Дарси Коутс - Призраки дома Эшберн [litres]

Последние лучи солнца пробились сквозь занавески и осветили стену позади Эдриенн. Она быстро оглядела мебель. По обеим сторонам кабинета стояли два книжных шкафа, в которых не было ничего, кроме книг, а под окном расположились деревянный стул и письменный стол из темного дерева. В передней части стола был ящик, который Эдриенн поспешила открыть.

Пространство было забито безделушками. Она увидела большое увеличительное стекло, коробки со скрепками, конверты, устаревшие марки, запасные ручки, измерительную ленту, дыроколы и ножницы, а затем нашла две пачки батареек, скрепленных резинкой.

Эдриенн издала тихий радостный возглас. Вытащив из кармана фонарик, она вынула из него старую батарейку, вставила новую и проверила. Луч был слабым, но все же лучше, чем ничего. Эдриенн взяла еще три запасные батарейки и сунула их в задний карман.

Когда она вновь подняла взгляд к окну, солнца уже не было видно. Небо еще слабо светилось красным, но над домом уже начали появляться тусклые звезды.

Эдриенн выдвинула стул и опустилась на него, затем положила фонарик на стол так, чтобы его луч освещал комнату. Она знала, что в конце концов ей придется спуститься вниз, но комната казалась такой безопасной, а вид на закат был таким красивым, что она не смогла устоять перед искушением остаться здесь еще на какое-то время.

Как мне отсюда выбраться?

Это был вопрос, который жил в глубине ее сознания с тех пор, как она сбежала от Эдит. Она крутила его так и сяк, обдумывала со всех сторон, но пока так и неприблизилась к ответу. Если бы я только знала, чего она хочет от меня, то смогла бы найти способ успокоить ее или использовать ее план против нее самой. Хочет ли она моей смерти или чего-то еще?

Эдит всегда была загадкой для Эдриенн. Даже после смерти она оставляла о себе разрозненные впечатления: искалеченное, грязное, обнаженное существо, которое бродило снаружи, и благородно держащаяся, достойная, элегантная версия Эдит в отражении зеркал. Словно смерть разделила ее пополам: разум стал воспоминанием, а тело было приковано к земле.

Однако Эдриенн знала, что это было невозможно. Эдит снаружи была слишком умна и расчетлива для потерявшей рассудок. Она была шокирована, услышав свое имя, и даже велела Эдриенн оплакивать ее.

Неужели она ждет, что я буду делать это после всего, что она натворила? Не знаю, способна ли я на это физически. И даже если бы я это сделала, есть ли шанс, что мне это как-то поможет? Это не тот дух, который нуждается в любви, прежде чем отправиться к свету. Это чудовище намерено причинить мне боль.

День закончился, и ночные существа оживали в лесу. Очень слабый щелчок донесся до нее сквозь ночь, когда Эдит принялась расхаживать снаружи по периметру дома.

Услышав шум, Эдриенн зажмурилась. Она попыталась расслабиться, наблюдая за закатом, но беспорядочное, грубое щелканье вернуло знакомое напряжение в груди.

Затем, заглушив шум, поднялся новый звук: глубокий, протяжный гул, исходящий из леса справа от нее. Глаза Эдриенн широко раскрылись, когда она его узнала. Звук мотора.

Эдриенн вскочила со стула и прижалась к окну. Кабинет был достаточно высоко, чтобы смотреть поверх деревьев, и она смогла разглядеть колеблющийся свет фар, движущихся через лес.

Ее сердце бешено забилось, а разум лихорадочно принялся разрабатывать новый план. Мне нужно найти Вольфа. Он уже перестал прятаться? У меня нет времени, чтобы забрать свои вещи, но это не важно. Кто это? Мне нужно как-то предупредить их, чтобы они не выходили из машины. Попытается ли Эдит их прогнать?

Несмотря на то, что тело Эдриенн уже было готово бежать, она понимала, что что-то не так.

Машина двигалась по подъездной дорожке к дому, но затем резко свернула в лес. Эдриенн прижалась к окну и согнулась пополам над столом, пытаясь понять, что там происходит. Неужели водитель свернул с пути? Насколько она знала, других дорог в этом районе не было.

Кроме…

Пегги интересовалась, может ли ее брат срезать путь через Эшберн. Она говорила, что дорога отходит от подъездной дорожки Эшберна и может сэкономить ему целых пятнадцать минут, если он захочет поехать в соседний город.

– Эй! – Эдриенн стукнула кулаком по стеклу. Оконная рама затряслась, но девушка уже знала, что машина была слишком далеко, чтобы водитель смог ее услышать. – Не уезжайте!

Автомобиль медленно двигался мимо дома. Дорога, должно быть, сильно заросла. Таксист едва смог проехать по подъездной дорожке, а короткий путь мог оказаться еще хуже. Это означало, что у нее было несколько минут, пока машина не скрылась из виду.

Меньше ста метров. Я бы даже могла до нее добежать.

Она попыталась чуть сильнее наступить на раненую ногу, но ей пришлось стиснуть зубы от боли.

Нет, без шансов. Даже если я каким-то образом опережу Эдит, сомневаюсь, что успею добраться до дороги вовремя. Ему придется подъехать сюда. Я должна найти способ привлечь внимание.

Она схватила со стола фонарик. Это был ее единственный свет во всем доме без электричества. Что, если я покажу ему сигнал SOS?

Свет от фар уже миновал середину пути. Водителю придется оглянуться, чтобы увидеть Эшберн, а если дорога настолько опасна, что ему придется очень внимательно ехать, то Эдриенн сомневалась, что он будет на что-то отвлекаться.

Черт, черт, черт.

Эдриенн прижала фонарик к оконному стеклу и попыталась направить свет на машину. Луч был слишком слаб, он не дотягивался даже до края леса, а до дороги было больше пятидесяти метров.

Ее осенила идея. Эдриенн с такой силой выдвинула ящик стола, что его содержимое едва не вывалилось наружу. С бешено колотящимся сердцем девушка рылась в нем, чтобы найти увеличительное стекло, которое заметила, когда искала батарейки.

Когда дорога свернула прочь от Эшберна, свет автомобильных фар стал совсем далеким. Полная луна была достаточно яркой, чтобы осветить прогалину между деревьями. Если я смогу направить туда свой фонарь, его свет попадет в тот большой дуб на краю дороги. Его будет невозможно не заметить.

Эдриенн распахнула окно, выставила увеличительное стекло наружу, затем направила фонарик на лупу так, чтобы его луч прошел сквозь стекло.

Изменения были поразительными. Обычно луч фонарика расширялся, а его свет по мере удаления становился слабее. Однако, проходя через увеличительное стекло, он отражался обратно, сужаясь, а не расширяясь, и усиливался вместо того, чтобы рассеиваться.

Эдриенн позволила себе улыбнуться, когда луч превратился в настоящий прожектор. Баланс был очень хрупок. Если она подносила фонарик слишком близко к стеклу, поток света вновь перекрещивался и становился слабее. Она поправляла лупу и фонарь, двигая их то ближе, то дальше друг от друга, фиксируя углы, пока не попала в цель: большой дуб на пути следования машины.