Маргарита Малинина - Исчезнуть из преисподней

— У нас нет отношений. Катись к своей старухе!

Он захохотал.

— О да, детка! Это самая пылкая, страстная, горячая ревность из всех, что я видывал на своем веку! А ты говоришь: «Нет отношений».

Наконец он покинул квартиру. А я, заперев за ним замки и прислонившись спиной к прохладному железу входной двери, начала думать о том, что я очень редко плачу у людей на груди, тем более у малознакомых, тем более у мужчин. Возможно, Юлиан и прав, и какое-то странное подобие отношений у нас все же имеется. Хотя бы неадекватная, невменяемая, противоестественная дружба. На данный момент Юлиан уже проявил себя лучшим товарищем, чем Светка, которую я знала целый год.

Что это она удумала? Звонок похищенной жертвы! Ну надо же! В голливудских фильмах через один такое показывают. И как удачно: кнопки выломаны, осталась только зеленая трубочка, и вот она ее нажимает, и старенький телефон выдает список последних вызовов. Еще раз нажимает, и он вызывает последнего абонента в списке, в смысле самого недавнего. Номер, кстати, у меня не определился, точнее, определился, но как незнакомый, просто набор цифр. Так что реши я уточнить, кто звонит, перед тем как ответить, это бы меня не спасло от общения с ней. Но я помню, что она реально пару раз звонила мне с другого номера, я просто не внесла его в память телефона. Но… нет, я ей, конечно, не верю, просто удивляюсь, возмущаюсь и даже немного восхищаюсь продуманностью этих махинаций. Специально позвонила с другого номера, чтобы сказать, что сумела добраться до потайного кармана дамской сумочки, зубами перегрызла неподдающийся шов жестких ниток, непослушными дрожащими пальцами извлекла… э-э, ну ладно, я слишком увлеклась. Короче, вы поняли.

Чтобы отвлечься, я начала чистить картошку. Пожарить или пюре? А, не важно. Потом решу. Надо что-то делать…

Но привычные действия не спасали. Мозг-то продолжал работать.

Вот для чего присылать мне письмо? Я не могу понять. И что в нем было, коли она решила позвонить? По ее плану я должна была уже знать содержимое. Но она ничего про письмо не сказала…

Клубней оказалось слишком мало, я справилась за несколько минут. Впрочем, чего я ожидала от арендованного жилья? Могли и вовсе ничего не оставлять.

Помыв руки, я снова взялась за смартфон.

«Лара, это второе письмо с отложенной отправкой. Если я и это письмо не отменила, значит, со мной точно что-то случилось. Первое я все-таки могла забыть, но это нет. Ведь если я все рассчитала правильно, значит, при условии, что я верно поняла роль моего помощника, я уже должна пропасть или где-то должен появиться мой прохладный некрасивый труп. А ты уже должна была прибежать за разъяснениями кое к кому, или он к тебе. И он тебе, скорее всего, все растрепал. Я знаю, что ты меня сейчас ненавидишь. Но дело дрянь, Ларка. Парень оказался не так прост, как я думала. Я была уверена, что справлюсь с ним, мужики ведь малахольные (все — как я считала), покажи ему грудь, и он за тобой побежит как собачка. Лара, но обращаться никуда нельзя! Если я еще жива, я должна написать статью, и там будет вся правда. Если нет, то это сделаешь ты. Да, ты! Почти мою память. Найди мои записи, отредактируй и отправь главреду по этому адресу…» — далее шел имэйл.

— Господи, ну что за бред? — в очередной раз недоумевала я. То есть я должна была поверить, что, вместо того чтобы вызвать полицию, раз уж ее какой-то мужик не то похитил, не то убил, она хочет, чтобы я написала статью! Я в курсе, что Светка тщеславна и честолюбива, но не настолько же…

А если настолько?..

Я резко встала. Мечтой всей ее жизни было стать журналисткой с именем. Вдруг она что-то такое раскопала…

Я заходила кругами по кухне, затем переместилась в гостиную и села на кровать.

А для чего звонить? Вот в чем смысл? Она призналась мне в письме, пришедшем за полчаса до звонка, что меня обманывала. Не таким, конечно, текстом, но фраза «ты меня сейчас ненавидишь» должна была меня насторожить и направить к Алексею за ответами. И, следуя дальше своему плану, она звонит уже после и просит, чтобы я ее спасла. Не сходится… Она как будто удивилась, что я все знаю, что я сержусь. Она как будто вообще об этом не думала. Ну кем, кем надо быть, чтобы, обидев человека настолько сильно, разыгрывать свое похищение и свой почти что побег и умолять о помощи, отыгрывая все эмоции на уровне какой-нибудь Гвинет Пэлтроу?

— Тебе просто не хочется думать, что тебя опять разыграли, — монотонно говорила я себе, сидя на краешке кровати, раскачиваясь и держась за голову руками. — Тебе просто хочется, чтобы оказалось, что с ней и впрямь что-то случилось. Может, это такая месть? Злорадство. Мне реально хочется, чтобы ее держали в плену и пытали, потому что она этого заслуживает.

Я заглянула внутрь себя, очень глубоко, в самое нутро своей души. Нет. Мне не хочется этого. Честно. Что тогда? Значит, интуиция? Будучи материалистом, я не очень-то в нее верила. Но я верю в то, что подсознание быстрее считывает какие-то факты и передает в сознание уже обработанную информацию, какой-то результат. К примеру, если человек вдруг резко отпрыгивает в сторону и сам не знает почему, а в следующую секунду туда падает сосулька, это говорит только о том, что он что-то услышал или почувствовал какую-то вибрацию, какое-то маленькое изменение в окружающем пространстве. Он просто просчитал это так быстро, что не успел толком понять. Но успел среагировать. Так же и я сейчас. Если я начинаю верить Светке, может, я тоже считала что-то в ее интонациях, выборе слов и нелогичности в действиях?

Я схватила телефон, сумку, быстро обулась, накинула плащ и выбежала из дома. Подбегая к мосту через Фонтанку, я на ходу достала телефон и быстро написала сообщение Алексею: «Если и я пропаду, знай, что это Юлиан». Лучше так, чем никак. Да, прошло только двое суток с момента ее исчезновения, но когда у тебя уже два исчезновения и оба указывают на конкретного человека, тут любой полицейский зачешется, Алексу останется только прийти и показать текст сообщения. Впрочем, учитывая, что административка для него важнее всего, он, возможно, не захочет этого делать…

Сунув телефон в карман, я нырнула в арку, добежала до двери парадной и набрала квартиру Юлиана. Он не ответил. Отлично, его история косвенно подтверждается. Впрочем, если это он похититель, то вполне мог поехать в место заточения жертвы, а мне сказать, что в театр. Я набрала номер квартиры Пети. Ответила Людмила Григорьевна. Пришлось сбросить. Что же делать? Может, сказать ей правду?.. Но не успела я повторно набрать цифры «34», как дверь парадной распахнулась сама. Часто замечаю, что, когда сильно ломаешь голову над каким-то решением, так сильно, что испытываешь уже настоящую физическую боль, как будто лобная доля сейчас расколется как грецкий орех, проблема вдруг как-то решается сама — более простым способом, чем можно было вообразить. Короче, на улицу вышел какой-то мужичок, невысокий, поджарый, в кепке, с жиденькими рыжеватыми усиками, и уставился на меня любознательными светло-голубыми глазами: