Линдалл Клипстоун - Поместье Лейкседж [litres]

Роуэн притягивает меня к себе. Его рука крепко сжимает мою талию, его дрожащие пальцы сжимаются в моих юбках.

– Лета, пожалуйста.

Я обнимаю его и прижимаюсь лицом к его груди. Его сердце под моим ухом бешено стучит. Я знаю, что у меня есть лишь один выход. Я смотрю на него полными слез глазами.

– Отведи меня к алтарю.

– Нет. – Его голос становится жестким. – Нет.

Я пытаюсь идти вперед самостоятельно, но ноги подкашиваются. Он ловит меня прежде, чем я успеваю упасть, и я опускаюсь на его грудь.

Роуэн смотрит на меня с отчаянием:

– Я не могу этого сделать, Лета. Я не могу отдать тебя ему.

– Он единственный, кто может мне помочь.

Его эмоции стихают. Его руки сжимаются вокруг меня, и мгновение он колеблется. Я думаю, что он откажется, что я останусь здесь, в его объятиях, до тех пор, пока меня не поглотит тьма. Но он несет меня в гостиную, а Ариен, Флоренс и Кловер следуют за нами.

Роуэн опускает меня под иконой. Я сжимаю его рубашку, тащу к себе и начинаю целовать. У поцелуя вкус горьких трав, крови и пепла.

– Я люблю тебя.

Он беспомощно и яростно вздыхает мне в рот, затем целует меня в ответ. И, несмотря на весь свой страх и гнев, он нежный. Такой нежный, словно я хрупкая вещь, сделанная из стекла.

Я кладу руку на алтарь, размазывая кровь по деревянной раме. Нахожу истощающуюся нить моей магии и достаю достаточно энергии, чтобы зажечь единственную свечу. На иконе Подземный Лорд – острый и темный, его пальцы пронизаны тенями.

– Что ты сделал? – в отчаянии шепчу я. – Что ты сделал со мной?

Мир меняется и ломается. Я вижу Роуэна с его темным плащом и длинными волосами, освещенного бледным светом из окна. Я вижу Подземного Лорда, с сердцедревами за его спиной, с протянутой рукой, с острой улыбкой на лице. Оба подходят ко мне. Оба берут меня за руки.

Оба шепчут мне на ухо.

– Лета. Не дай ему забрать тебя.

Голос Роуэна звучит так далеко, очень далеко. Как будто я снова в озере, под толщей воды.

– Виолетта.

Подземный Лорд проводит когтями по шраму на моей ладони.

– Ты сама сделала это с собой, моя Виолетта. Ты впустила ее. Наши миры исправлены, но Гниль не исчезла. Она должна поглотить тебя. Только тогда она полностью исчезнет.

Я прикусываю губу, до тех пор, пока не начинаю чувствовать вкус крови и перед глазами не начинают плясать звезды. Боль успокаивает меня, возвращая миру резкость. Я тянусь к Роуэну и кладу ладони ему на щеки. Я целую его, пока отрава распространяется по мне. Такая сильная, голодная и безжалостная, что я едва могу с ней бороться.

Он гладит меня по лицу, его пальцы дрожат.

– Останься со мной, Лета. Пожалуйста.

Я думаю о фруктовом саде в лунном свете, когда весь мир замер. Мы двое, одни среди деревьев. Я прижимаюсь лбом к его лбу и закрываю глаза.

– Прости меня.

Затем я поворачиваюсь к Ариену. Он выглядит таким обиженным, несчастным и злым, что это почти ломает меня. Я обнимаю его, и рыдания перехватывают мое горло.

– Я так горжусь тобой, Ариен. Ты был таким храбрым во время ритуала.

Он прижимается лицом к моей шее и начинает плакать. Я крепко его держу и мечтаю о том, чтобы у меня был другой выбор, чтобы мне не приходилось оставлять его.

– Ты не можешь этого сделать, – говорит он. – Ты не можешь.

– Послушай, любовь моя.

Я кладу руки ему на плечи и смотрю прямо в глаза.

– Мне нужно, чтобы ты позаботился обо всех здесь. Позаботься о них вместо меня.

Он кивает, его лицо залито слезами.

– Я позабочусь.

Я снова поворачиваюсь к алтарю. Сгущается тьма, и воздух наполняется туманом. По полу проносятся волны черной воды. Тени окутывают комнату, все вокруг размывается. Мое сердце начинает биться медленнее. Я чувствую Гниль в моей крови, вокруг моих костей. Скоро я потеряюсь в ней.

Я вижу Подземного Лорда и сердцедрева.

Я встаю. Это сложно, но я не колеблюсь. Я стою перед Подземным Лордом и, обращаясь в тени и яд, встречаю холодный мороз его взгляда.

– Возьми меня с собой. Возьми меня, живую, в Нижний мир.

Он открывает руки мне навстречу. Я подхожу к нему. Он обнимает меня ими, словно крыльями.

Потом все стихает, и я ухожу.

Свернувшись на боку, я лежу в каменном круге. Глубоко в моей груди бурлит Гниль. Словно в ответ на мой гнев и отчаяние она скользит и трепещет. Ленты тьмы текут по моим рукам, груди и стягиваются к горлу.

Роуэн так долго жил с этим ядом внутри его. Это причинило ему боль, ранило его, а затем почти полностью поглотило. И это была лишь часть Гнили. А теперь вся она во мне. Вся тьма, отравившая берег, и озеро, и Верхний мир. Вся тьма, поглотившая души, сердцедрева и Нижний мир.

Подземный Лорд опускается на колени рядом со мной.

– Не сопротивляйся.

Те же слова, которые он сказал после того, как я вошла в озеро. Он наклоняется надо мной. Все, что я вижу, это его красивое жестокое лицо. Он берет меня за руку.

Мой рот наполняется чернильно-темной водой. Я освобождаюсь от его прикосновений и начинаю задыхаться. Я задыхаюсь и плююсь, пока наконец у меня не получается сделать еще один тяжелый вдох. Я накрываю лицо руками и начинаю плакать. Я ловлю приглушенные рыдания ладонями и глотаю слезы.

– Ты знал.

В моем голосе слышна боль предательства, и от этого мне еще хуже. От того, что я не могу скрыть, насколько сильно он меня этим ранил.

– Ты все это время знал, чем все закончится.

Его глаза холодно сужаются.

– Да, я знал. Когда ты пришла ко мне, я знал, что ты сможешь это сделать. Мне нужна была твоя магия, но заклинание – это далеко не все. Больше всего мне нужна была твоя готовность пригласить темноту, предложить ей себя, впустить ее.

– Ты солгал мне. Ты обманул меня.

– Ты забыла, о чем просила меня?

Его голос меняется до тех пор, пока не совпадает со звуком моего собственного голоса.

– Я просто хочу, чтобы все были в безопасности. Я должна это остановить. Мне нужна твоя помощь. Это – твоя жертва – было единственным выходом.

– Ты знаешь, что я имела в виду не это.

– Я знаю, что я обещал.

Он возмущен, и его лицо на мгновение меняется. Слишком много глаз, слишком много зубов. Его шею пересекают порезы. Затем его лицо становится обеспокоенным.

– Они в безопасности. Гниль ушла. Я никогда не врал тебе, Виолетта.

Я откидываю рукав. На моем запястье, прямо в центре печати – глубокий, залитый кровью порез. Я кладу на рисунок пальцы и надавливаю, чувствуя магическую нить, которая связывает меня с Роуэном. Смесь эмоций – моих, но не моих – проносится в моей голове. Она слабая, тусклая и далекая, но все еще здесь.