Майкл Макдауэлл - Элементали [litres]

Люкер первым вошел в дом МакКрэев; он немедленно начал опускать все окна в доме, и Дофин следовал за ним из комнаты в комнату, проверяя скопления песка по углам и вдоль плинтусов. Одесса была последней; она смотрела на дом Сэвиджей и наблюдала за его шипящим разрушением. Потом она взглянула на хмуро соседствующий третий дом, едва различимый черный квадрат на фоне черного неба, вошла внутрь и заперла дверь.

– Я не пойду спать, – сказала Большая Барбара. – Я не собираюсь ложиться этой ночью. Я стану сидеть здесь, на диване, и ждать рассвета, и буду очень признательна, если кто-то из вас посидит со мной.

Они заявили, что посидят все вместе. Никто не мог и думать о сне. Большая Барбара, Люкер и Индия собрали вещи, спустили чемоданы и поставили их у кухонной двери. За исключением того, что лежало в сумке Ли, которую она спасла из дома Сэвиджей, все остальное было брошено. Они сидели в гостиной, выходящей на залив, и задернули шторы на окнах, смотрящих на дом Сэвиджей, – хотя в такой темени все равно было невозможно разглядеть, что там творилось.

Они просто ждали, а если и говорили, то не о разводе Большой Барбары и беременности Ли, а о песке. В тишине они прислушивались к мягкому шипению и боялись, что оно начнется вокруг них. Одесса, заправив несколько керосиновых ламп на случай перебоев с электричеством, села немного в стороне, подперев подбородок тыльной стороной ладони.

В полночь Люкер тихо сказал:

– Мы все видели, что произошло в доме напротив, и все знаем, что произошедшее никак нельзя назвать естественным или объяснить. Это не ветер, потому что ветра не было. И это не просто песок, который всегда попадал в бревна, иначе почему он высыпался сразу весь? А как он просочился в плотно закрытые предметы? Одесса говорит, что он был даже в ящиках с едой, которые мы привезли вчера из Мобила.

– Что ты хочешь нам сказать? – спросил Дофин.

– Я хочу сказать, что то, что произошло, не было естественным.

– Господи, Люкер! – воскликнула Ли. – Ты думаешь, мы этого не знаем? Где это слыхано – песок падает с потолка!

– Но даже если бы это не было естественно, – продолжал Люкер, – я думаю, что этому должна быть причина, не так ли, Одесса?

Одесса подняла кулак и кивнула.

– Итак, народ, – сказал Люкер, снова переходя на такой сильный южный акцент, какой Индия ни у кого раньше не слышала. – В ночь перед тем, как уехать отсюда в Мобил, Индия и Одесса зашли в третий дом…

Большая Барбара, Дофин и Ли ахнули в изумлении.

– И это было невероятно глупо с их стороны! – заключил Люкер.

– Сумасшедшие! – воскликнула Большая Барбара.

– Безумие! – согласилась Ли.

– Но что сделано, то сделано, – сказал Люкер. – И там что-то было. Что-то наверху и что-то внизу, а еще что-то схватило Индию за ногу. Покажи им свою ногу, Индия.

Индия подняла штанину и обнажила лодыжку, которая все еще не зажила.

– Что там было? – спросил Дофин. – Может, какое-нибудь животное, живущее в песке. Может, крот, или енот, или еще кто-то. Может, большой краб…

– Он толкнул стол, – спокойно сказала Индия, – а потом протянул руку и обхватил пальцами мою ногу, и, если бы не Одесса, утащил бы меня в песок.

– Что, Одесса, это правда? – спросила Большая Барбара, хотя ни на минуту не сомневалась в словах внучки.

– Да, мэм, – сказала Одесса.

– Я думаю, – сказал Люкер через мгновение, – то, что было в третьем доме и пыталось схватить Индию, обрушивает теперь песок на дом Сэвиджей. Вот что я думаю.

– То, что было в третьем доме, теперь попало в мой дом, – сказал Дофин. – Ты это имеешь в виду?

Люкер кивнул, Одесса тоже.

– Да, – сказала Ли, – я тоже так думаю. Я не рассказывала об этом, но я на днях лежала в гамаке и услышала шаги наверху, подумала, что это Одесса застилает постели. Поднялась наверх, и оказалось, что это была не Одесса, и даже не в нашей спальне, а в той, в которую никто не заходит – только вот весь пол там был засыпан песком, а ведь в последний раз туда заглядывали лет пять назад. Наверное, именно тогда оно и вошло. Вот почему я не хотела спать там последней ночью. Не знаю, зачем мы вернулись сюда. Вроде бы мы умнее…

– Да, вроде бы… – согласился Дофин, смущенно покачав головой.

– Так что же нам теперь делать? – спросила Большая Барбара.

– Ровно то, что и планировали, – ответил Люкер. – Убираться отсюда, как только уйдет прилив. Убираться отсюда и больше никогда не возвращаться. Одесса, как думаешь, когда-нибудь можно будет без опаски вернуться в Бельдам?

– Не знаю, – сказала она. Ее губы были поджаты, а руки беспомощно жестикулировали. Затем она начала на удивление длинную речь. – Я не знаю, почему вы все время приходите ко мне с вопросами, когда мне известно не больше вашего. Когда я поняла, что что-то произошло, то сделала все, чтобы защитить вас. Я накормила вас кое-чем – Индия помогла мне в этом. Те булочки, которые я однажды испекла, должны были вас защитить, но от них не было никакого толку. Затем я заперла все двери, а потом не спала полночи, наблюдая в окно за происходящим, но и это было без толку. Я все время думаю: «Они в третьем доме и не побеспокоят нас, пока мы не попадемся им на пути», но они так не считают. Не-а. Они делают то, что вздумается. Теперь вот засыпают песком дом Сэвиджей, наверное хотят, чтобы он там и остался. Может, их стало больше, и им теперь нужно еще место, а может, он там лишь один и всегда был один, но теперь устал от третьего дома и хочет переехать. Может, их три, а может, семь, а может, они сейчас уже здесь наверху. Я устала пытаться их разгадать, да и вообще у меня это не получается. Может, они хотят мести, только вот никто не причинял им вреда. Наверное, они так думают. Да, они так думают – и хотят причинить горе.

– А они выпустят нас отсюда? – тихо спросила Большая Барбара.

– Миз Барбара, я только что сказала, что ничего не знаю! Если бы я знала, что нас что-то может спасти, разве я бы не сделала этого? Раньше мне казалось, что я знаю, как защититься, но теперь вот – нет. Один раз они увидели крест и отступили, а в другой раз просто рассмеялись и заставили вас почувствовать себя дураками. Эти духи по-настоящему подлые. И могу сказать, они сейчас смеются, смеются очень громко.

Люкер попытался убедить Дофина дойти с ним до пролива – возможно, там окажется достаточно мелко, чтобы можно было его пересечь сейчас, несмотря на прилив. Но Ли и слышать не хотела о том, что Дофин ее покинет, а мужа настолько распирало от гордости, что жена в нем нуждается, что его невозможно было уговорить. Индию нельзя было разделить с Одессой, так что с Люкером пошла Большая Барбара.

Они вышли из парадной двери и направились вдоль залива; от дома Сэвиджей не было видно ничего, кроме клочка тьмы, который перекрывал свечение лагуны Сэнт-Эльмо. Менее чем через десять минут они достигли пролива и обнаружили, что вода глубокая и быстро течет из залива в лагуну. Луна все еще скрывалась за облаками, ночь была чрезвычайно темной, и даже белые волны залива едва проглядывались. Была видна только сияющая зеленая поверхность лагуны.