Линдалл Клипстоун - Поместье Лейкседж [litres]

Под пологом леса он опускает меня на землю. Я смотрю на него – глаза отмечены усталыми тенями, горло покрыто шрамами и синяками.

– Роуэн.

Когда я произношу его имя, между нами мерцает связь.

– Роуэн.

Он наклоняется ближе и отпечатывает на моих губах поцелуй. Сначала все, что я чувствую, – это озеро. Однако за ним сияет крошечный уголек, маленькая вспышка запомнившегося тепла. Мед, специи, расплавленный жар. Мы двое в ярком свете у окна.

Мир просыпается, миг за мигом, звук за звуком. Кто-то берет меня за руку. Ариен. Он тоже плачет.

– Я думал, ты потерялась. Я думал, ты уйдешь навсегда.

– Нет, – еле слышно отвечаю я. – Не навсегда.

Я пытаюсь двигаться, пытаюсь прийти в себя. Это занимает много времени. Я кладу трясущуюся руку на землю и встаю. Меня охватывает тошнота. Мои легкие сжимаются. Я не могу дышать. Я начинаю кашлять и не могу остановиться. Переворачиваюсь на бок, и изо рта хлещет горькая, чернильно-темная вода.

Я не могу… не могу…

Все, что я чувствую, это когти, зубы и раздираемая кожа.

Пока я пытаюсь отдышаться, Роуэн нежно поглаживает мою спину. Я зарываюсь пальцами в землю и наклоняюсь вперед, задыхаясь и выплевывая бесконечные глотки яда. Наконец все прекращается. Я пытаюсь вытереть губы запястьем, но оно все в крови и грязи. Я снова плюю, затем снова откидываюсь назад, растягиваясь спиной на земле, лицом к небу.

Роуэн вытирает мне лицо своим рукавом. Затем он убирает мои волосы и касается влажной от пота щеки, глядя на меня так, словно не уверен, что я настоящая.

– Лета. Ты дома.

Я пытаюсь улыбнуться ему, но вместо этого вырывается рыдание. Перед глазами все плывет, и я прижимаю руки к лицу. Мне кажется, что-то сломалось, было неправильно собрано, а трещины заделали золотой краской. Починили, но исправили. Я все еще чувствую темноту вокруг себя. Внутри себя. То, как существа разорвали меня на части. Последний ужасный вздох, который я сделала перед тем, как меня поглотили.

Флоренс накидывает мне на плечи одеяло, и я с благодарностью закутываюсь в него. Кловер становится на колени рядом со мной. Она берет мои руки в свои; ее пальцы светятся магией. Ее сила согревает мою кожу, но тепло не спасает от охватившего меня холода.

– Ты в безопасности, – говорит она, и ее голос полон слез. – О, Виолетта. Я так рада, что ты вернулась.

Я медленно сажусь. Роуэн обнимает меня, и я прижимаюсь к нему, мои пальцы слабо сжимают складку его грязного плаща. Я смотрю на берег. Земля все еще темна, рана, открывшаяся и впустившая меня в Нижний мир, все еще прорезает землю. Но все стихло. Словно ждет.

Я обращаюсь к Ариену и Кловер:

– Теперь вы можете все исправить. Это безопасно.

Я пока не могу найти слов для того, что видела. Для того, что сделала. Возможно, я никогда их не найду.

Они обмениваются взглядами, затем поднимаются на ноги. Я жду у деревьев, как в ночь первого ритуала, и смотрю, как они спускаются к воде. Я не могу перестать дрожать. Роуэн держит меня, гладит по волосам, пальцами расчесывает спутанные волосы. Собирая листья и кусочки мха, кусочки леса и озера, вплетенные в мои кудри, он тихо бормочет:

– Ты была очень храброй.

Он шепчет это снова и снова, и я позволяю себе поддаваться ритму его слов. «Ты была храброй, ты была храброй».

– Мне так холодно.

