Линдси Карри - Царап-царап [litres с оптимизированной обложкой]

Царап-царап!

На этот раз звук был очень долгим, как будто кто-то медленно провёл ногтями по школьной доске. Я пыталась сосредоточиться на свете, падавшем в моё окно с улицы, и жалела, что он недостаточно яркий, чтобы осветить всю комнату. Я бы очень хотела, чтобы у меня хватило смелости протянуть руку и включить лампу. Но вместо этого я застыла на месте, и вся комната была погружена в беспросветную страшную темноту.

Наверное, это всё-таки мышь. Я пыталась представить её, маленькие усы и закрученный хвостик, и повторяла себе, что она очень милая. Совсем не похожа на что-то огромное, волосатое и с клыками, пытающееся пробраться в мою комнату. Всего лишь голодная маленькая мышка, которая искала какие-нибудь крошки. Она поест и уйдёт, и я больше никогда её не услышу.

Но я ошибалась.

Царапанье становилось всё более яростным, и я слышала, как внутри стены отламывались и падали вниз мелкие кусочки штукатурки. Если бы я не знала, что это невозможно, то решила бы, что кто-то пытается выбраться из стены прямо на мою кровать.

Я тут же начала считать. Один… два… три… Спокойствие, которое всегда приносил счёт, не давало мне закричать. Четыре… пять… шесть… Думай о хорошем, Клэр. О щенках. О радуге. Мороженом. Несмотря на прохладу в комнате, я покрылась потом.

На миг царапанье прекратилось, и меня окутала жуткая тишина. Тот, кто придумал фразу «молчание – золото», был просто идиотом. Молчание ужасно. Я уже собиралась выскочить из кровати и помчаться в гостиную, чтобы провести остаток ночи на диване, когда ручка моей двери вдруг затряслась. У меня застыла кровь в жилах.

Мыши не могут дёргать дверные ручки.

Стук прекратился, а потом продолжился с новой силой. Я с трудом сдержала крик. На моей двери не было замка, а значит, кто-то или что-то с другой стороны просто пытался меня напугать. Но зачем? В моём мозгу пронеслись тысячи страшных предположений.

– Сэм? Это ты? Прекрати сейчас же! – прошипела я в темноту.

Я ждала ответа, но его не последовало. Больше никакого царапанья. Никакого грохота. Никакого Сэма. Только болезненный стук сердца у меня в ушах.

Внезапно занавески вздулись, как будто от ветра. Они стали похожи на два бледно-жёлтых привидения. Я в ужасе смотрела на них, вспоминая, что, перед тем как лечь спать, дважды проверила, заперта ли щеколда. Она была закрыта. Колыхающиеся без ветра занавески могли означать лишь одно: в моей комнате что-то было, и это явно не мышь.

Я должна бежать отсюда.

Я выбралась из кровати, споткнулась о свой рюкзак и с грохотом упала на деревянный пол. Мой копчик пронзила боль, и я с трудом дотащилась до тумбочки. Я принялась ощупью искать выключатель на лампе. Кажется, я кричала, потому что снова началось царапанье, и на этот раз оно было очень громким. Таким громким, что я заткнула уши и свернулась клубочком на полу. Дурное предчувствие, впервые посетившее меня в автобусе, снова вернулось ко мне. Чего-то не хватает. Чего-то не хватает.

Чего-то не хватает.

Дверь распахнулась, и комнату залил свет из прихожей. Но это был не мальчик из автобуса, а мама.

– Клэр! Что случилось? Ты в порядке?

Я так сильно дрожала, что едва могла ответить.

Я села и слабо пискнула «да».

Трещины на потолке снова стали нормальными – всего лишь тонкие прожилки в краске. Царапанье прекратилось.

Мама в ужасе смотрела на меня. Её глаза были испуганы и широко раскрыты. Волосы были всклокочены.

– Милая, поговори со мной. Тебе приснился плохой сон?

Если бы это был всего лишь плохой сон. Но что-то мне подсказывало, что это не так. Я покачала головой и вытерла слёзы. Внутри стены царапалась не мышь. Сэм не пытался меня напугать. И это было не моё воображение.

Это был мальчик из автобуса.

Эта мысль проникла в мой мозг, ещё сильнее меня напугав. Она была совершенно не логичной, и оттого казалась более страшной. У меня не было никаких доказательств того, что мальчик из автобуса имел отношение к случившемуся.

Ведь правда?

Я вспомнила, как впервые увидела мальчика. Хотя с него капала вода, на нём была странная одежда и он выглядел больным, кажется, никто в автобусе не замечал его. Женщина, которая сидела напротив, вела себя так, как будто его там не было! Он не пытался общаться ни с кем, кроме меня. Если бы он потерялся, то разве не обратился бы за помощью к взрослым? Всё это никак не складывалось.

Если только…

Если только маленький мальчик вовсе не потерялся. Мой мозг принялся анализировать немногочисленные известные мне факты, как будто я только что завершила научный эксперимент. Одна гипотеза всегда казалась вероятнее остальных. К сожалению, в этом случае гипотеза была одной из самых нелепых. И одной из самых страшных.

– Клэр? – повторила мама.

Я снова вернулась к реальности.

– Прости. Я услышала какие-то странные звуки. И испугалась.

Мама обеспокоенно наморщила лоб.

– Какие звуки?

– Царапанье, – ответила я. – И кто-то дёргал ручку двери.

Мама посмотрела на окно. Ветер хлестал по стеклу веткой огромного дуба. Она была похожа на кривой коготь, мечущийся в темноте.

– Сегодня ветрено. Кажется, будет гроза. Наверное, ты услышала, как дребезжит стекло, милая.

Мама помогла мне подняться и обняла меня. Я знала, что мне это уже не нужно. Ведь я уже в седьмом классе. И всё-таки… В душе затаилось какое-то ужасное чувство.

– Поспи, ладно? У тебя была трудная ночь, и ты, наверное, просто перевозбудилась.

Я отвернулась, потому что была слишком расстроена, чтобы смотреть маме в глаза. Я слышала не грозу и не дребезжащее окно. Кто-то дёргал ручку моей двери. Как бы мне ни хотелось найти этому рациональное, научное объяснение, его просто не было.

Я повторила, что со мной всё в порядке, и наконец сумела выпроводить маму из комнаты. Как только дверь за ней закрылась, я опустилась на пол и сделала глубокий вдох. Как бы я ни пыталась анализировать информацию, моя теория всегда заканчивалась одинаково: маленький мальчик из автобуса был не просто маленьким мальчиком.

Мои руки дрожали, и я крепко сжала пальцы. На лбу выступил пот. Я пыталась выдавить из себя слово, которое вертелось у меня в голове, но никак не могла этого сделать. Оно появлялось снова и снова, и наконец я заставила себя услышать его. Подумать о нём.

Призрак.

Что если призрак последовал за мной?

Остаток ночи я провела в стенном шкафу, потому что слишком боялась спать в своей кровати и в темноте спускаться по нашей старой скрипучей лестнице в гостиную. Маленький шкаф, набитый грязной одеждой и носками, показался мне удачным вариантом, поэтому я перенесла туда подушку и одеяло. Положив рядом фонарик и старую бейсбольную биту, я наконец-то смогла заснуть.