Вики Филдс - Дом пустых сновидений [litres]

Дориан буравил конверт гипнотизирующим взглядом, будто надеясь, что он, словно по волшебству, откроется и из него выплывут фотографии Альмы.

Может, это просто обнаженка .

– ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ?!

Дориан испугался и подскочил, выронив конверт. На несколько секунд от страха он был дезориентирован, но потом понял, что Альма находится на безопасном расстоянии – на своей кровати. В сумраке комнаты ее лицо было жутким; оно перекосилось от смешанных чувств так сильно, что Дориан внутренне поежился, ожидая сцены.

Удерживая на груди покрывало, Альма поднялась и быстрым шагом подошла к столу, по пути не споткнувшись ни об одно из коварных препятствий, чернотой выступающих из тени. Дориан не шелохнулся, замерев в одной позе.

– Почему ты роешься в моих вещах?! – громким голосом спросила Альма и схватила упавший в ящик конверт. – Больше не смей ничего трогать!

Первоначальный испуг прошел, и Дориан скрестил руки на груди, отчасти потому что хотел сдержать внутри себя гнев, отчасти для того, чтобы показать Альме, что он не пытатается отобрать этот злосчастный конверт.

– Что внутри? – холодно спросил он.

– Не твое дело!

– Ты уже во второй раз так ведешь себя, Альма, – напомнил Дориан спокойным тоном. Брови девушки сошлись на переносице, и он пояснил: – В магазине в сентябре. Ты выронила конверт, когда вышла из фотомастерской, и решила, будто я смотрел твои фотографии. Что внутри?

– К тебе это не имеет никакого отношения! – завопила она, прижимая к груди конверт. Покрывало висело на ней как накидка, открывая плечи и всю спину. Дориан видел, что ее белоснежное тело покрылось мурашками. Он хотел коснуться ее и успокоить, смахнуть с молочной кожи лунный свет, лениво скользивший по обнаженным рукам; провести пальцами по шее и зарыться в ее рыжие волосы, еще сохранившие укладку.

Такая нежная, невинная и хрупкая.

И что-то скрывает.

– Что ты скрываешь? – Дориан повторил вопрос, не смея двигаться. Желание коснуться Альмы было сильным, но он хотел знать, как она связана с убийствами. Она покачала головой, во взгляде была мольба.

– Дориан, пожалуйста, не надо. Не надо, прошу…

Он опустил руки и приблизился к Альме, глядя ей прямо в глаза. Потянулся к конверту.

– Я должен знать, Альма.

– Нет! – рявкнула она, отскочив в сторону. Он тоже разозлился и, забыв о том, что собирался сохранять спокойствие, несмотря ни на что, взял Альму за плечо и, удерживая на месте, вырвал конверт из рук. Он знал, что не должен так поступать. Но не мог забыть ее испуганный взгляд, ее слезы, когда она решила, что скоро ее секрет раскроется.

– Ничего не изменится, – пообещал он хриплым голосом, глядя на Альму уверенным взглядом. Он показал ей конверт. – Не имеет значения, что там, я не изменю своего мнения.

Внезапно случилось что-то совсем странное, и Дориан даже зажмурился от удивления. Его щека вспыхнула огнем от резкого удара. Альма не била, как девчонка, она ударила так, чтобы причинить боль, и у нее это получилось. Дориан почувствовал что-то странное, что-то мерзкое, свернувшееся в груди колючим клубком.

– Ты меня ударила?

– Отдай! – брызжа слюной, заорала она, выхватывая из рук Дориана проклятый конверт. Он даже не собирался сопротивляться. Несколько секунд смотрел в ее красное от гнева лицо и блестящие глаза, на тонкое тело, купающееся в лунном свете, затем молча обошел стол, взял со стула свои штаны, надел их, натянул рубашку и застегнул пуговицы.

– Что ты делаешь? – дрожащим голосом спросила Альма, приблизившись. Дориан слышал ее шумное дыхание, смешанное с горячими слезами, отчетливо слышал, как по полу скользит покрывало, задевая книги и одежду. – Дориан, что ты делаешь?

– Я ухожу.

– Нет.

– Мне нужно подумать, – солгал он. На самом деле он хотел уйти и не возвращаться. В его груди был пожар, казалось, разом вспыхнули все внутренности, огонь достиг головы и теперь выжигал из мозга воспоминания. А вместо них появились какие-то безумные мысли, которых никогда не было.

– Дориан, не уходи! Ну пожалуйста! Прошу тебя, Дориан! – Альма схватила его за запястье, впрочем, не сильно, словно позволяя уйти. И он ушел; он вышел в коридор, а затем из квартиры, застигнутый врасплох чужими мыслями, чужими воспоминаниями, ведь Дориан никогда не говорил Альме, что любит ее…

Ночь была глухой, как пульсирующая боль от ударов, нанесенных Кирой Джеймис-Ллойд в спортивном зале. Прежде чем выбраться из машины на парковке у Тайной квартиры, я огляделась. Темнота, с трудом разбавленная светом уличных фонарей, была пугающе густой. В ее недрах мог прятаться Неизвестный или Криттонский Потрошитель.

С колотящимся сердцем я выскользнула из машины и бегом преодолела расстояние до подъезда. Прежде чем войти в дом, я еще раз оглянулась. Стояла мертвая тишина. Наконец железная дверь дома отрезала меня от внешнего мира, и я на цыпочках поднялась по ступеням, стараясь как можно меньше шуметь. Минуя окно между первым и вторым этажами, я глянула на аллею и поежилась – показалось, кто-то стоит между деревьев, но я знала, что это лишь тень.

Тихо отворив дверь, я привычно напряглась, заметив в коридоре свет, но мгновение спустя расслабилась – значит, Аспен вновь предпочел продавленный диван собственной квартире. Повернув часы на запястье и обнаружив, что время перевалило далеко за полночь, я в нерешительности постояла на пороге.

Может, стоит оставить Аспена в покое, позволить ему отоспаться? Но вдруг это последний день в нашей относительно нормальной жизни? Вдруг завтра случится что-то непоправимое?

Против воли в голове всплыл недавний диалог со Скалларк, и я решительно закрыла дверь и, оставив грязные ботинки на коврике, прошла в общую комнату. Аспен спал. Я накинула на него соскользнувшее на пол одеяло и отогнала от себя навязчивое желание попытаться угадать, что именно он видит.

С тех пор как он сделал себе ключ от квартиры, она стала почти уютной. Здесь появились одеяла и подушки, и даже мини-холодильник. Теперь ясно почему – чтобы этот парень мог оставаться здесь на ночь, подальше от загребущих рук Киры. Он что-то пробормотал во сне, и я напряглась, наклонившись.

– Нет, не буду…

В моей груди что-то неприятно сжалось, и я выпрямилась.

С дурным предчувствием я вернулась в прихожую и оставила на вешалке куртку, затем прошла с ежедневником назад в общую комнату и устроилась за чайным столиком на потрепанной диванной подушке.

Аспен, лежащий на диване слева от меня, тихо посапывал, лицо его было напряженным, в уголках глаз появились лучики-морщинки. Я подумала, что мы оба чувствуем себя в Тайной квартире в безопасности. Здесь нет Киры или Патриции, здесь нет Дориана, Альмы и Скалларк, заглядывающей мне за плечо.