Михаил Теверовский - Начало и конец

– Там на автомагистрали в направлении от города отворот на узкую дорожку. Ещё знаком помечена, что заезжать на неё запрещено. Кирпичом, вот… помню, как мы с Джереми тогда проехали с ней до упора и бросили машину на опушке, даже не заблокировав двери. А сама поляна там в самом лесочке, метрах в трёхстах, если не ошибаюсь.

Не медля более ни секунды, Джереми сорвался с места в направлении оставленного им напротив дома ржавого коричневого пикапа.

Лишь бы успеть… Я остановлю их… Просто надо чуть-чуть поторопиться…

Ночь пятницы. 29 августа 2014 года

Джереми несётся через весь город, не убирая ноги с педали газа. Двигатель пикапа рокочет так, словно готов разорваться в любую секунду. Глаза Джереми похожи на глаза безумца: он шепчет себе под нос отчаянно пульсирующее в голове слово: успеть, успеть, успеть …

Выезжает на автомагистраль, ведущую от Бритчендбарна до административного центра. По ней буквально несколько дней назад они ехали все вместе в супермаркет, словно обыкновенная семья… Джереми постарался сосредоточиться – он не имеет права пропустить отворот на проклятую поляну.

В свете фар, прорезавших ночную темноту, охватившую всё вокруг, Джереми успевает разглядеть знак, запрещающий движение. Бьёт резко по тормозам, сдаёт задним ходом – теперь перед ним была узкая грунтовая дорога, едва заметная с автомагистрали из-за пышных кустов и буйно разросшейся травы. Джереми не чувствует ни страха, ни волнения. Он просто должен успеть. Он спасёт Элизу. Что дальше – не важно. Нужно лишь просто успеть.

Ржавый коричневый пикап, раскачиваясь, словно одинокая шлюпка на волнах посреди открытого океана, несётся к проклятой поляне. Джереми в последнее мгновение успевает остановиться, буквально вжав педаль тормоза в пол – машина едва не влетает в первые деревья, окружённые стеной кустов на самой опушке. Дорога зашла в тупик.

На небольшом пространстве уже стоит какая-то машина. Её пассажиры, облачённые в белые рясы, на коленях припадают к земле. Проходя мимо них, Джереми направляет в ближайшего к нему оккулитиста заряженную винтовку. Восемь патронов пачкой в магазине, в карманах ещё как минимум две пачки. Всего двадцать четыре патрона. Но оккультисты не обращают на Джереми никакого внимания. Лишь безмолвно монотонно припадают к земле, поднимаются и вновь припадают. А значит, Джереми плевать на них.

Внезапно окутывавшую всё вокруг тишину прорезает пронзительный детский крик, полный ужаса и боли. На мгновение Джереми застывает на месте. Чуть впереди над деревьями вздымается чёрный столп дыма. Джереми бежит туда. Он опоздал? Нет. Нет-нет, такого не может быть. « Я успею, успею !». Он обязан успеть. Ничего не кончено, он ещё может спасти ни в чём неповинную Элизу! Перед глазами он видит лицо девочки, её улыбку. Слышит где-то совсем рядом, над самым ухом, её смех…

Деревья редеют, меж их стволов уже просвечивается поляна – он совсем близко! Крик замолкает, вокруг будто вакуумом высасываются все звуки. Я опоздал … Опоздал .

По щеке Джереми медленно сползает одинокая слеза. Он вскидывает винтовку на плечо и теперь ровным шагом продвигается вперёд, к проклятой поляне. На ней вокруг пылающего кострища стоят кругом люди в белых балахонах.

Ближняя фигура – выстрел – падает. Ещё выстрел, которого Джереми даже не слышит, как и не чувствует боли от отдачи в плече. Ещё и ещё выстрел. Один хватается за плечо, падает на колени, затем пытается вскочить и побежать к ближайшим деревьям – Джереми делает контрольный выстрел точно в голову. Затем стреляет ещё дважды. Каждая пуля настигает выбранную Джереми цель. Пустая патронная пачка со звоном выбрасывается вверх. Джереми молниеносно выхватывает из кармана новую и вставляет в окно ствольной коробки. Спускает затвор с задержки, вскидывает винтовку на плечо и продолжает стрельбу.

Наконец, всё стихло. Джереми подходит к кресту в центре догорающего костра. На нём висит обугленное тело маленькой девочки. Его сестры… недалеко от костра на земле валяется грубо сшитый плюшевый медвежонок – любимая игрушка Элизы, с которым она почти никогда не расставалась. Джереми подходит к нему, наклоняется на одно колено и сжимает в руке. До уха Джереми доносится тихое шуршание травы буквально в паре метров от него. Человек в маске, изображающей какое-то животное, пытается отползти от Джереми, спастись. У него прострелена шея, из которой фонтаном бьёт чёрная кровь, окропляя землю.

Может ли это быть отец ? Неважно. Джереми прислоняет дуло винтовки к затылку оккультиста и делает последний пятнадцатый выстрел, взрывом поглощающий всё вокруг…

Небольшую комнату с выкрашенными в грязный серый цвет стенами без окон освещала одна-единственная тусклая лампа, находившаяся точно посередине потолка. Большую часть комнаты занимает железный стол – его поверхность абсолютно пуста, лишь почти на самом его крае, ближнем к двери, стоит старенький проводной телефон. На одном из двух стульев, прислонённом вплотную к стене, сидит человек. Его лицо покрывает двухдневная щетина, однотонная зелёная футболка не стирана, грязные слипшиеся волосы спадают на лоб. Он монотонно ковыряет кончиками ногтей больших пальцев краешек стола, его глаза устремлены в центр столешницы, но взгляд абсолютно пустой, будто он смотрит куда-то сквозь стол. Сквозь реальность.

Дверь открывается, и в комнату заходят двое федеральных агентов. Костюмы будто только с иголочки, начищенные лакированные туфли, значки на груди и объёмные папки в руках. Один из них, явно постарше званием, садится напротив не обращающего на него никакого внимания человека, продолжающего карябать край стола. Второй облокачивается боком об стену, не спуская глаз с допрашиваемого. Разложив бумаги рядом с собой, сидящий за столом агент, наконец, нарушает тишину, обращаясь к мужчине:

– Здравствуйте. Я – старший агент Шон Стейлтон. У меня за спиной мой напарник Зак Льюис. Вы Джереми Уилборн-младший, верно?

Мужчина поднимает на него глаза, с несколько секунд оценивающе разглядывает его, и затем произносит едва слышимым хриплым голосом, полным безразличия:

– Нет, Багз Банни. Но иногда прошу окружающих называть меня Джереми Уилборном. Младшим.

Его тон не выражает ничего: ни агрессии к агентам, ни насмешки. Будто ему вообще наплевать, где он сидит, кто зашёл в комнату и о чём хотят его расспрашивать.

– Что ж, мистер Уилборн, надеюсь, вы не против, если мы будем обращаться к вам по вашему реальному имени. Не буду тратить ни вашего времени, ни нашего – приступлю сразу к делу. Разумеется, вам известно, почему вас попросили явиться сегодня в полицейский департамент?