Он обнимает меня крепче, прижимает к груди.

– Я согрею тебя.

– Вот, – говорит Флоренс, достает из корзины еще одно одеяло и накидывает его на нас обоих.

Пока мы наблюдаем, как Ариен и Кловер творят магию на берегу, она держит меня за плечо.

Ариен наклоняется к земле. Тени разворачиваются из его рук, осторожные и контролируемые. Пока Кловер прижимает руки к земле, тени сплетают на грязи тонкую решетку. И эта паутина начинает светиться струями света из ее ладоней.

Земля молчит. Существа не поднимаются из нее. С ними не надо бороться.

Я вспоминаю ту давнюю ночь, когда Кловер положила руки на мои израненные колени. Они с Ариеном касаются земли точно так же. Нежно-нежно. Надавливание. Шепот. И все исправлено. Берег снова превращается в ровную землю. На деревьях распускаются новые листья.

Чернота, Гниль – все уходит.

Луна опустилась уже совсем низко, и над горизонтом мерцает нить света. Тучи сгущаются, и капли дождя начинают опускаться на мою кожу и волосы, словно вуаль. Из моих рук вырывается скоп искр. Это сила, дарованная мне Подземным Лордом, мерцает в последний раз. А затем она тускнеет. Теперь моя магия опять маленькая и слабая, лишь следы на песке.

– Все получилось. Мы все исправили.

У меня горят горло, грудь и рот.

Роуэн берет меня за руку.

– Да, любовь моя, все получилось. Мы можем пойти домой.

Домой . Все, что я хочу, – это вернуться в дом, отмыться и проспать дюжину ночей, пока в очаге горит огонь. Роуэн помогает мне встать. Он обнимает меня за талию и придерживает, пока мы возвращаемся через сад. Остальные следуют за нами. Я слышу их шаги и облегченное бормотание голосов.

Хотела бы я разделить их облегчение. Все кончено, я в безопасности, мы все в безопасности. Но тяжесть давит мне на грудь, и я не могу избавиться от нее, как бы сильно я ни старалась.

Дождь становится сильнее, попадая на листву и лужайку. Я поднимаю лицо к небу, и дождь кажется темным. Как тени, как отравленная кровь. Перед глазами начинает плыть. Мы добираемся до дома и заходим в кухню. Я делаю один вдох и впускаю запах дыма, пряного чая и тепла в легкие.

Затем меня охватывает холод.

Я смотрю на свои руки и касаюсь почерневшего полумесяца, шрама на моей ладони. Он расходится, и из раны льется чернильно-темная вода. На моих руках, запястьях и пальцах порезы, порезы и порезы. И моя кожа под всеми этими ранами и кровью покрыта тьмой. Роуэн задыхается.

– Ты… ты…

Отравлена.

– Этого не может быть.

Я так дрожу, что едва могу говорить:

– Я все исправила. Все исчезло.

Но я чувствую, как Гниль расползается под моей кожей. У нее есть зубы и когти. Она голодна.

Ариен и Кловер встают в дверном проеме. За ними входит Флоренс, забытые одеяла перекинуты через ее руку. Их глаза наполняются ужасом и отчаянием.

– Вот как я остановила Гниль, – шепчу я. – Я впустила ее внутрь себя. Она все еще там. Теперь это часть меня. И я думаю, она меня уничтожит.

Ариен бежит ко мне. Он начинает плакать, и я обнимаю его.

– Ты обещала. Ты обещала, что с тобой все будет хорошо.

Кловер обнимает меня и прижимается залитым слезами лицом к моему плечу. Флоренс трясущимися пальцами касается моей щеки, другая ее рука прижата ко рту. Они окружают меня, и на один прекрасный момент я просто дома, в безопасности.

Затем темнота смыкается надо мной. Я с трудом дышу сквозь отраву, пронизывающую мою грудь, словно шипы. Мой рот полон крови. Перед глазами черные пятна.