Энди Дэвидсон - Дочь лодочника [litres]

– Теперь котел, – сказала Искра, повесив щипцы на противоположную стену.

Чтобы не выпустить пар с жаром наружу, Миранда открыла дверь ровно настолько, чтобы выставить пустые ведра. Глянула на Малька – тот сидел на пне, в котором торчал топор. Она взяла третье ведро воды, которое мальчик оставил на пороге, и закрыла дверь бани. Вылила воду в черный котел, висевший над огнем. Искра достала из свертка под стропилами три ветки сушеного эвкалипта и положила их в котел. Вскоре баню наполнил сладкий запах эвкалиптовых листьев.

Миранда села на соломенный стул, приставленный к стене прямо под треснувшим квадратом посеребренного зеркала. Она ждала и наблюдала, пока единственным мерилом времени ей служили непрестанно наполняющиеся по велению старухи ведра. Огонь рычал все горячее, камни шипели, и все это время грудь Миранды все туже стягивал страх, точно некий шнур оплетал ее сердце. Надвигалось нечто ужасное. Она чувствовала: оно сгущается в воздухе, будто сам пар.

Искра взяла из котла ветки эвкалипта и провела по детскому тельцу от ступней до макушки. Потом подозвала Миранду.

– Дай руку, – сказала Искра.

Нож из старухиного передника появился быстрее, чем Миранда могла поверить, и провел тонкую красную линию поперек ладони. Миранда ахнула.

– Капни ею, – сказала ведьма. – Туда, в ящик.

Миранда заметила что-то боковым зрением – некая тень выползала из угла. Но когда она повернула туда голову, то ничего не увидела.

– Скорей, – поторопила старуха. – Он идет. Три капли.

Миранда стиснула руку над ящиком, который стоял под скамьей.

– Теперь повернись лицом к стене, и если захочешь посмотреть, то смотри в зеркало, но не встревай и ни в коем случае не оборачивайся.

Миранда отвернулась, упершись коленями в соломенный стул. Оказавшись лицом к зеркалу, она увидела, как Искра взяла по ветке эвкалипта в каждую руку и развела их в стороны, будто птица, расправившая крылья. Ведьма помахала ветками над девичьим телом, перекрестив ее, и тогда комнату наполнил пар, такой густой и плотный, что вокруг не было видно ничего, кроме белой горячей стены.

Искра заговорила громким властным голосом:

– Откуда ты явился?

Девочка лежала на скамье неподвижно, глаза ее были закрыты.

Искра взмахнула ветками и повторила вопрос, на этот раз на своем грубом языке. А потом наконец в третий раз, по-английски, и каждое слово прозвучало, будто раскат грома:

– ОТКУДА ТЫ ЯВИЛСЯ, ЯД?

Из пара послышался голос, по-детски слабый шепот:

– …иглы…

Искра облизнула губы.

– И чего тебе нужно?

– …крови…

– Есть другая кровь?

Под девичьим лицом прошла рябь, словно на поверхности отразились плавники обитателей дна.

– …да…

– Тогда иди ищи ее!

Девичий рот напрягся. Она дернулась.

Искра продолжила ровным голосом:

– Что ты поглощаешь?

– …дух…

– А чего ты жаждешь?

Голос ответил тихо, но дерзко:

– …еще!

– Ты мед? – спросила старуха.

– …нет…

– Ты молоко?

– …нет…

– Ты отрава?

Девочка забилась на скамье.

– …ДА…

– ТОГДА ПУСТЬ БАННИК ТЕБЯ ЗАБЕРЕТ! – вскричала Искра, хлестнув ребенка ветками. – ИБО БАННИКУ ОТРАВА – МОЛОКО! И ОТРАВА БАННИКУ – МЕД!

Миранда, затаив дыхание, смотрела в посеребренное зеркало. Вспоминая себя в этой бане десять лет назад. Какие бы слова старуха ни выкрикивала в ту ночь, Миранда забыла их все, кроме одного: «банник». Кровь покрывала коркой ее босые ноги, будто носки, яд в руке шипел, будто раскаленный металл, брошенный в воду, и он пришел…

«банник»

…из дыр в девичьих руках хлынула смолянистая жижа и медленно потекла ручейками по коже. Миранда зажмурила глаза от ужаса, девочка – резко распахнула, и чудовище явилось вновь.

Девочка открыла рот, чтобы закричать, но не сумела издать ни звука.

Облако пепла вырвалось из ее горла и разъяренным роем расплылось среди стропил.

Миранда распахнула глаза и увидела в посеребренном стекле, что стены бани растворяются в белизне, заливая всю комнату слепящим светом.

Из пара прошаркал банник.

Это был демон, отвратительный, уродливый и маленький, как гоблин. От черепа до пояса на нем пламенела растрепанная грива волос. Над бородой торчали острые скулы. Глаза – две красные щелочки на древнем кожистом лице, растрескавшемся в гротескной зубастой улыбке. Ветвеподобные пальцы демона, казалось, поддерживали улыбку, будто ее можно было открепить от лица. Это была не ухмылка, а кривая пила – грубый хирургический инструмент из стародавних времен, с деревянными ручками, – и банник проводил ею над девичьим телом, от туловища к ногам, где чуть выше тазобедренного сустава Искра держала свой нож.

– Сюда, – сказала старая ведьма, и банник опустил лезвие на сустав и принялся пилить.

Миранда почувствовала, как у нее сжался желудок.

Не думая, что делает, она повернулась и завопила:

– ОСТАНОВИСЬ!

Демон перескочил через дитя, оттолкнув старую ведьму в сторону. Настиг Миранду в три прыжка и врезался в нее, сомкнув короткие сильные ноги вокруг ее талии. Миранда, не успев и вскрикнуть, упала на плетеный стул, и банник прижал ее к полу, придавив своим весом. Длинные острые когти сжали ей горло. Горячее дыхание коснулось уха, рядом раздалось рычание, защелкали челюсти.

– Банник! – закричала Искра, уперев взгляд в пол и держа руки с ножом над девочкой.

– Боишься пилы? – прошипел банник.

– Прости ее, банник! – взмолилась старая ведьма.

Демон ударил Миранду в левое ухо тыльной стороной ладони. Костяшки пальцев обожгли ее, будто наждачная бумага.

– Когда сходит кожа, открывается истина! Узри то, что не должна видеть! – Его голос звучал грубо и сипло, будто был безмерно стар, вырываясь из-за черных и тонких губ. – Что ты увидишь? Секрет своей старой ведьмы, хочешь узнать?

– Закрой глаза! – крикнула Искра.

Миранда закрыла, но увидела все равно: как в темноте мелькнуло перевернутое лицо Хирама, подсвеченное снизу фонариком. Он висел над огромной широкой пастью…

Демон со смехом отпустил ее горло, а потом его тяжесть и вонь исчезли.

Миранда резко вдохнула воздух. Горло и легкие запылали. На щеках налились краснотой царапины. Она подтянулась за стойку каркаса и, окровавленная, встала перед посеребренным квадратом зеркала, прерывисто дыша.

Банник хихикнул и поднял с пола пилу, после чего уже ведьма сместила свой нож на детское бедро, и демон снова принялся пилить. Из раны повалил черный дым, отсеченная конечность поплыла, высвободившись, вверх, к стропилам, где ее поглотило облако, которое ранее вышло изо рта девушки.

И все равно – детская ножка осталась присоединена к телу. Никаких порезов на ней не было.