Маргарита Малинина - Исчезнуть из преисподней

— Все что ни пожелаете, моя госпожа. — Это наглец даже поклонился и руку за спину убрал. Я ж говорю, актер ТЮЗа, ни больше ни меньше.

— Принеси водички попить, в горле пересохло. — Я натурально так покашляла.

Юлиан почему-то сморщил свой прямой аристократический носик.

— Хм, ну актриса из тебя никудышная. — Подумав, добавил: — Если только в ТЮЗе.

Пока я стояла с открытым ртом, пытаясь понять, что не так (в прошлый же раз сработало, Людмила Григорьевна поверила), он уже скрылся на кухне. Когда я наконец очухалась, мне пришлось уже бегом достичь угла гостиной и попытаться заглянуть в нишу за мебельной стенкой. Со стороны стены с окном мебель была придвинута вплотную. Я присела и заметила, что плинтус спилен. Видимо, ради экономии места. Сама мебельная стенка занимала не всю стену гостиной, она заканчивалась комодом явно из другого набора, так как отличались и цвет, и стиль, и возраст (за комодом чувствовалась старина), а за ним вольготно ощущал себя пуфик в углу, к нему можно было вполне еще один такой же впихнуть. Но ладно, хозяин — барин. Итак, просунуть в эту нишу руку, даже тонкую ладонь, невозможно, а стало быть, и спрятать ничего не получилось бы.

Я побежала в сторону пуфика. Сдвинула его к самому углу, села и сунула руку за комод — насколько позволяла ширина промежутка между стеной и мебелью. Раскрытая ладонь вошла целиком, но никаких бумаг я, к сожалению, не нащупала.

Только я начала подниматься, как услышала шаги прямо за спиной. От испуга я просто села на пуфик, разом оборачиваясь лицом к двери.

Юлиан стоял на пороге комнаты с фужером в руках. Содержимое, кстати, было желтого цвета.

— Устала? — с напускной заботливостью поинтересовался он моим самочувствием. Догадался?

— Да, вот решила присесть. Это мне? Давай, — скороговоркой пробубнила я. — А почему у тебя в доме желтая вода?

— Это сок, — прыснул он. — Я фильтр пока не поставил, а вода тут так себе. Отдает болотной тиной. Даже кипяченая. Вот на Байкале, к примеру… Ты была на Байкале? — Я не могла ответить, потому что поглощала кисловатый апельсиновый сок. Засим покачала головой, возвращая фужер. — Ну так вот, я какое-то время жил в Иркутске. И теперь обычную здешнюю воду просто не могу пить.

— Сочувствую. — Я резко вскочила с пуфика, оказавшись с ним лицом к лицу. — Ладно, я пошла. Покеда.

— Да погоди ты! — он задержал меня за руку, когда я пошагала к двери. — Что, так сразу уйдешь?

— А что? — Я часто-часто заморгала, мол, не понимаю.

— Ну… Не останешься?

— А? Что? Где? — Я моргала еще чаще.

Юлиан вздохнул и направил полный отчаяния взор к потолку. То ли молился, то ли подумывал и сюда зеркала повесить.

— Ясно, я понял, иди. Но если что, — с пафосом говорил он мне уже в спину, — этот дом для тебя всегда открыт! Ми каса эс ту каса.

Знаний испанского на это хватило, потому я кивнула. Уже на пороге полюбопытствовала:

— А что за комод у тебя такой интересный?

— Понравился? — Я кивнула. — Так и понял, раз ты присела возле него, а не на удобный, хоть и старенький диван у стены… Сразу видно: у тебя отличный вкус! Так вот, этот комод — настоящая находка. Антикварный, из лавки одного моего знакомого. Вчера доставили. — Тут его лицо озарилось, и он завопил с чувством: — Вернись! Посмотришь повнимательнее!

— Я уже насладилась им, спасибо. В другой раз.

«Вчера!» — уже на улице думала я. Значит, если записи есть, то они остались за шкафом, возле которого пристроился комод. Нужно всего-то отодвинуть комод.

Я на ходу достала телефон и набрала Алексея.

— Да.

— У меня есть подозреваемый, но ты мне нужен, чтобы сдвинуть комод.

— Что? Какой комод?

— У него в квартире.

— Чего?! — Впервые я получила от Алексея яркие, насыщенные эмоции. Наверно, он сперва подумал, что я опять прошу его передвинуть мебель в квартире на Социалистической.

— Потом объясню. Ты когда сможешь подъехать?

— Ой… — он помолчал, что-то обдумывая. — Часа через полтора буду у тебя.

— Окей.

Зайдя в дом и поднявшись по лестнице, я первым делом присела перед дверью и присмотрелась. Вот он — волос. Никто в квартиру не входил. Спасибо прочитанным шпионским триллерам и детективам.

На кухне я поставила чайник и стала думать, как провернуть дельце. Нужно, чтобы кто-то отвлекал Юлиана, пока кто-то второй будет отодвигать комод. Да, ключ может и не подойти ко второму замку, но тогда операция отменяется, ведь окажется, что Светка имела виду кого-то другого. А что если он поменял замки? Можно такое делать в арендуемом жилье? Наверно, можно, с согласия хозяев. Но я тогда не представляю, как можно, находясь в квартире вместе с жильцом, передвигать мебель. Придется идти на радикальные меры и спаивать его. Дождаться, когда вырубится. Подсыпать чего-то не хотелось. Совесть не позволит, ведь неизвестно, как это скажется на его здоровье. Придется рассчитывать на то, что он пьющий. Только вот я — нет. И как это обыграть? Он ведь заметит, что я не пью… Короче, лучше идти пока по первому плану. Я зову его на свидание (но надо предупредить, что это, скорее, «предсвидание», чтобы он ни на что не рассчитывал), а Леша за это время входит в квартиру, сдвигает комод и ищет записи. Потом с этим можно в полицию. Это уже доказывает, что они общались теснее, чем он мне наплел. Да, лучше бы это сделали уполномоченные люди при официальном обыске, но я же не уверена, что записи там есть. Нас с Алексом еще и посадят за клевету или лжесвидетельство. Или оговор? Не помню, как это официально называется в Уголовном Кодексе.

Наконец прозвучал долгожданный звонок в дверь.

Я сразу поняла, что что-то не так. И сразу поняла, что предстоит какой-то важный разговор, который мне очень не понравится. Но почему сейчас? Когда у нас столько дел? Когда пропал близкий человек?

Оказалось, что именно сейчас и именно поэтому. Потому что промедление грозило серьезными последствиями. Но лучше бы он помедлил. Я летела в пропасть, и мне это не нравилось. Я лучше бы еще немного побыла в тумане неизвестности, окутывающем океан безграничной веры в людей…

— Надо поговорить, — сказал он, проходя в гостиную, даже не разувшись. И не закрыв дверь. — Я больше так не могу.

Я нахмурилась, но дверь заперла. Последовала за ним, села на кровать.

— Ну?

Он плюхнулся в кресло, закрыл лицо одной рукой. Вторая нервно сжимала подлокотник.

«Что с ним?» — подумала я. Тогда я еще не знала…

— Это зашло слишком далеко.

— Ты решил обратиться в полицию? — догадалась я. То есть решила, что догадалась. — Отлично. Но сначала нужно убедиться, что это именно тот человек. Поэтому мы должны влезть в его квартиру и сунуться за шкаф…

— Лариса! — рявкнул он на меня. От неожиданности я ойкнула и замолчала. — Остановись! Нет никакого расследования. Никто не пропал. Сосед этот ни при чем. Нет никаких записей!