Клайв Баркер - Сияние во тьме [сборник litres]

В конце октября Альберт сошелся с Оливией. Вечеринка, поцелуй, немного переписки и звонков – и то, что казалось недостижимым, стало реальностью. У него появилась девушка – и не просто девушка, а вторая по симпатичности в классе. Вильма же, которая выглядела как модель, ни разу не была замечена вместе с парнем, и, честно говоря, это едва ли могло случиться, пока сам Крис Хемсворт [42]не постучится к ней в дверь. Или не разобьет ее своим молотом.

Быть с девушкой было нереально. Они болтали, тискались на диване, вместе смотрели фильмы. Все зашло так далеко, что Альберт стал отправлять эмодзи, к чему всегда относился с глубочайшим презрением. Но Оливия любила все милое, и Альберт, начав, уже не мог остановиться.

Проблема была только одна – секс. Оливия никогда ни с кем не была и не то чтобы давила на него, но, когда они прошли стадию серьезных поцелуев, объятий и петтинга в одежде, события, мягко говоря, начали стремиться к развитию. Нельзя было бесконечно сосаться и обжиматься. К сожалению, как только все стало серьезно, когда Оливия начала снимать с себя одежду и раздевать Альберта, его член обмяк и ему уже ничто не могло помочь.

Он знал причину. Она была та же, по которой он беспомощно ласкал Оливию в своей постели: существо. Он просто не мог, когда оно сидело и смотрело на него, не мог при наблюдателе, пусть даже невидимом и сверхъестественном.

Альберт рассыпался в извинениях, но видел, что Оливия все равно уязвлена. У него, может, и стали расти мышцы, а после случая с Феликсом никто не осмеливался ему досаждать, но что толку, если он импотент? Рано или поздно Оливия расскажет подруге, та расскажет другой, которая выложит что-то на фейсбуке, и на этом все закончится…

Кроме того, Альберту отчаянно хотелось секса. У него болело в паху от желания, а от мыслей о неудаче раскалывалась голова. Неделей раньше Оливия, покраснев, призналась, что принимает теперь таблетки – и если это было не приглашение, то что?

Было, конечно, очевидное решение: он мог просто сказать твари: «Уходи и никогда не возвращайся». Однако, во-первых, он не был уверен, что оно уйдет, не утолив жажды крови, а во-вторых… стоит ли разбрасываться силой из космоса ради того, чтобы засадить девушке? Иногда он думал, что стоит. Причем думал все чаще.

Но поступить так ему мешало отсутствие уверенности в том, кем он сам был без существа. Ему нравилось свое положение в школе, и он не знал, сумеет ли его сохранить, если останется без поддержки. Испытав однажды вкус власти над людьми, отказаться от него уже трудно.

Однажды в пятницу, когда его родители ушли вечером в театр на какую-то нескончаемую пьесу Ларса Нурена [43], Альберт пригласил к себе Оливию с твердым намерением в конце концов этим заняться. Он перелил белое вино из бутылки, которую взял из последнего купленного родителями ящика, в декантер и купил креветок. Банально, но что еще сделать, он не знал.

Бо́льшую часть вина он выпил сам, для храбрости, и в итоге его пальцы почти перестали дрожать, и он смог почистить пару креветок и засунуть их себе в рот. Затем, убрав со стола, они отправились в его комнату и легли на кровать.

Альберт избрал простую стратегию. Выключил свет. Жалюзи были уже опущены, поэтому комната погрузилась в кромешную тьму. Они разделись. Альберт чувствовал, что тварь прожигает его взглядом из угла комнаты, и кто знает – может, она и видела в темноте. У него была стратегия и на этот счет. Когда они с Оливией разделись, он накрыл их огромным пуховым одеялом.

Внутри получившегося кокона было жарко и потно, зато наконец – ну, наконец – у него появилась эрекция, и она не спадала. Больше всего он опасался, что существо не позволит ему уйти из поля зрения и заберется в их тесное пространство, но этого не случилось.

Существо по-прежнему находилось рядом, но вино притупило чувства Альберта, и он не обращал внимание на его присутствие. Когда он рывком вошел в Оливию, все остальное унесло волной теплого, влажного блаженства. Это было даже лучше, чем он мог вообразить.

Спустя пару минут он просто не мог сдерживаться. Казалось, каждый нерв в его теле сжался в тугой узел, прежде чем вырваться наружу сетью сверкающих нитей. Когда он откатился от Оливии и откинул одеяло, он знал, что пережил нечто такое, без чего больше никогда не хотел обходиться.

Он включил ночник, и они лежали голые, лаская потную кожу друг друга. Альберт испытывал странное спокойствие, почти такое же чудесное, как сам акт любви. Что-то выплеснулось из него, и вместо этого влилось умиротворение. Его привычные защитные механизмы спали, и прежде чем он успел остановиться, у него вырвались слова:

– Оливия, у тебя бывает чувство, будто что-то… следит за нами?

Оливия инстинктивно прикрыла грудь одеялом и оглядела комнату.

– Ты о чем?

– Нет, я просто хочу сказать – вау, это было нереально!

Лицо Альберта вспыхнуло еще сильнее – прошло много лет с тех пор, как он выносил такой ужасный вердикт. Оливия улыбнулась и, хмыкнув, выбралась из кровати, чтобы отправиться в душ. Альберт продолжал лежать, провожая ее взглядом. Его мысли растекались в голове, и он, как ни в чем не бывало, сформулировал приказ и направил его в угол: «Уходи. Оставь меня».

Ничего не произошло. Существо продолжало на него смотреть. Теперь, сформулировав эту мысль, Альберт понял: именно этого он и хотел. Ему больше не нужны гарантии твари, он хочет жить своей жизнью, без постоянного наблюдения, хочет замечательно проводить время с Оливией, не прибегая к специальным мерам. Он слышал, как в ванной шумит душ, и, приподнявшись на локте, произнес слова вслух:

– Уходи. Оставь меня.

Он почувствовал, как сосредоточенность твари пошатнулась. Он знал: тварь слышит и понимает, что он сказал. Она не ушла и не сдвинулась с места ни на сантиметр. Альберт откинулся на подушку и прикрыл глаза рукой.

«Это не может так продолжаться. Я должен положить этому конец».

Когда Оливия появилась из ванной, Альберт уже встал и оделся.

– Что ты делаешь? – спросила она, держа перед собой полотенце, будто внезапно осознала свою наготу.

– Прости, – ответил Альберт, – но я забыл… мне нужно кое-что сделать.

– Сейчас? Уже одиннадцатый час!

– Знаю. Но у меня нет выбора.

– Так… Ты хочешь, чтобы я ушла, или что?

– Можешь остаться, если хочешь. Я вернусь.

– О да, я могу мило побеседовать с твоими родителями, обсудить с ними, каково это – в первый раз заниматься сексом.

– Слушай, мне правда жаль…

– Мне тоже.

Со слезами на глазах Оливия собрала вещи и оделась. Альберт сидел на кровати, наблюдая за ней и не говоря ни слова. Существо сидело в углу и смотрело на него. Когда Оливия уже выходила из комнаты, Альберт сказал: