Михаил Теверовский - Начало и конец

Джереми, как и Анна, не страдали от «заточения». Анна в последние годы всё больше становилась домоседкой, хоть в детстве её было очень и очень сложно удержать в четырёх стенах дольше, чем на пару часов. А Джереми приходил в себя после всех тех новостей, что разом обрушились ему на голову. Он сидел за столом на кухне и читал какой-то дешёвый роман, с сюжетом в стиле «он любит её, но она любит другого, влюблённого в кого-то ещё, не любящего никого», завалявшийся у Анны, которая в этот момент залипала в телефон – больше книг, кроме детских, у неё в доме не было.

– … позволить ей? – задала вопрос Анна, сути которого Джереми не расслышал.

– А?

– Я говорю, быть может, позволить ей пойти к Томми? Она боится, что он не позовёт её на свой день рождения. И чем оно ближе, тем сильнее она волнуется.

– Мне кажется, что пока не стоит. К тому же, мы планировали сегодня съездить в магазин – заодно разведаем, следят ли за нами. И если нет, тогда, быть может, можно будет и разрешить Элизе погулять с её другом.

– Наверное, ты прав… Она так обижается на меня. Будто я хочу её зла, а не наоборот уберечь, – посетовала Анна, откладывая телефон в сторону и поправляя сбившиеся, почти уже вновь полностью рыжие волосы, лишь с короткими светлыми кончиками.

– Вспомни себя ребёнком. Всегда кажется, что взрослые – идиоты. Ничего не понимают и всё делают неправильно. Я в детстве всегда обижался на отца за то, что он был вечно в работе. Уходил в шесть или семь утра и редко когда возвращался раньше одиннадцати ночи. Интересно, был ли он уже тогда… А, неважно, – Джереми отмахнулся, будто отгоняя нахлынувшие на него печальные мысли и вернулся к попытке успокоить волнения Анны. – Всё равно я понимал, что он любил меня. Очень и очень сильно. Уверен, что Элиза тоже понимает, что ты её любишь. И любит тебя уж точно не меньше, чем ты её.

Они помолчали, задумавшись каждый о своём.

– Точно! Я тут вспомнил, в детстве у тебя была Дженга – ты же не выбросила её, да? – внезапно спохватился Джереми.

– Где-то лежит…

– Надо сыграть. Тряхнём стариной, как говорится!

Долго искать настольную игру не пришлось: она лежала в самом углу под кроватью в комнате Элизы, которая заинтересовалась, чем заняты взрослые и, позабыв про все обиды, попросилась поиграть с ними. Рассевшись кружком прямо на полу вокруг башенки, они начали игру, доставая по очереди деревянные блоки и объясняя по ходу игры правила Элизе, приходящую в восторг всякий раз, когда башенка с грохотом рушилась.

После шести сыгранных партий, Анна достала пачку сигарет из заднего кармана джинс и закурила, сев поближе к приоткрытому окну. Джереми думал о том, стоит ли попросить Анну, обычно выходившую с сигаретами на улицу, не курить при дочери, но он всё же не решился, прежде всего, чтобы не портить ту атмосферу, которую удалось наладить благодаря совместной игре. С каждой затяжкой, казалось, Анна будто расслабляется – несмотря на то, что всю игру она всячески делала вид, что увлечена Дженгой и даже смеялась, Джереми отчётливо видел в зелёных глазах терзавшие Анну мысли. Джереми вспомнил, как Анна закурила свою первую в жизни сигарету. Они учились в девятом классе, через две недели им предстояли экзамены, и Анна впадала всё в большую и большую панику, начинавшую граничить с безумием, будучи уверенной, что ничего не знает и, разумеется, ничего сдаст. И вот, в один из дней на длинной перемене она сказала Джереми, что хочет для чего-то выйти на улицу. Как и всегда, он последовал за ней. Выйдя из школьных дверей, Анна уверенным шагом направилась вдоль забора к месту в кустах, известному всем как неофициальная курилка. Джереми никак не мог понять, чего Анна забыла там, пока она не достала одну-единственную сигарету и, долго вертя её пальцами, зажала между зубов и задумалась.

