяные пластины, высоким воротом закрывающие шею и нижнюю часть головы.

Стас рванул из-за плеча древний кавалерийский карабин, блокируя видения, возникающие в его голове. Это был один из самых опасных моментов работы в паре с вязальщиками. Воины, хоть и действовали в явном, телесном мире, в то же время видели отголоски того, что происходило в чужих мирах и пространствах, где в это время вели битву их напарники-ведуны.

И сейчас Стас ощущал, как тяжелая давящая злоба захлестывает Марка и других вязальщиков, а те выстраивают защиту, скользят между потоками энергии, пытаются нащупать брешь для атаки.

Стас ловил в прицел голову некроманта и чувствовал, как утекают драгоценные мгновения. И все не решался выстрелить, все пытался приноровиться к валкой поступи полоза. Помочь себе заговором он не рисковал – воздух и так трещал от сил разных пространств, перемешавшихся в дикой пляске.

На миг Стас почувствовал себя висящим между мирами. Очень спокойным, умиротворенным и неподвижным.

Мягко потянул спусковой крючок.

Щелкнул выстрел, и маска некроманта разлетелась фонтаном желтоватых осколков, голова запрокинулась, открывая острый, заросший седоватыми волосами подбородок.

Но тварь уже поднималась с колен, разворачиваясь к порубежникам. Встала во весь рост и воздела руку жестом, полным зловещего величия.

Стас увидел глаза чудовища, и мир вокруг исчез.

Но перед этим он уловил едва заметную тень настороженности в глазах противника. И если это не игра его меркнущего рассудка, то есть надежда, что некромант все-таки не успел довести ритуал до конца и существо воплотилось не полностью.

Ментальный удар чудовища швырнул его сознание в нелепое, дикое пространство между мирами, и теперь он кружился, с восторгом и ужасом наблюдая картины, которые разворачивало перед ним сошедшее с ума Мироздание.