Роберт Стайн - Проклятие египетской гробницы [litres]

Так, без паники. Надо взять себя в руки.

Я заставил себя притвориться, что мне не страшно.

Сари всегда была храброй, победительницей, чемпионкой. Я же считался слабаком. Но теперь я видел, что она действительно напугана – и мне выпал отличный шанс побыть крутым, мой шанс показать ей, кто тут на самом деле победитель по жизни.

– Да никакая это не проблема, – заявил я самоуверенно, разглядывая высокие здания из стекла и бетона. – Сейчас спросим у кого-нибудь дорогу к отелю.

– Тут же никто не говорит по-английски! – сказала она так, будто вот-вот заплачет.

– Э-э… не проблема, – повторил я уже не так уверенно. – Уверен, хоть кто-то…

– Гейб, мы заблудились, – повторила она, печально качая головой.

И тут я увидел решение нашей проблемы, припаркованное у обочины: пустое такси.

– Пойдем-ка, – сказал я, потянув ее за руку, и потащился к такси. Водитель, худой молодой человек с широкими черными усами и вьющейся черной шевелюрой, прибитой маленькой серой кепкой, удивленно обернулся, когда мы запрыгнули на заднее сиденье.

– Отель «Сердце Каира», – произнес я, ободряюще глядя на Сари.

Водитель ошалело уставился на меня, словно не понимая.

– Пожалуйста, отвезите нас в отель «Сердце Каира», – медленно и четко повторил я.

Он услышал… но в следующий миг запрокинул голову и расхохотался.

Мы обескураженно переглядывались, а он все хохотал и хохотал, пока в уголках его глаз не выступили слезы.

Сари схватила меня за руку.

– Он заодно с Ахмадом! – прошептала она, сжимая мне запястье. – Мы в ловушке!

– А? – Я почувствовал, как в сердце кольнул страх.

Не может же это быть правдой.

Слишком уж забористо!

Но и других мыслей мне в голову не шло.

Я потянул за ручку двери, готовясь выпрыгнуть из такси, но водитель поднял руку, веля мне вернуться на место.

– Гейб! Скорее, наружу! – Сари навалилась на меня сзади.

– Отель «Сердце Каира»? – переспросил водитель, утирая слезы. Он вытянул руку и ткнул пальцем куда-то за лобовое стекло. – Вон он.

Я глянул туда, куда нам указывали.

Отель действительно был именно там – на другой стороне той же улицы.

Таксист засмеялся снова, покачивая головой.

– Спасибо! – выпалил я и стрелой вылетел из машины.

Сари вылезла следом – с широкой улыбкой облегчения на лице.

– Не вижу ничего смешного, – бросил я. – Странный у этого парня юмор.

На мгновение я обернулся. Водитель, широко улыбаясь, все еще глазел нам вслед.

– Пошли, – Сари потянула меня за руку. – Нужно рассказать отцу об Ахмаде.

Но, на наше удивление, номер оказался пуст. Моя записка лежала на прежнем месте. Сюда явно никто не приходил.

– Папа не возвращался. – Сари подняла записку и скатала в крохотный бумажный шарик. – Ахмад обо всем наврал с три короба.

Шумно вздохнув, я опустился на софу.

– Что происходит? – вслух поинтересовался я. – Что-то не понимаю ни черта.

Мы с Сари даже взвизгнули, когда дверь в номер внезапно открылась.

– Папа! – закричала Сари и бросилась на шею отцу.

Я тоже искренне радовался тому, что к нам заявился дядя Бен, а не Ахмад.

– Пап, здесь такие странные вещи творятся… – начала Сари.

Дядя Бен обнял ее за плечи, и вместе они прошли через комнату к столу. Я заметил на его лице какое-то слегка потерянное выражение.

– Да, это странно, – пробормотал он, покачивая головой. – Ребята из моей партии…

– Они поправились? – спросила Сари.

– Нет, не совсем, – ответил Бен. Он присел на подлокотник кресла, взирая на меня задумчиво. – Они оба в состоянии шока. Думаю, только так это и можно назвать.

– С ними произошел несчастный случай? В пирамиде? – уточнил я.

Дядя Бен провел ладонью по лбу.

– Не знаю. Они молчат, словно язык проглотили. Думаю, что-то всерьез напугало их – что-то или кто-то . Врачи ломают голову. Они говорят, что…

– Папа, Ахмад пытался нас похитить! – прервала его Сари.

– Кто? Ахмад? – Дядя Бен прищурился, на его лбу пролегли морщины. – В смысле?

– Тот парень, что носит белый костюм с красным платком и всегда таскает с собой папку, – объяснила она.

– Он сказал, что это ты послал его за нами, – добавил я. – Появился в музее…

– В музее? – Бен поморщился. – Что вы там делали? Я же вас попросил…

– Тут скучно было сидеть! – Сари положила руку на плечо отца, успокаивая. – Гейб захотел посмотреть мумии, поэтому мы отправились в музей, но Ахмад пришел за нами и посадил в свою машину. Сказал, что отвезет нас к тебе, в гостиницу.

– Но поехал в другую сторону, – подхватил я. – Поэтому мы выпрыгнули и убежали.

– Ахмад? – Дядя Бен повторил его имя, словно не веря своим ушам. – Ахмад пришел ко мне с превосходными рекомендациями и документами, – объяснил он. – Он криптограф, изучает древнеегипетский язык. Его главный интерес – настенные росписи, которые мы нашли в той части пирамиды.

– Тогда почему он пришел за нами? – спросил я.

– И куда он нас вез? – подхватила Сари.

– Не знаю, – развел руками дядя Бен, – но обязательно выясню. – Он обнял Сари. – С вами все в порядке?

– В полном, – ответил я.

– Я должен сходить в пирамиду, – сказал он, отпуская Сари и подходя к окну. – У моих помощников сегодня выходной, но я и один докопаюсь до истины.

Солнце вдруг зашло за облака. В комнате резко потемнело.

– Распоряжусь, чтобы вам принесли поесть в номер, – произнес Бен с отстраненным видом. – Посидите спокойно хоть в этот раз, пока я не вернусь, хорошо?

– Ну уж нет! – вскричала Сари. – Не оставляй нас в отеле!

– Почему мы не можем поехать все вместе? – спросил я.

– Да! Мы едем с тобой! – воскликнула Сари, прежде чем дядя успел ответить.

Бен покачал головой.

– Слишком опасно. – Он посмотрел сначала на меня, а потом на Сари. – Пока не выясню, что случилось с моими рабочими…

– А если вернется Ахмад? – В голосе Сари звучал испуг. – Что если он заявится к нам еще раз?

Дядя Бен насупил брови, раздумывая.

– Ахмад, – пробормотал он. – Ахмад.

– Возьми нас с собой, – попросила Сари.

Небо за окном стремительно темнело. Бен задумчиво изучал взглядом густые облака.

– Похоже, ты права, – в конце концов согласился он. – Ладно, выдвигаемся вместе.

– Ура, – выдохнули мы с Сари почти одновременно.

– Но вы должны твердо пообещать мне, что никуда не сбежите, – строго сказал Бен, выразительно глядя на дочь. – Серьезно, никаких отлучек в самоволку, никаких шуточек.

Я внезапно осознал, что вижу его совершенно с иной, новой стороны. В семье он слыл развеселым шутником, даром что известный ученый.

Но сейчас он был встревожен.

Встревожен всерьез.

Шутки в сторону – до лучших времен, когда пугающая тайна разрешится.