Виталий Абоян - Мёртвая жизнь [litres]

Но самое странное ждало Захара в конце записи – сигнал, о котором осталась только отметка, что он был. Сам сигнал в памяти контроллера не сохранился. По всей видимости, он просто не укладывался в возможности электронного устройства. Это, вне всякого сомнения, и был сигнал чужих. И он каким-то образом действовал на генномодифицированную нервную ткань, в общих чертах почти идентичную человеческой.

Результат непонятного земной электронике сигнала был вот он, перед глазами – от биологической ткани кибера не осталось даже следа.

Знать бы, что за сигнал генерировали чужие. Не исключено, что это выяснил Клюгштайн. Только до его данных теперь не добраться.

Захар активировал очередного ремонтника из прибывшей к Хозяину Тьмы четверки.

«Герти, – обратился он к планетологу по вирт-связи, – отведи активного ремонтника внутрь тоннеля. Пускай он там порезвится. Мне нужны данные. Пусть кибер делает все, что ему заблагорассудится. Или что нужно тебе. Только обязательно пусть войдет со стеной в тактильный контакт. Чем плотнее, тем лучше».

«Я поняла, – отозвалась Гертруда. – Только у меня тут некоторые проблемы – сюда ломится Грац».

«Заблокируй дверь, – сказал Захар, но тут же понял, что это не принесет результата: Грац значится капитаном «Зодиака», и корабль обязан открывать перед ним все двери.

«Сделано, – отозвалась Гертруда. – Я воткнула в сервопривод титановый зонд. Теперь дверь заклинило. Но Грац не уходит, он буйствует в коридоре».

«Я иду».

«Будь осторожен. Мне кажется, он опасен».

«Не опасней Хозяина Тьмы с его бактериями», – подумал кибертехник.

«Какие у тебя планы?» – спросил он. Он не волновался – не станет же Грац взрывать дверь.

«Скоро к нашему камешку прибудет импакт-зонд» [25] Зонд, изучающий тектонические изменения, возникающие в ответ на сильный удар, который, как правило, сам и наносит. Изучаемый объект при этом получает разрушения различной степени – в зависимости от объекта и замысла исследователя. .

«Герти… – Захар не находил слов. – Не слишком ли круто?»

«Да пошли они! Если они так круты, как мы о них думаем, – им ничего не будет».

«А если они распылят нас на атомы?»

«Согласись, это не самый худший вариант».

Захар улыбнулся – учитывая сложившуюся ситуацию, в словах Герти присутствовало рациональное зерно.

Странно, но с начала боевых действий, как он окрестил агрессивные исследования Гертруды, чужие никак не проявили себя. У людей никаких нарушений психики, никаких посторонних взглядов. Думалось четко и легко. Неужели таинственные пришельцы напуганы? Или людей просто заметили?

Гул, создаваемый эхом от криков Граца, был слышен по всей длине коридора. Подобравшись поближе, Захар стал различать слова. Станислав был предельно однообразен, он требовал немедленно открыть дверь. Герти, разумеется, его игнорировала.

– Станислав, оставьте ее в покое! – крикнул Захар, не приближаясь к Грацу.

– Ах, и вы здесь! – взревел доктор.

Вообще, он много кричал. Захару показалось, что Грац почти постоянно готов разражаться приступом неконтролируемого гнева и ярости. Странное свойство для руководителя, а ведь первым помощником – кандидатом в капитаны – он был поставлен с самого начала. Вряд ли он не проходил тестирования. В чем причины его нынешней неуравновешенности? Результат стресса и неординарной ситуации? Вряд ли эти факторы не учитывали при тестировании. Захар был уверен, что причина всего, всех странностей, происходящих на корабле землян, безмолвно парит в полутора тысячах километров, ожидая удара импакт-зонда.

Захар изо всех сил оттолкнулся ногами от стены и рванулся к повернувшемуся в его сторону Грацу. Станислав быстро разгадал замысел кибертехника и заранее занес кулак для удара. Кулак у него был, честно говоря, что надо.

Драка в невесомости – это просто смешно. Даже почти не больно. Они врезались друг в друга: кулак Захара угодил доктору в подбородок, сам он получил удар под дых. Но травмы были не опасны. Бо́льшую опасность представляла инерция. После столкновения их разметало в разные стороны и шмякнуло о стены. Кибертехника о правую, доктора о левую.

И в этот момент Захар услышал крик и получил сообщение Герти по вирт-связи: «Есть!»

Он понял, что импакт-зонд достиг цели.

Единственной мыслью, которая успела пронестись в голове, было: «Нет никакой реакции. Все-таки корабль чужих мертв».

А потом последовала реакция.

Захар совершенно точно знал, что он делал те семь с небольшим часов, в течение которых люди пребывали в странном, каком-то сказочно-блаженном состоянии. Точно знал, но не мог ничего рассказать. Так же, как и остальные.

Единственное, что для Захара было понятным, это то, что он, наконец, выспался. Да, он спал некоторое время. Просто ему захотелось, и он уснул.

Люди не испытывали никаких бытовых проблем. Они были сыты, неплохо отдохнули и в глубине души ощущали странное, неизвестное доселе блаженство. Все, кроме Люциана.

Лившица нашли в его каюте. Он был еще жив, но его организм агонизировал. Несмотря на все усилия Граца, спасти внеземельца не удалось.

Перед самым концом он ненадолго пришел в себя. Герти рыдала, глядя в его полные боли и душевной муки глаза. Люциан, улыбнувшись уголками губ – на большее у него, наверное, просто не хватило сил, – подмигнул ей и сказал, обращаясь ко всем:

– Сохраните себя. Так трудно…

Глаза его закрылись, но по вирт-связи донеслись слабо различимые, но понятые всеми слова: «…оставаться собой».

В следующее мгновение его не стало. Он умер, но остался собой. Он смог сохранить свое «я» и пройти с ним до самого конца.

Все исследовательское оборудование, отправленное Гертрудой к Хозяину Тьмы, включая киберов, не отвечало на запросы «Зодиака». Каменный исполин, не проявляя оригинальности, в очередной раз уничтожил посланников землян, зачем-то позволив им какое-то время функционировать.

Атмосфера в рубке царила натянутая. Все были мрачны, но имели намерение продолжать бороться. У всех появились свои объяснения происходящего, у каждого были свои теории, ни одна из которых, скорее всего, не соответствовала действительности.

– Что вы с ним сделали? – с отвращением смотря на Граца, прошипела Гертруда. Она окончательно убедила себя, что доктор проводил над всеми членами экипажа бесчеловечные эксперименты, которые и стали причиной всему произошедшему.

– Действительно, Станислав, – более мягко сказал Захар, – по-моему, стоит раскрыть карты. Все-таки мы здесь вроде как на одной стороне.

Грац вздохнул и поиграл желваками. Было слышно, как за плотно сомкнутыми губами скрипнули зубы.