Алма Катсу - Голод [litres]

И вдруг какая-то жуткая сила сшибла обоих с ног, отшвырнув Кезеберга прочь, а Элиту повалив в снег. Во рту сделалось солоно от крови из прикушенного языка. По лесу эхом разнесся ужасающий визг, и поначалу Элита решила, что это – один из них .

Но нет, на помощь ей пришел Томас. Сцепившись, они с Кезебергом рухнули на колени, в сугроб. Да, Томасу удалось застать Кезеберга врасплох, но тот быстро оправился и теперь явно брал в схватке верх. Элита лихорадочно заозиралась вокруг в поисках камня, увесистого сука, хоть какого-нибудь оружия. Тем временем Кезеберг, оттолкнув Томаса, сбил его с ног, поднялся, точно жуткая тень, вдвое, вчетверо выросшая к часу заката, перевел дух, отряхнулся от снега.

– Думал, сможешь со мной справиться, парень? Думал, сумеешь спасти ее? – сказал он, с силой вогнав носок сапога Томасу в бок. – Что ж, сам себя и наказал. Шлюха она. Ей меня хочется . Хочется, чтобы я ее женщиной сделал.

Едва Кезеберг поднял ногу, чтобы отвесить Томасу еще пинок, Элита бросилась к нему, врезалась в него всей тяжестью тела, повалила в снег, на спину, и сама рухнула сверху. Кезеберг изогнулся, пытаясь сбросить ее.

– А ну слезь, сучка безмозглая, – прорычал он, отшвырнув Элиту в сторону.

Снег тут же набился под юбки и за ворот. От холода перехватило дыхание. Как же она устала… как же устала бороться с ним…

– Отстань от нас! Отстань! Отстань! – завопила она.

Кезеберг снова придвинулся к ней, и Элита зажмурилась, ожидая удара. Вдруг чья-то сильная рука подхватила ее, подняла на ноги, вытащила из сугроба.

– Идем.

С этим Томас поволок ее за собой. Оглянувшись, Элита, словно в тумане, увидела Кезеберга. Оставшийся позади, он согнулся едва ли не вдвое, будто ищет узоры на льду. Спотыкаясь, увязая в сугробах, падая и поднимаясь, она бежала за Томасом. Наконец Томас взглянул на нее. Лицо его раскраснелось, дышал он прерывисто, а Элиту волок за собой с такой силой, что заломило плечо.

– Бежим, бежим, – повторял он.

«Но теперь-то зачем бежать?» – удивилась Элита. Намного опередив Кезеберга, они проделали добрых полпути к лагерю, к жилью. Теперь-то можно не торопиться.

И тут она увидела в другой руке Томаса нож – небольшой, не больше тех, какими орудуешь за обеденным столом. Лезвие украшала изящная, тонкая алая линия, а следом за ними красной извилистой нитью тянулась по снегу струйка крови. Кезеберг вовсе не гнался за беглецами. Гнаться за ними он не мог. А если б мог, ни за что бы удрать не позволил, это уж точно.

«Ах, Томас, Томас, – подумала Элита. – Что же ты натворил?»

На следующее утро Мэри Грейвс своими глазами увидела Мэри Мерфи выбежавшую из занятой семейством Мерфи избушки с младенцем Эдди в руках. Эдди с Уильямом Фостером пустились за нею в погоню по следам на снегу, но к тому времени, как сумели ее догнать, девчонка успела покончить с малышкой и жадно пожирала ее печень. Девчонку Эдди пристрелил, не сходя с места, так что Фостер ничем не смог ему помешать.

За Мэри Мерфи последовала Элеонора Грейвс, родная сестра Мэри, танцевавшая босиком по колено в снегу, пока обмороженные ступни не посинели. Когда мать попыталась утащить ее в шатер силой, Элеонора с визгом вырвалась и помчалась к лесу. Казалось, длинные темные волосы, развевавшиеся за ее спиной на бегу, машут остающимся на прощание.