– Стивен дал. Не знаю, откуда он их берёт, но надо будет узнать, – сказала Анна, роясь в портфеле.

Наконец, отыскав зажигалку, она несколько раз щёлкнула ей, когда на кончике появился маленький огонёк, зажгла сигарету, сразу же глубоко затянувшись… С тех пор она никогда не выкуривала меньше трёх сигарет в день.

Вспоминая мимолётом школьные годы, будто плутая по лабиринтам памяти, открывая всё новые и новые детали, Джереми задумался – а что бы было, если бы он стал вновь ребёнком, тем не менее, сохранив память и умения прожитых лет? Стал ли бы он тратить вечера и ночи на то, чтобы выполнить очередное домашнее задание? Или позволил себе побыть просто ребёнком? Ведь с самого первого класса Джереми не отпускал так называемый «синдром отличника». Он старался выполнять все домашние задания, получать одни «пятёрки», расстраиваясь «четвёркам» и считая чуть ли не личной трагедией «тройки». Наверное, если бы не Анна, он ещё долго не научился без стеснения говорить с людьми и, в особенности, с девушками. Предостерёг ли бы он её от всего, к чему может привести её жизнь? Или остался с ней, не уехав в столицу? Но ведь тогда он никогда бы не встретил Яну…И не потерял её. Как понять, что сегодня увидишь кого-то в последний раз? Что никогда после не сможешь поговорить с этим человеком, услышать его голос, обнять. А ведь всё всегда бывает когда-нибудь в последний раз… И сколь многое Джереми хотел бы изменить в своей жизни.

– Ну нет! – топнула ножкой Элиза, когда башенка в очередной раз осыпалась после её хода. Джереми улыбнулся, взглянув на неё. Хочет ли он на самом деле узнать правду о том, верны ли его догадки касательно личности отца Элизы? С другой стороны, лишь зная правду можно жить по-настоящему, в реальности – а не в сшитом ложью коконе, в котором вполне может быть даже и много уютнее и комфортнее.

В пять часов вечера Джереми сидел за рулём отцовского фордика, стараясь ехать как можно более аккуратно, чтобы не привлечь внимание полицейских, так как ему очень не хотелось влипнуть в ещё одну историю без документов на машину. Правда, Джереми подозревал, что местные полицейские если не обратили на него внимания за все эти дни, после инцидента, произошедшего в гостинице, то, скорее всего, увидев машину Уилборна-старшего, ни в коем случае не будут останавливать её. Вообще буквально в каждом он теперь видел психопата-оккультиста. Паранойя? С другой стороны, когда Джереми в прошлые разы грешил на неё, то многое оказалось правдой, в глубине которой хранилось ещё больше такого, от чего вполне можно было и сойти с ума.

На заднем сидении расположились Анна и Элиза. Анна, не отрываясь, копалась в телефоне и курила, приоткрыв окно. Элиза же что-то увлечённо рисовала в небольшом блокнотике, прикусив нижнюю губу, как она делала всегда, когда была с головой погружена в какое-то дело. Рядом с ней сидел её любимый плюшевый мишка, подпрыгивая на каждом лежачем полицейском. Под пассажирским передним сидением, завёрнутая в простыню, лежала винтовка, которую Джереми решил всё же на всякий случай захватить с собой. Направлялись они в магазин, так как в доме Анны, ставшим для них чем-то наподобие крепости, закономерно заканчивались продукты. Джереми долго думал, стоит ли брать с собой Анну и Элизу, ведь произойти могло всякое. Но не понимая логики и мотивации оккультистов, за кем и главное зачем они охотятся, Джереми принял решение, что лучше уж держаться рядом друг с другом.