Линдси Карри - Царап-царап [litres с оптимизированной обложкой]

Лицо Сэма стало растерянным.

– Понятия не имею. Но мне кажется, мы должны это выяснить.

Во мне снова пробудился учёный. Я разделяла теорию своего брата по поводу того, что призрак прятался от взрослых, но не могла согласиться с ней без доказательств.

– Погоди! Кажется, я знаю. Если ты прав и призрак пытается общаться с нами, чтобы мама с папой ничего не узнали, значит, маркер тоже должен был исчезнуть?

Глаза Сэма расширились.

– Ванная?

Я кивнула и вскочила. Мама с папой никогда не заходили в нашу ванную. Год назад они решили, что мы сами должны выбрасывать мусор и убираться в ней. Знаете, все эти взрослые дела, чтобы научить нас ответственности. Раньше я жаловалась, но теперь понимала, что нам очень повезло, потому что родители не могли увидеть на стене маркера.

Когда мы с Сэмом вошли в ванную, он жестом попросил меня отодвинуть занавеску.

– Почему бы тебе самому этого не сделать? – прошипела я.

– Потому что это твой призрак, а не мой!

Я вздохнула, задержала дыхание и медленно отодвинула занавеску. Ничего. Надпись исчезла.

– Ты её не стирал?

– Нет, у меня не было времени, – растерянно ответил Сэм.

– Наверное, сломанная рамка тоже починилась. – Я потёрла усталые глаза. – Это очень плохо, Сэм. Действительно плохо.

– Ты шутишь? Это же просто отлично! Значит, на самом деле призрак не хочет разрушить наш дом.

– Разве ты не понимаешь? Это значит, что его цель – мы. Только мы. Почему? Что ему от меня нужно? – Я с трудом сдерживала слёзы. – Я больше не знаю, что происходит на самом деле, а что нет.

– Какая разница, если призрак не хочет, чтобы мама с папой о нём знали? – возразил Сэм. – Ты ведь сама этого не хочешь. Разве в этом вы с призраком не сходитесь?

Я с силой затрясла головой.

– Я не хочу, чтобы мама и папа о чём-нибудь узнали, потому что я им не доверяю. Это совсем другое.

– Может быть, он им тоже не доверяет.

Я подняла голову. Это интересная теория. Но проверить её будет сложно. Прежде всего нам надо выяснить, кто этот маленький мальчик, и узнать, действительно ли он был на пароходе «Истленд».

Мы пробрались по коридору в мою комнату и уселись на край кровати. Я отключила телефон от сети и открыла текстовые сообщения. Сообщение «где они», которое прислал мне призрак, тоже исчезло.

– Сообщение пропало, – сказала я и повернула телефон к Сэму. Он схватил меня за дрожащую руку, чтобы получше разглядеть экран. – Нет никаких доказательств существования этого призрака. Ничего. Каждый раз, когда он приходит в мою комнату, я чувствую его присутствие и слышу его. И я даже видела его в школе! Но я не могу доказать, что он вообще здесь был.

– Тебе не надо ничего доказывать, – тихо сказал Сэм. – Я тебе верю. И Эмили с Кэсли тоже верят.

Я положила телефон и задумчиво провела рукой по кровати. Я бы всё отдала, чтобы сегодня ночью спать на ней, уютно завернувшись в мягкое одеяло. В глаза как будто насыпали песок, а шея болела от неудобного положения в шкафу. Какая разница, что призрак не пытался разрушить наш дом? Он разрушал мою жизнь. Я должна была положить этому конец.

– И какой у нас план? – спросила я.

Сэм подтянул колени к груди и упёрся подбородком в руку. В темноте в своей дурацкой футболке он был похож на восьмилетнего ребёнка. Огромного восьмилетнего ребёнка.

– Это ты любишь планировать, а не я.

– Мама и папа очень злятся. Мы наказаны. Я знаю, это будет непросто, но мы должны найти способ попасть в центр города.

Сэм с надеждой пододвинулся ближе ко мне.

– Туда, где затонул пароход?

– Да. Мы должны оглядеться. Постараться найти другие улики. Если наша гипотеза верна, он даст нам доказательство.

Сэм прикусил губу. На его лице застыло недоверчивое выражение.

– Думаешь, призрак будет болтаться поблизости от того места, где умер? Разве это не слишком болезненно для него или что-то в этом роде?

– Не знаю, но лучше нам поискать там, а не сидеть дома и ждать, когда он оставит очередные улики.

– Ты права. Давай сходим туда завтра после школы. Нам надо избавиться от призрака, прежде чем меня обвинят в чём-то ещё и мама с папой решат отправить меня куда-нибудь подальше. Не хочу оказаться в военном училище. – Сэм криво отсалютовал и вытянулся в струнку, как солдат. Он выглядел совершенно нелепо.

Я рассмеялась. Иногда мама с папой на нас сердились, но ни за что не отправили бы кого-то из нас в школу-интернат. Даже если бы из-за жаркого сгорел весь дом, они бы всё равно нас любили. В этом я была уверена. Просто мне бы хотелось, чтобы они мне доверяли. Понимали меня. Тогда бы папа перестал заставлять меня слушать его рассказы о призраках, и, может быть, я могла бы рассказать им про мальчика. Может быть, тогда они смогли бы нам помочь разрешить эту загадку. Эта мысль заставила меня улыбнуться, хотя я так устала, что едва могла держать глаза открытыми.

Я уже собиралась улечься на свою подушку из грязных носков, когда меня пронзила ужасная мысль.

– Погоди! Мы же так и не придумали, как добраться до центра города. Мы ведь наказаны.

– Родители не могут запретить нам задержаться после уроков. Скажем им, что нам надо работать над проектом или что-нибудь подобное, – ответил Сэм, вставая с кровати.

– То есть опять придётся врать. – Внутри у меня всё сжалось. Я и так врала слишком часто. Мне это было противно. Противно, что мальчик-призрак заставлял меня врать.

– Да, врать. Но у нас нет выбора. У призрака кончается терпение.

И он не единственный, у кого оно кончалось.

– Тогда завтра встретимся у школы. Сегодня же напишу Эмили и Кэсли. Наверное, они захотят помочь. Конечно, если не слишком перепугались после сегодняшнего. – Я подошла к шкафу и вытащила распрямлённую вешалку и бейсбольную биту. – Возьми. Сегодня ночью призрак может вернуться.

Сэм на мгновение задумался и взял биту. Потом снова отсалютовал. У него по-прежнему плохо получалось. Ему было не место в военном училище.

– У меня удар лучше, чем у тебя. Спокойной ночи, чудик!

Я со смехом вытолкнула его за дверь.

– Спокойной ночи, зануда!

На следующий день по пути в школу меня начали терзать сомнения. Ноги машинально несли меня вперёд, с каждый шагом приближая к восьмичасовому дню на стульях, от которых у меня немел зад, но мой мозг отставал. И хотя с того момента, как призрак начал меня преследовать, прошло всего четыре дня, теперь они казались целой вечностью.

Я остановилась, чтобы отряхнуть с кроссовок подтаявший снег, и застонала. Сэм повернулся ко мне.