– Скоро уйдем отсюда. Скоро сбежим, – пообещал Стэнтон Мэри. Наточив поострее охотничий нож, он разрезал на ремни старую оленью шкуру. – Сделаем снегоступы. Я видел пару в дедовом доме… правда, сам никогда на них не ходил, но, как они были сделаны, кажется, помню.

– Мы с вами пойдем. Думаю, сил не отстать от вас нам хватит, – сказала сестра Мэри, Сара Фосдик, увидев, чем они заняты.

Усевшись рядом с Мэри, она принялась натягивать полосы кожи на деревянные рамы, сделанные из клепок от пустых бочек из-под муки.

Так, вместе, они работали над снегоступами до самого вечера. Труды их освещали жалкие, скудные лучи солнца, проникавшие внутрь сквозь щели в стенах. В избушке, куда ни ступи, повсюду путались под ногами детишки: выпускать их наружу взрослые опасались. Зная, что вскоре уйдет отсюда, а им придется остаться, Мэри то и дело виновато поглядывала на малышей.

«Ничего. Мы пришлем помощь, как только сможем».

Сидевшая рядом с ней на полу Сара негромко мурлыкала что-то себе под нос и оплетала рамки полосками оленьей шкуры, однако, когда снаружи треснул ружейный выстрел, замерла, устремив взгляд на Мэри.

– Что бы это могло быть? – спросила она.

Несколько уцелевших коров замычали, чем-то испуганные.

Первым за порог выбежал Стэнтон. Франклин Грейвс с Джеем Фосдиком, подхватив ружья, устремились за ним.

Снаружи раздался еще один выстрел, невнятные крики… а затем выстрелы грохнули залпом, подобно грому.

Ожидание казалось невыносимым, а что делает с дочерью нетерпение, мать Мэри, Элизабет, знала прекрасно.

– Не ходи туда, – предостерегла она. – Мистер Стэнтон сам в состоянии о себе позаботиться.

Снова ружейный залп, несколько резких, пронзительных криков…

Не в силах больше ждать, Мэри вскочила на ноги и выбежала за порог.

Кричали у берега озера, за стеной сосен и валунов. Оскальзываясь в рыхлом снегу, Мэри помчалась на крики и, наконец, увидела Стэнтона, а рядом с ним индейского мальчишку, Томаса. Раненый – очевидно, угодивший под пулю, Томас, высоко подняв правое плечо, прижимал ладонь к ребрам. На его куртке темным пятном расплывалась кровавая клякса, а Стэнтон бережно поддерживал мальчишку под локоть.

– Что с ним? Жить будет? – спросила Мэри, подбежав к ним.

В ответе выражение лица Стэнтона сомнений не оставляло.

– Скажите миссис Рид, пусть вскипятит воды и приготовит ткань для повязок.

Но Мэри знала, что ради индейца Маргарет Рид даже пальцем не шевельнет. Краснокожих эта женщина, как и ее муж, на дух не переносила. Вот будь здесь Тамсен… с ее помощью Томас, пожалуй, выкарабкался бы.

Заняться лечением Томаса согласилась Аманда Маккатчен. Вскоре к ним присоединилась и бледная от страха Элита Доннер. В мальчишку она явно была влюблена. Раздев Томаса по пояс, Аманда усадила его на табурет и осторожно, не касаясь плоти, промыла раны водой. Казалось, в глубоких царапинах видны кости ребер, но Мэри, взяв себя в руки, упорно следила за всем, что проделывала Аманда. В будущем это наверняка пригодится: ведь смерть может постичь каждого – особенно тех, кто ухаживает за больными.

– Вот так держи, – велела Аманда Элите, прижав конец бинта к боку Томаса, а сама принялась перетягивать полосой ткани туловище.

За порогом шел разговор – негромкий, так что слов было не разобрать. Оставив Томаса одеваться, Мэри на цыпочках прокралась к выходу.