Брайан Кин - Потоп [ЛП]

Сара попыталась сконцентрироваться, извлечь какой-то смысл из случайных, разрозненных слов, пробивающихся сквозь помехи. Она взяла ручку и планшет с пульта управления и записала ключевые фразы и вещи, которые казались важными.

- ...получеловек-полуакула... съел Норриса... немного... половину... много дизельного топлива для генератора, так что я могу вести трансляцию, как на радиостанции. И со всеми этими радиомачтами и тарелками любой, у кого есть работающее радио или телевидение... должен это слышать... CB-диапазон... Телевизионные сигналы поймают только... но радиосигналы должны попадать в башню за башней. Они могли... довольно далеко, я полагаю... выяснить, как перенастроить спутниковые антенны в систему общественного вещания... спутники в космосе всё ещё работают... передавать ещё дальше...

Сара отошла в сторону, вытягивая шею, и сигнал внезапно стал чётче. Она боялась шелохнуться, надеясь, что сигнал не пропадёт.

- Однако я могу только передавать, поэтому я не знаю, слышит ли кто-нибудь это или нет. Если да, то привет! Как дела? Есть ли шанс, что вы могли бы послать вертолет или лодку, чтобы вытащить наши задницы отсюда?

- Только если они придут и спасут нас первыми, - ответила Сара мужчине.

- В любом случае, - сказал он, - я очень устал. Сплю мало из-за зуда. Думаю, у меня сыпь или что-то в этом роде. Может быть, из-за всей влаги в воздухе – вроде тропической язвы или типа того. Будет отбой на несколько часов, а потом я попробую ещё раз. Если кто-то слушает, оставайтесь в безопасности. Оставайтесь в сухости. Это Марк из Бостона, снова и снова.

Вернулась тишина, за которой последовал ещё один разряд статического шума. Сара стояла, прислушиваясь к нему какое-то время. Затем медленно выключила радио. Она подумала о том, чтобы пойти рассказать Кевину о трансляции, но потом вспомнила, что не может.

Она вернулась к книжным полкам и сканировала корешки, пока не нашла то, что искала – несколько книг по первой помощи и медицине. Она сняла их с полки, сдула пыль с обложек и села на койку. Она задула свечи одну за другой, пока не остались только фонарь и одна свеча. Затем вернулась на свою койку, погасила фонарь и стала читать при свечах.

Прошло много времени, прежде чем она могла уснуть.

Кевин застонал. Обезболивающие уже перестали действовать, что его удивило. Он проглотил больше рекомендованной дозы – недостаточно, чтобы навредить себе, но достаточно, чтобы заглушить боль на несколько часов. Казалось, что его тело борется с действием наркотиков, выводя ибупрофен из его организма. Его забинтованная рука была словно в огне. Марля была пропитана кровью. Большая часть её высохла в коричневую шелушащуюся корку, но боль не исчезла.

Стиснув зубы, он включил фонарик и осветил им внутреннюю часть сарая, отчасти чтобы отвлечься от раны, но также и для того, чтобы разогнать скуку. Смотреть было не на что – трактор, две газонокосилки, тачка, несколько канистр с бензином и керосином, штабеля разного пиломатериала, рулоны пластиковых и металлических ограждений, связка шпагата, удлинители, газовый двигатель, средство для удаления сорняков, бензопила, металлические столбы и различные инструменты, в том числе несколько топоров, лопаты, мотыги и кирки. В углу болталась паутина. В другом углу стояла пустая и пыльная мышеловка, ее приманка либо давно украдена, либо сгнила. Бетонный пол был относительно чистым, хотя и холодным. Кевин был благодарен за то, что это был не земляной пол, как во многих других хозяйственных сараях. Матрас, который он взял в башне, был тонким, комковатым и не очень удобным. Он снова выключил фонарик и вздохнул.

- Дом, милый дом.

По крайней мере, было сухо. Может быть, слишком сухо, теперь, когда он подумал об этом. С тех пор как пошёл дождь, Кевин привык никогда не высыхать полностью. В воздухе всегда была влага, пронизывающая всё вокруг. Казалось, сырость и плесень проникают во все помещения, независимо от того, насколько они изолированы или проветриваются. Так было в Балтиморе, когда он, Сара и другие укрылись на верхних этажах "Inner Harbour Marriott", и с тех пор так было во всех пунктах их назначения. Выбираясь из-под дождя, они не чувствовали облегчение, поскольку у них обычно не было сухой одежды. Даже раздевание догола не помогало. Во всяком случае, от этого влажность в воздухе становилась ещё сильнее.

Теперь, впервые за долгое время, он чувствовал себя сухим. Ощущение должно было быть приятным, но вместо этого ему стало не по себе. Воздух казался густым и пыльным. Когда он дышал, это раздражало его ноздри и горло. Его кожа казалась сморщенной и кожистой, а рот – пересохшим.

Когда он впервые вошел в сарай, он обнаружил там несколько неоткрытых бутылок с водой. Две из них уже опустели. Кевин снова включил фонарик и поискал третью. Он отвинтил крышку и осушил пластиковую бутылку двумя большими глотками.

- А-а-ах. Так-то лучше.

Причмокивая, он швырнул пустую бутылку в мышеловку, запустив давно бездействующий механизм. Ловушка щелкнула, взлетела в воздух и приземлилась лицом вниз на пол.

Хихикая, Кевин снова выключил фонарик и попытался устроиться поудобнее. Матрас ткнул его, и он поправил его. Дождь барабанил по крыше сарая ровно и ритмично. Звук не был неприятным. Он закрыл глаза...

А потом снова захотелось пить.

- Проклятье. Что за хрень?

Ему пришло в голову, что, несмотря на количество воды, которое он выпил за последний час, ему не хотелось помочиться. Это было странно. Обычно, когда он пил что-нибудь, особенно пиво или воду, это сразу просилось наружу. Когда он был ребенком, его отец во время длительных поездок на машине шутил, что Кевину нужно останавливаться каждые десять миль или около того.

Он порылся в темноте, больше не заботясь о фонарике, нашел четвёртую бутылку и глотнул из неё. Жидкость немного облегчила его жажду, но он заставил себя не выпивать ещё одну. Вместо этого он лежал и пытался заснуть. Его мысли обратились к Саре. Он задался вопросом, что она делает там, в башне, надеясь, что с ней всё в порядке.

Снаружи что-то врезалось в сарай с такой силой, что загрохотали стены. Кевин затаил дыхание. Он услышал отчетливый скользящий звук тяжёлого тела, ползущего по грязи. Он выжидал, не решаясь ни вздохнуть, ни пошевелиться. Ранее некоторые черви демонстрировали способность выслеживать добычу с помощью каких-то сенсорных способностей. Кевин до сих пор не был уверен, было ли это обоняние или зрение – он видел доказательства того и другого, несмотря на то, что у существ не было ни глаз, ни носа. Он подумал о том, чтобы схватить один из топоров со стены, но боялся, что червь услышит его движение.

В конце концов, он услышал, как существо уползло. Измученный, страдающий от боли и лихорадки, Кевин лежал и ждал, когда оно вернётся, пока звук дождя не убаюкал его.