Клайв Баркер - Сияние во тьме [сборник litres]

Еще секунда, и все прошло. Он ударился лбом о твердую поверхность стола из березы. Из-за красной ширмы, стоявшей перед Хранителем, он слышал голоса друзей, которые окликали его:

– Альби, какого хрена?!

– Что случилось?

– Ты что творишь?!

Он поднялся на ноги, слегка пошатываясь, и почесал голову.

«Что это было?»

Несмотря на ощущение, что комната рушится, в его мозгу отпечатался именно свет свечей. Эти белые восковые объекты были придатком и плодом тонких желтых огоньков, что вздымались над фитилями. Причина и следствие поменялись местами, голова снова закружилась. Он закрыл глаза руками и услышал Вилле:

– Ну на хрен, Альби, и так стремно! Не перегибай.

Альберт опустил руки и открыл глаза. Все в комнате выглядело абсолютно нормальным, четверо мальчишек сидели вокруг стола и пристально смотрели на него. В желтом свете свечей виднелись дорожки слез на щеках Освальда.

Огонь производит фитиль, свет создает пламя.

Боль в голове Альберта утихла, он снова стал собой. Открыл рот, чтобы что-то сказать, сгладить ситуацию, но не издал ни звука. По спине пробежала дрожь, когда он понял: что-то сидит за ним, смотрит на него. Он медленно повернулся и вгляделся в темный угол.

Тварь, смотревшая на него, сидела перед верстаком. Сидела ли? Он этого не знал, потому что тварь была невидима, но он ощущал ее присутствие – ее внимание было полностью сосредоточено на нем.

– Что ты делаешь? Хватит уже, Альби. – Торе стоял рядом и тряс его за плечо. – Альби!

Альберт был бы рад ответить, пожать плечами или улыбнуться, но страх парализовал его. Он чувствовал силу и голод, исходящие от твари, и знал: он может погибнуть в любую секунду. Торе снова затряс его. Ничего не произошло. Альберт сумел разомкнуть челюсти ровно настолько, чтобы прошептать:

– Ты что-нибудь видишь? Там, в углу?

Он указал трясущимся пальцем на тварь, но в ответ раздался только грубый хохот.

– Серьезно, Альби, хватит! Давай вернемся уже к игре.

Но продолжать было невозможно. Альберт не видел следящую за ним тварь, но все равно ни за что не стал бы поворачиваться к ней. Он сказал, что ему нехорошо и доиграть придется в другой раз. Сказал, что плохо чувствует себя после того, как ударился головой.

Когда все, недовольно бормоча, собрались уходить, Альберт бросил взгляд в угол, где сидела безымянная тварь, а потом повернулся к Вилле.

– Слушай, можно я у тебя переночую?

– Ты же сказал, тебе нехорошо.

– Да, но… можно?

Альберт подумал, что рискует сойти с ума, так же, как персонажи игры, если ему придется провести ночь одному в доме с… этим. К его облегчению, Вилле пожал плечами и ответил:

– Ладно, если только не будешь блевать.

Вилле жил через три дома от него, и они с Альбертом дружили столько, сколько себя помнили. Если на свете был кто-то, кому Альберт мог довериться, то это был Вилле. Они попрощались с остальными и вышли. Вилле вдруг остановился и спросил:

– Так что там на самом деле случилось?

Альберт смотрел, как остальные мальчишки идут в сторону метро. Ни присутствия безучастного зла, ни жажды крови в воздухе. Ему хотелось убедить себя, что все это ему померещилось, но теперь он постиг природу свечей – это выжглось у него в мозгу. Все было не так, как он думал, основополагающие истины оказались ложными.

– Что, если… – начал он. – Что, если все это, с Ктулху… Если реально возможно что-то призвать? Если произнести правильные слова…

Вилле склонил голову набок.

– М-м?

– Что, если я… случайно это сделал?

– О чем ты говоришь?

– Когда я произнес те слова. Когда мы были в библиотеке. Как будто что-то… произошло. И что-то явилось.

Вилле не смеялся, не говорил Альберту, что он перегибает палку. Очевидно, он рассматривал проблему лишь теоретически, потому что он сказал:

– Ну да, но… Это же все выдумано, разве нет? Я имею в виду, что это не похоже на подлинные источники или типа того.

– Нет, но…

– Но что?

– Что, если да?

Они продолжили разговор, но Альберт так и не упомянул создание, сидевшее в углу, потому что все больше приходил к выводу, что это плод его разгоряченного воображения. Что-то действительно произошло, но это было лишь видение – вроде того, когда людям удавалось узреть Деву Марию или Элвиса. Короткое замыкание, мимолетное затмение, искажение действительности.

Они взяли по пиву из тайника отца Вилле и посидели еще около часа на балконе. Ближе к концу беседа переключилась на книги, фильмы и девчонок, и Альберт стал уже совсем успокаиваться. Они попрощались перед сном, и Альберт ушел в комнату для гостей и закрыл дверь. Собираясь расстегнуть джинсы, он застыл на месте и перестал дышать.

Эта комната также использовалась как домашний кабинет, и в дальнем ее конце стоял книжный шкаф, забитый разноцветными папками и бумагами. И перед шкафом сидело существо. То самое. У него не было различимого тела – разве что цвета позади него выглядели бледнее, но это могло просто казаться. В своей сути оно было невидимым. И смотрело на Альберта.

Он медленно выпустил воздух из легких, нажал на ручку и, не отрывая глаз от места, где находилось существо, попятился из комнаты. Когда Альберт закрыл дверь, очутившись на лестничной площадке, его дыхание стало быстрым и неглубоким.

«Я схожу с ума».

Сколько раз он притворялся, будто сочувствует, когда бросал кубики, чтобы определить, от какого безумия или фобии пострадает персонаж, столкнувшийся с тем, с чем не способен справиться человеческий разум?

Теперь, находясь ровно в таком же положении, он обнаружил, что зарождающееся безумие не принимает форму галлюцинаторных образов или панического желания сбежать. Оно скорее похоже на вязкую серую массу, в которую медленно погружается сознание. Безвольно повесив руки, он спустился вниз, сопротивляясь лишь желанию высунуть язык и дать ему болтаться на губах.

Он спустился в гостиную и рухнул на большой диван с пухлыми подушками перед пятидесятипятидюймовым телевизором с плоским экраном. Он ничего не чувствовал, его мысли были не в состоянии преодолеть желеобразный туман, который заполнял его голову, пока он сидел, уставившись в черный прямоугольник. Он даже не знал, когда это произошло, но в какой-то момент существо материализовалось на полу перед телевизором. Оно смотрело на него. И ждало.

Ужас вцепился Альберту в горло мертвой хваткой, сжав его, по ощущениям, до соломинки, и когда он заговорил, его слова прозвучали прерывистым шепотом:

– Чего… ты хочешь?

Нет ответа. Существо оставалось все так же сосредоточено, но в тишине комнаты, почудилось Альберту, стало слышно нечто, будто доносившееся издалека, задевая его барабанные перепонки эфиром. Безрадостное хихиканье.