Дарси Коутс - Крейвен Мэнор. Хранитель призраков [litres]

– Значит, вы заставили людей бояться, чтобы держать их на расстоянии от вашего дома.

– Точно. Со временем Флинтон и Крейвен Мэнор стали тускнеть в воспоминаниях людей. Леса скрыли их от любопытных глаз. Истории превратились в мифы. А сейчас молодежь – ваше поколение, мистер Кейн, даже и не слышала о них. Мне хотелось, чтобы такими они и оставались всегда – забытыми, скрытыми в чаще леса, безопасными. Тогда мы больше никому не сможем причинить вред.

– А Элиза пусть сидит в ловушке?

– Она – чума, – пальцы Брана дернулись. – И теперь, когда она вырвалась из плена, она захочет утолить голод и восстановить силы. Если она найдет дорогу в какой-либо город, чума распространится, и зараженным не получится помочь.

Дэниел представил миссис Киршнер, напуганную и одинокую. Как она сидит в своей квартире, прижимая к груди кота. А чума делает свое дело – чернеют вены, пузырится кожа. Он отшатнулся от стены и схватил Брана. Прикосновение к этому человеку было похоже на прикосновение к паутине: нити паутины были настоящими и осязаемыми, но как будто таяли в руках. Ощущение было тревожным, но он отбросил его.

– Мы должны остановить ее.

– Как? – Серое лицо Брана исказилось. – Соль может задержать, но не удержит ее. Я использовал болты из церкви, где она молилась, но теперь они сломаны, я не знаю, что делать.

Дэниел схватился за ремешок на шее и вытащил талисман.

– А что если попробовать это? Я воспользовался им в башне. Она испугалась.

Бран наклонился ближе. Пальцы пробежались по бусинкам и пузырьку, и его глаза загорелись.

– Святая вода. Чистое серебро. Я чувствую, как от него исходит теплая энергия. А если я это чувствую, то почувствует и она. Этого… этого может быть достаточно.

– Как вы думаете, этим можно ее уничтожить?

– Не знаю. Но попробовать мы можем.

Он повернулся, чтобы осмотреть дом. Его движения стали резкими и напряженными.

– Моя мать уже покинула башню, но, если нам повезет, она все еще в доме. Пойдемте скорее, мистер Кейн. Мне нужна ваша помощь.

БРАН ПОВЕЛ ДЭНИЕЛА вдоль стены. Его пальто развевалось за спиной в холодном ночном воздухе, а исчерченная венами кожа выглядела почти призрачно в лунном свете. У Дэниела болела правая нога, а суставы все еще вибрировали после падения, но отчаяние гнало его вперед, и он не отставал от бежавшего Брана.

Они завернули за угол особняка, лавируя между мертвыми деревьями и цепляющимися за одежду лианами. Бран двигался с ловкостью кошки. Казалось, он парил, огибая препятствия. Дэниел предположил, что это одно из преимуществ, если ты соткан из теней. Они приблизились к главному входу, и холодный ночной воздух наполнился приглушенным карканьем беспокойных ворон.

Бран оглянулся через плечо.

– У меня очень мало сил, поэтому я буду полагаться на вас как на свои руки. Мы должны насыпать соль на всех выходах из здания, чтобы моя мать не смогла покинуть дом. Как только она окажется за пределами поместья, загнать ее в угол или удержать станет невозможно.

– Соль. Да, – Дэниел пробирался сквозь кусты и сорняки, почти ничего не видя, и держался на ногах только за счет адреналина. – Просто говорите мне, куда сыпать.

– У любой незапертой двери или открытого окна, – Бран провел рукой по коре дерева, когда проходил под ним, и вороны горестно закаркали. – У любого проема, который достаточно большой, чтобы мог пройти человек, и который расположен не так высоко, чтобы можно было безопасно спрыгнуть. И будьте осторожны. Она заперта в том же междумирье, что и я – в подвешенном состоянии между живыми и мертвыми. Понимаете? Она будет искать добычу, чтобы утолить голод, и может причинить вред и вам, и Аннализе.

Они добрались до открытой двери наверху лестницы. Бран остановился в холле и замер в напряженной позе с прямой спиной и приподнятым подбородком. Он сканировал тьму. Дэниел затаил дыхание, и вместе они прислушивались к движению внутри здания. Стояла мертвая тишина.

Бран наклонился к Дэниелу.

– Помните, где хранится соль?

– Маленький буфет за кухней.

– Отлично. Я пойду искать мать. Подозреваю, что от столь долгого сидения взаперти она будет вялой. Постараюсь задержать ее, насколько возможно, пока вы рассыпаете соль. Держите талисман под рукой, но будьте готовы отдать его мне, как только она попадет в ловушку.

– Хорошо, – кивнул Дэниел и, нащупав маленький пузырек под рубашкой, сжал его. – Удачи.

– И вам, мистер Кейн.

Бран бросился вперед, словно падая на пол, и в мгновение ока исчез. А на его месте возник черный кот. Его янтарные глаза мерцали в лучах лунного света, когда он мчался к лестнице. Он нырнул в тени и через мгновение растворился в них.

Дэниел пробежался глазами по пространству, пытаясь прикинуть, сколько соли ему понадобится, чтобы заблокировать все разбитые окна. В холле и днем было удручающе, а ночью он мог различить лишь небольшие участки – там, где лунный свет пробивался сквозь стекло. Пробраться через лабиринты задних комнат без света фактически невозможно, а фонарик он потерял в башне.

Дэниел подбежал к камину, где между пустыми рамками и вазами стояли наполовину оплывшие свечи. Он схватил канделябр с тремя зубцами и попробовал зажечь его. Трио свечек неярко зажглось, но этого света хватило лишь для того, чтобы осветить его лицо да с полметра тьмы, простирающейся впереди, но это было лучше, чем ничего.

По дороге к помещениям для слуг в задней части здания Дэниел частично сосредоточил свое внимание на лестнице и верхних этажах. Вокруг стояла тишина, и понять, что это – хороший знак или… предупреждение – было трудно. Бран надеялся, что Элиза после заточения будет медлительной и осторожной, но они провели много времени во дворе. Не было никакой гарантии, что женщина все еще в доме. А даже если она и в доме, то определить, где она выберется наружу, было невозможно.

Над головой Дэниела застонала доска, и он вздрогнул. Поднял свечи повыше, осмотрел едва видную люстру и штукатурку на потолке. Это может быть ветер. Это старое здание.

Металлическая ручка двери на кухню заскрежетала, когда он повернул ее. Дэниел попытался сглотнуть, но во рту пересохло. В свете канделябра замерцали брошенные горшки и покрытые пылью тарелки. Он обогнул массивную деревянную стойку и направился к двери, спрятанной в глубине комнаты.

На втором этаже что-то грохнуло. Дэниел замер, затаив дыхание, но звук больше не повторился. Он ускорил шаг, вошел в кладовую и опустился на колени перед мешками с солью.

Слава Богу, что у Элизы была паранойя. Она, наверное, и не думала, что готовит себе ловушку.

Мешки были неподъемными. Дэниел схватился за углы одного мешка и попробовал тащить его, но не преуспел: мешок весил больше, чем он. А еще он почувствовал, как лопаются крохотные волокна старой мешковины.