Дарси Коутс - Крейвен Мэнор. Хранитель призраков [litres]

Ложка и нож для масла лежали на столе, на чистой салфетке, предназначенной для защиты от пыли, но Дэниел все равно нахмурился, когда он взялся за них. Он опустил ложку в суп и в качестве эксперимента перемешал, но есть не стал.

– Вы – Бран?

– Верно, – мужчина шевельнулся, и кожа кресла заскрипела.

Когда Дэниел вошел в комнату, его посетила мысль, что ему, возможно, придется общаться с призраком, но раздавшийся звук уничтожил эту теорию. Призраки – по крайней мере, те призраки, о которых слышал Дэниел – были невесомы и не могли оказывать никакого влияния на окружающие их вещи.

– Вы хотели что-то спросить, – сказал Бран. – Спрашивайте.

Дэниел снова помешал ложкой в супе. Его разум бурлил от вопросов и сомнений, но во рту пересохло, а язык стал шершавым, когда он попытался их сформулировать.

– Эти кости… Вы знаете, кому они принадлежал?

– Да. Вы нашли Элизу Мирикс. Она была матерью Аннализы.

Дэниел тяжело вздохнул. Он снова оглянулся, желая хоть мельком взглянуть на Брана, но его собеседник оставался невидимым.

– Я слышал…

Он оборвал себя. Наверное, невежливо повторять то, что рассказал бармен? Подумает еще, что я собираю сплетни о доме?

– Продолжайте, – хриплый гортанный голос был резким, но звучал не враждебно.

Дэниел облизнул пересохшие губы.

– Я слышал, что она была не в себе. На грани безумия.

Из кресла раздался странный звук – будто кто-то захрипел, задыхаясь, и Дэниел уронил ложку, поторопясь встать. Потом до него дошло, что это за звук. Бран смеялся .

– Это правда, – в его словах звучало мрачное веселье, которое наполняло их жизнью, но Дэниелу от этого не полегчало. – Она была жестокой, переменчивой женщиной. Юной Аннализе пришлось испытать на себе всю тяжесть ее безумия, что в результате и убило ребенка.

Дэниел нахмурился, уставившись в суп.

– Ее могила была неглубокой. И надгробия не было.

– Да. Ее похоронил единственный выживший родственник – сын, у которого не хватило сил, чтобы выкопать могилу поглубже, и он намеренно сделал так, чтобы могилу не было видно. Он считал, что она не заслужила христианского погребения. И я согласен с ним, поэтому и не беспокоил ее кости.

– О, простите, – Дэниел почувствовал укол совести и зачерпнул ложку супа, чтобы отвлечься. – Я не должен был ее раскапывать. Но я не знал, что она там, а просто пытался расчистить дорожку…

– Это простительно. Так же, как и то, что вчера вы нарушили комендантский час.

Тон не был жестким, но в нем сквозила какая-то обреченность, отчего Дэниел вздрогнул.

– Простите. Этого больше не повторится.

– Я же сказал, это простительно.

Отчаявшись перевести беседу в более безопасное русло, Дэниел прокашлялся.

– Суп очень вкусный. Спасибо.

– Я попросил владельца магазина приготовить его, – Бран выдохнул и беспокойно заерзал. – Если вам что-то нужно, говорите, не стесняйтесь. Например, если вы хотите что-то улучшить в коттедже. У меня есть средства.

– Конечно, спасибо. Вы очень щедры.

Бран не ответил, и Дэниел поднес к губам еще одну ложку супа. Его разум бурлил от вопросов, но он боялся их задавать. Он сделал еще одну попытку перейти к менее опасным темам.

– Крейвен Мэнор – очень красивый особняк. Вы унаследовали его или купили?

– Унаследовал. Моя фамилия – Мирикс.

Значит, он родственник Аннализы. Это объясняет его заинтересованность в том, чтобы помочь ее призраку.

– Я думал, что здесь никто не живет, когда приехал в первый раз. Вы давно здесь живете?

– Да, некоторое время. Но я не постоянно нахожусь в доме.

Ботинок Брана скрипнул по ковру, когда он снова шевельнулся в кресле. Дэниел подозревал, что что-то доставляет ему дискомфорт – может, артрит или еще какое-нибудь хроническое заболевание.

У него был еще один насущный вопрос, и он изо всех сил пытался понять, как его получше задать. Он разломил булочку пополам и намазал половинки маслом, собираясь с мыслями.

– Причина, по которой вы хотели, чтобы я запирал дверь и зашторивал окна после полуночи, это… Аннализа? Вы не хотели, чтобы я узнал, что в усадьбе водятся эээ… – он никак не мог подобрать слова, чтобы выразиться тактично. – Привидения.

И снова хриплый, скрипучий смех заставил Дэниела напрячься.

– Вы правы. Аннализа бывает любопытной. Хотя, кажется, вы восприняли ее появление вполне любезно.

Дэниел неловко пожал плечами, хотя знал, что Бран этого не заметит.

– Ну, в принципе, я ничего не имею против призраков. Но я никогда не видел ни одного, – он отрывал по кусочку от булочки. – Может, я могу что-нибудь сделать для нее… чтобы помочь?

– Вылечить ее невозможно. Поэтому, единственное, что вы можете сделать – это сохранить те места, которые ей нравятся. Ее склеп. Ее сад. – Бран замолчал, и кожаное сиденье снова заскрипело. – Вы знаете о ее заболевании?

– Аллергия на солнце? Да.

– При жизни она не могла выходить из дома днем, но расцветала при лунном свете. Насколько я понимаю, сад был ее убежищем. Пока она была в доме, она находилась во власти матери. Но в саду Элиза Мирикс бродить не любила. Поэтому внешний мир стал настоящим убежищем для девочки при жизни. Похоже, она продолжает придерживаться этого образа существования и после смерти.

– Ее призрак не заходит в дом?

– Нет, никогда.

Дэниел крошил недоеденный хлеб между пальцами.

– Она живет не в башне?

Бран на секунду замолчал, потом ответил, и голос его прозвучал устало.

– Нет. Я не против, чтобы вы гуляли по особняку, но от башни держитесь подальше. Это единственное правило, нарушения которого я не прощу.

В голове Дэниела возник образ стоящей у окна фигуры. Может, там живет Бран? Но если да, то почему замки на двери снаружи? Может, он прячет в башне кого-то еще?

Дэниел чувствовал, что время для разговора с хозяином дома подходит к концу. Поэтому решил задать вопрос, который беспокоил его с тех пор, как он увидел склеп девушки.

– Как умерла Аннализа? Вы сказали, что ее мать что-то сделала с ней?

– Да. Безумие Элизы Мирикс усиливалось с каждым годом. Когда доктор, лечивший Аннализу, попытался предложить лечение и Элизе, его сразу уволили. Одна из ее брошей пропала, и она выгнала всех слуг из дома, размахивая ножом. Вы видели, что творилось в доме – спасаясь, люди побросали все свои дела, и убежали. Так и получилось, что она осталась наедине с Аннализой, которая оказалась в ловушке ее безумия, со временем погубившего ребенка. Она стала воображать, что Аннализа – ведьма, а боязнь солнечного света – это знак небес, что девочка была порождением дьявола.

Дэниел ждал продолжения, полная ложка супа зависла над тарелкой. Но до него доносилось только потрескивание камина и изредка шипение свечи.