Брайан Кин - Черви-Завоеватели [ЛП]

Позади меня взорвалось окно в крыше, осыпав кровать и сад осколками разбитого стекла и дождем. Лори закричала. Я обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как щупальце подняло ее с кровати и протащило через дыру.

- Лори!!!

Я подбежал к ней и вскочил на садовый столик. Я потянулся к ней, и она потянулась в ответ, но было слишком поздно. Этот образ выжжен в моем сознании: ее раскинутые руки, застывшее в ужасе лицо. Она исчезла с последним криком – криком, прерванным сжатием существа. Левиафан вытащил ее в ночь. Дождь лил через зияющую дыру там, где раньше было окно в крыше. Я рухнул под ним, осев на пол, крича и сжимая в кулаках комья грязи из сада. Разбитое стекло порезало мне руки, и моя кровь смешалась с грязью.

Затем дыра в потолке снова потемнела. Я почувствовал это еще до того, как Солти и Сара вскрикнули в тревоге. Я поднял глаза и уставился прямо в этот огромный, злобный, желтый глаз. Левиафан уставился на меня в ответ.

Я потряс окровавленными кулаками.

- Отдай ее обратно!

- Кевин, - крикнула Сара. - Убирайся оттуда!

Я остался на месте, прирос к саду, уставившись в глаз Левиафана.

Он моргнул один раз, а затем, с последним затихающим криком, исчез, растворившись в дождливой ночи.

Месть. Во время налета Cатанисты сказали, что русалка была невестой Левиафана. Я убил его любовницу, так что теперь он убил мою в ответ. Называйте это законом природы или кругом гребаной жизни.

Из моих сжатых кулаков струилась кровь. Я поднял лицо к небу, и меня осыпал дождь. Капли дождя скатились с моих щек и упали в сад. Это были семена. Дождевые семена. Мои собственные слезы присоединились к ним, и я заплакал, как небо. Я наконец-то научился плакать.

Стоя на коленях в своем саду, я поливал его своими слезами.

На пятнадцать локтей поднялась над ними вода, и покрылись горы.

И лишилась жизни всякая плоть, движущаяся по земле, и птицы, и скоты, и звери, и все гады, ползающие по земле, и все люди...

Бытие

Глава 7, Стихи 20 и 21

Я снова вернулся. Я потерял много сил, записывая историю Кевина в точности так, как он нам ее рассказал. Это напомнило мне персонажа из "Войны миров" Герберта Уэллса. В середине книги главный герой рассказал историю своего брата – о том, что случилось с ним в Лондоне и что там сделали марсиане. Конечно, это была выдумка, а я описываю реальные события. Но читатель получил представление о том, что происходило в другом месте.

Я думаю, вы представляете, что происходило на севере. Теперь вы знаете все, что знаю я.

Так вот в чем дело.

Я задремал на некоторое время после того, как закончил рассказывать историю Кевина, и только что снова проснулся. Моя рука болит сильнее, чем раньше. Пальцы распухли, и запястье пронзает боль. Однако онемение всего, что ниже талии, еще не прошло, и это благословение.

Моя сломанная нога распухла примерно в три раза по сравнению с нормальным размером. Она черно-серая и жирная на вид, как сосиска, которую слишком долго держали на солнце. А еще она воняет. Я этого не чувствую, и думаю, что это хорошо, потому что это действительно выглядит болезненно.

Несмотря на боль, я голоден. Голоден и хочу пить. И тяга к никотину тоже никуда не делась.

Что-то колет меня изнутри, и я думаю, что это может быть ребро. Фиолетовый синяк на моем животе становится темнее, и я все еще сплевываю кровь. Теперь, кажется, ее стало больше. Я проснулся в луже крови.

Нехорошо. Совсем не хорошо.

Я должен закончить это. Закончить, пока не стало слишком поздно. Сейчас я на финишной прямой. Последняя часть. Как только я закончу, я уберу эту записную книжку в безопасное место. Надеюсь, она останется сухой. Если бы у меня была достаточно большая бутылка, я бы свернул блокнот и засунул его внутрь. Это было бы забавно. Как записка в бутылке, которую потерпевший кораблекрушение выбрасывает в море.

S. O. S.!!! Спасите меня!!!

На самом деле, теперь, когда я думаю об этом, это совсем не смешно. Потому что я не думаю, что кто-нибудь спасет меня. Никакая кавалерия не спешит мне на помощь. На горизонте нет никакого корабля.

Боже, мне нужно покурить.

И я снова начинаю бессвязно болтать. Я вообще не закончу это, если буду продолжать в том же духе.

Так...

Мы с Карлом долго молчали после того, как Кевин закончил рассказывать нам свою историю. Наш кофе остыл, как и весь дом. Я поежился и раскатал рукава фланелевой рубашки, чтобы не замерзнуть. Дневной свет, или серый свет, который был за него, быстро угасал, и туман становился все гуще, давя на окна кухни, как сплошная белая стена. Сара присоединилась к нам на кухне в середине рассказа и тоже вела себя тихо.

Наконец я пошевелился. Я потянулся к ним обеими руками, взял их руки в свои и тихо сказал:

- Мне очень жаль всех, кого вы оба потеряли.

- Спасибо, - сказал Кевин. - Это многое значит. Очень тяжко думать об этом.

Сара нежно сжала мою руку и ничего не сказала.

Карл откашлялся, отодвинул стул и вернулся на свой пост у окна в кухонной двери – двери, которая вела на покрытый дождевыми червями подъезд.

- Как насчет еще кофе? - предложил я.

- Было бы потрясающе, - Кевин откинулся на спинку стула и хрустнул шейными суставами. - Чашка кофе действительно пришлась бы кстати.

Сара кивнула.

- Да, мне тоже не помешало бы немного. Хочешь, я его достану?

- Нет, - сказал я. - Садись обратно в это кресло. Я не настолько стар, чтобы не приготовить чашечку кофе для своих гостей.

Указательным пальцем Карл нарисовал на запотевшем стекле улыбающееся лицо. Затем он добавил две маленькие антенны.

- Там что-нибудь движется? - спросил его Кевин.

- Нет, но я не могу видеть больше, чем на несколько футов из-за этого тумана. Не могу даже разглядеть навес для машины. Туман такой же густой, как картофельный суп Роуз.

При мысли о картофельном супе Розы у меня заурчало в животе. Я наполнил чайник водой из бутылок, а затем поставил его на керосиновый обогреватель, чтобы вскипятить. Я давно решил отказаться от своей решимости экономить керосин. Судя по тому, как шли дела, мы, вероятно, все равно не пробудем здесь долго, и экономия не имеет значения. Пока мы ждали, когда засвистит чайник, я достал пакет картофельных чипсов, немного вяленой говядины и то, что осталось от тушеного мяса, и подал им.

- Извините, - сказал я. - Это не самая шикарная пища.

- Это лучше, чем все, что мы ели за долгое время, - сказала Сара с полным ртом холодного тушеного мяса. - Эти овощи великолепны. Я не была голодна раньше, когда мы ели, но теперь умираю с голоду.

Я почесал свое небритое горло, наблюдая, как они едят.

- Ранее ты упомянул то, что вы называли белым пухом . Ты сказал, что он растет на людях?