Джеймс Ганн - Чудеса магии

— Выходи! — выговорил Кори, как только голос вернулся к нему.

В ответ ему раздался стук дятла где-то поблизости.

— Выходи, или клянусь всеми святыми, я буду стрелять! — заорал он что есть силы.

После затянувшейся паузы его палец стал постепенно нажимать на курок.

— Ты сам напросился, приятель, — выдавил Кори и выстрелил.

С отчаянным криком нечто метнулось из своего укрытия и выбежало на открытое место.

Это был худой, маленький человек, одетый во все черное, с розовым детским лицом, какого Кори никогда не видывал. Лицо это было перекошено страхом и болью. Человек подползал к нему все ближе и ближе, он то приподнимался, то вновь припадал к земле: «О моя рука! Умоляю, не стреляйте больше! Бог мой, рука, вы прострелили ее! Не надо, не надо стрелять!»

Кори колебался лишь мгновение. Он подбежал к человеку, поднял его на ноги и заглянул в его огромные, испуганные небесно-голубые глаза.

— Ты попал в меня, — бескровными губами прошелестел незнакомец и вытянул худую окровавленную руку, — боже, ты подстрелил меня…

— Какого дьявола, кто ты такой?!

Тут с человеком приключилась внезапная истерика, из его рта посыпались обрывки предложений и безумных выкриков. Кори от неожиданности отпрянул назад и вновь слегка приподнял свое ружье. Нужно признаться, он был не на шутку напуган случившимся. Прорвавшийся у незнакомца поток слов состоял главным образом из полуфраз типа «я не делал этого», «ужасно», «вырвало», «потерял бумаги», «труп» и «пожалуйста, не стреляйте в меня»…

Кори пытался дважды задать один и тот же вопрос, но безрезультатно: глаза раненого были широко раскрыты, он судорожно хватал ртом воздух. Тогда Кори со всей силы ударил его по лицу, сбив его тем самым с ног. Человек корчился, стонал и причитал, его окровавленная рука зажимала рот, из которого, кажется, тоже шла кровь.

— А теперь разъясни мне толком, что здесь происходит?

Человек с трудом приподнялся на один локоть:

— Я не делал этого, поверьте, я здесь совершенно ни при чем, — всхлипнул он, — никогда… Я шел рядом и услышал выстрел, а потом кто-то стал страшно, не по-человечески и очень громко ругаться, а чуть позже раздался душераздирающий крик… Я решил посмотреть, подошел поближе и раздвинул кусты… Там лежал мертвый человек. Впрочем, нет, не мертвый, это слово не подходит… Меня вырвало на месте, я побежал прочь, появились вы — я спрятался… Вы подстрелили меня, а потом…

— Заткнись ! — человек повиновался, как будто в нем что-то отключили, — итак, — Кори указал дулом на ведущую в лес тропу, — ты говоришь, что видел там мертвого человека?

Незнакомец отчаянно кивнул и тут же снова заплакал. Кори помог ему встать.

— А теперь ступай по этой тропе вниз, к моей ферме, — сказал он, — передай моей жене, чтобы она обработала и перевязала рану. И запомни — ей ни слова о том, что ты видел в лесу. Жди моего возвращения. Ты понял меня? Ответь? — Кори слегка тряхнул его за плечи.

— Да. Благодарю вас. О, благодарю вас!

— Теперь иди. Быстро! — Кори подтолкнул его в правильном направлении, а сам пошел дальше один. Животный страх охватывал его при приближении к тому месту, где он вчера оставил сидеть на земле своего брата. Холодная испарина выступила у него на лбу, когда Кори различил впереди какое-то непонятное темное пятно.

Он нашел его на том же месте, рядом с Кимбо. Кимбо и Элтон, дружившие и любившие друг друга несколько лет, Кимбо и Элтон, которые не могли прожить друг без друга и дня, Кимбо и Элтон, которые охотились, сражались и спали вместе, делились друг с другом, теперь были мертвы. Было нечто устрашающее и роковое в том, что они погибли одной смертью. Кори Дру был взрослым и сильным мужчиной, но когда его взору открылось то, что сотворило неведомое существо с его братом и собакой его брата, ему стало не по себе…

Маленький человек, одетый во все черное, спешил вниз по тропе. Он кряхтел, постанывал и с такой любовью прижимал поврежденную руку, что создавалось впечатление, будто бы он ничего не имеет против того, чтобы вдобавок похромать для большего эффекта. Правда, через какое-то время он прекратил свои причитания и сменил быстрый шаг на обыкновенный, прогулочный. Теперь он был похож на возвращающегося после удачной охоты терьера, который решил оставшийся небольшой участок пути домой не торопиться. Человек два раза глубоко вздохнул, произнес: «О, господи» и, видимо, там, наверху, его услышали, потому что он тут же почувствовал себя гораздо лучше. Он обвязал накрахмаленным платочком кисть, но, похоже, это не остановило кровотечение: платок в минуту пропитался кровью. Затем он попробовал пережать руку в локте, но это оказалось болезненным. В конце концов он небрежно засунул платок обратно в карман и стал просто с довольно глупым видом размахивать раненой рукой в воздухе, пока кровь не свернулась сама. Он не видел и даже не подозревал о том, что позади него крадется влажный, комкообразный Ужас. Человек с детским лицом брезгливо поморщился: он уловил в холодном влажном воздухе едкий и острый запах перегноя.

У чудовища были три большие рваные дыры в груди и одна прямо в центре безобразной, бесформенной головы. На спине у него красовались три близкие друг к другу черные точки, четвертая же находилась прямо на затылке. Это были следы от пущенных Элтоном Дру пуль, которые прошили его насквозь. Практически вся половина его головы была снесена прочь, кроме того в области плеча оно имело глубокую вмятину с четко очерченными краями. Это был след от приклада, которым воспользовался Элтон сразу после того, как понял, что четыре пули не уложили эту тварь и даже не причинили ей сколько-нибудь значительного вреда. Принимая один за другим удары от обезумевшего от страха и ненависти Элтона, эта нежить не чувствовала никакой боли и не питала к нему злости. Единственное, что интересовало ее — почему он действовал именно так ?

Теперь же чудовище следило за этим маленьким черным человечком, который шагал по тропе и зачем-то размахивал рукой. Оно не торопилось, внимательно старалось ступать след в след и не открывать своего присутствия. Оно продолжало осыпаться мелким дождиком грязевых комков.

Маленький человек с детским лицом вышел из леса и остановился, облокотившись на большое, толстое дерево. Это дерево было своеобразным пограничным столбом, последним деревом на пути к ферме. Человек задумался. Достаточно он тут натерпелся. Что хорошего ждало его на ферме, кроме перебинтованной руки и утоления голода? Для чего ему подвергать себя риску и проходить по этому делу в качестве свидетеля? Не для этого он прибыл сюда. Где-то в этой окрестности должны располагаться останки старой охотничьей землянки, в которой, вполне вероятно, он сможет найти необходимое ему подтверждение… Однако все это было очень неопределенно и сомнительно. Во всяком случае, настолько сомнительно, что он без тени сожаления вспоминал об утерянном документе. Было бы большой глупостью оставаться в близлежащем провинциальном городишке надолго, больше того, чем требовали обстоятельства. С другой стороны, совершенно нелепо было бы подчиниться совету фермера — прийти в его дом и ждать, пока он вернется. Все-таки лучше дойти до города. Что ни говори, а это более трезвое решение.