Дин Кунц - Мистериум [litres]

Белла просыпалась на несколько часов раньше членов семьи Монтелл.

Себя она считала кем-то вроде сторожевой собаки.

Время от времени она упражнялась перед зеркалом, оскаливая зубы. Собственное отражение ее немного пугало.

Спать она предпочитала на одной из своих подстилок на первом этаже. Так ей будет легче учуять любого злоумышленника, если тот попытается проникнуть в дом.

До сих пор ни один злоумышленник не нарушал покой дома Монтелл.

Но это не означало, что дом навсегда застрахован от вторжений.

Как и все ретриверы, Белла была оптимисткой, хотя и знала, что в мире полным-полно зла.

Ее оптимизм поддерживался уверенностью, что мир создан исключительно для невинных.

В изначальной архитектуре мира не было места для злых и коварных.

Рано или поздно мир претерпит изменения и вернется к тому, каким был замыслен.

Сейчас, в ранние часы четверга, Белла поднялась с кухонной подстилки и направилась в семейную гостиную. Там, встав на задние лапы, она дотянулась до стенного выключателя и включила свет.

Ее несколько раз заставали за этим занятием. Дети считали, что это очень круто.

Ларинда, старшая из детей, сказала: «Она боится темноты. Я ее вполне понимаю. Посмотрите любой выпуск новостей!»

Сэм, старший из братьев, заявил: «А вот парни темноты не боятся», хотя сам всегда спал со включенным ночником.

Деннис, младший брат, предположил: «Быть может, в нашем доме завелись мыши и Белле понадобился свет, чтобы их поймать».

«Нет у нас никаких мышей, – возразила Ларинда. – Белла не кошка, чтобы их ловить. Во всяком случае нам она не принесла ни одной мыши».

«Может, она их съедает», – сказал Деннис.

«Белла настоящая леди, – оборвала брата Ларинда, возмущенная его предположением. – А леди, да будет тебе известно, не едят мышей».

«Какую чепуху вы все несете», – сказала малышка Милли.

Белла не боялась темноты. Просто темнота не позволяла ей читать.

Провод был не только средством общения, но и средством обучения.

Члены Мистериума могли за считаные минуты поделиться с каким-нибудь щенком всеми своими познаниями в языке.

Соломон и Бренди, философы Мистериума, называли эту способность «непосредственной загрузкой данных в мозг».

Все стены семейной гостиной были заняты книжными полками.

Хотя Белла и была крупной девочкой, все же ей приходилось довольствоваться чтением книг только с четырех нижних полок.

В гостиной имелась оттоманка на колесиках, которую можно было пододвинуть к стеллажу, встать и дотянуться до пятой полки, но оттоманкой Белла пользовалась редко, боясь ее опрокинуть.

Если Белла слышала шаги, она прятала книгу под стул с чехлом или клала на журнальный столик, чтобы после вернуть на место.

Иногда Белла забывала это сделать. Тогда родители ругали детей за забывчивость и напоминали о необходимости возвращать книги на место.

Дети, понятное дело, отрицали свою вину. Все, кроме Милли. Та несколько раз брала вину на себя, при этом выразительно глядя на Беллу.

Милли догадывалась. В один прекрасный день эта малышка спросит ее напрямую.

Белла не решила, как поступит, когда этот день настанет. Скорее всего, будет действовать по обстоятельствам.

А сейчас, ранним утром четверга она лежала в семейной гостиной и читала книгу «Слониха фокусника», написанную Кейт Дикамилло.

История эта была веселой и грустной, волшебной и странной, однако правдивой.

Правдивой в том смысле, что при всей своей странности она описывала матрицу, лежащую в основе жизни; матрицу неожиданных взаимосвязей между людьми, местами и эпизодами, широко разнесенными во времени.

Страницы Белла переворачивала, либо дуя на них, либо осторожным прикосновением лапы, чтобы не помять бумагу.

Истории были такими же вкусными, как еда. И столь же важными.

Белла не мыслила своей жизни без историй.

Они были величайшим подарком интеллекта. Пищей для души. Лекарством.

Истории позволяли проживать тысячи жизней и учили превращать собственную жизнь в превосходную историю.

Белла дочитала пятую главу и удовлетворенно вздохнула. И тут случилось нечто весьма и весьма удивительное.

На Проводе зазвучал новый голос.

Этот пес называл себя Вулканом, самцом немецкой овчарки трех лет от роду.

До сих пор Мистериум был сетью золотистых ретриверов и лабрадоров.

Естественно, Вулкан говорил правду. Ведь он был собакой.

Но помимо этого, в его рассказе открывались другие, не менее изумительные подробности.

Он передавал с большого расстояния. Вулкан говорил, что целый год без устали искал контакты с себе подобными.

Белла не знала, насколько широко его сообщение распространилось по всему Мистериуму.

Вернув «Слониху фокусника» на полку, она принялась составлять сообщение для срочной передачи.

Беллаграмма . На наших глазах происходит нечто удивительное. До сих пор сообщения по Проводу не выходили за пределы 120-мильной зоны вокруг Сакраменто. Но сегодня я только что получила сообщение от немецкой овчарки по имени Вулкан. Он живет в Ла-Хойя, к северу от Сакраменто. Вулкан сообщил изумительную новость: оказывается, в округах Сан-Диего, Ориндж и Риверсайд есть собачьи сообщества, подобные нашему. В основном немецкие овчарки и сенбернары. Всего семьдесят две собаки, живущие в разных условиях. То, что мы называем Проводом, у них называется Радио. У их сообщества нет названия, но мы надеемся, что они возьмут наше и тоже станут называться Мистериумом. Откуда мы? Почему мы здесь? Наконец-то наша история начинает разворачиваться. Похоже, наше время пришло. Порадуйтесь за наших друзей. Верно служите тем, с кем живете. Слушайте наши новости.

В первый год службы шериф Хейден Экман никогда не задерживался на работе после полуночи. По правде говоря, его редко видели в кабинете после шести вечера. Сегодняшняя ночь нарушила все правила: шериф сидел на рабочем месте, и настроение у него было весьма паршивым.

Все еще молодой и обаятельный, он умел красноречиво говорить о верховенстве закона и служении обществу, завоевывая внимание любой аудитории. Однако его нынешняя должность отнюдь не была делом всей его жизни. Очередная ступенька карьерной лестницы, чтобы подняться повыше.

До этого он пять лет прослужил помощником шерифа, получая одно повышение за другим. А еще раньше он был адвокатом, имея довольно скромную клиентуру. Экман и сейчас видел себя скорее юристом, нежели служителем правопорядка. В течение следующих трех лет он собирался неустанно трудиться, используя все законные и «почти» законные способы обогащения, доступные шерифу, а затем выставить свою кандидатуру на должность окружного прокурора Пайнхейвена. Его главной целью было стать генеральным прокурором штата Калифорния. Он уже вовсю пользовался возможностями своего положения, собирая компромат на потенциальных конкурентов.