Маргарита Малинина - Исчезнуть из преисподней

— Девушка, вы на экскурсию?

— Нет, я к другу, — довольно резко ответила я, грубо протискиваясь между ним и дверью, и даже ударила дяденьку плечом. — Простите, — прокричала я уже внутри парадной. Не знаю, слышал ли.

Я летела по неудобной спиралевидной железной лестнице так стремительно и так самоуверенно — не держась за перила — что даже споткнулась на предпоследней ступеньке. Я успела сесть и вытянуть вперед руки, а то неприятного вида синяк вскоре надолго поселился бы на моей симпатичной физиономии, портя всю красоту.

А вот теперь нужно действовать тихо. Не хочу, чтобы соседи слышали мое приближение. Поэтому не могу просто нажать на кнопку звонка. В то же время мне нужно убедиться, что его нет дома. Домофон он мог и не услышать или проигнорировать. Вдруг для похода в театр ему требовалось переодеться в какой-нибудь претенциозный черный фрак?

Ладно, я ведь даже не уверена, что ключ подходит. Для начала нужно дверь открыть, а затем уже раздумывать на тему присутствия хозяина.

Мысленно перекрестившись, я достала ключ и сунула в нижний замок — до этого пробовала верхний. Ключ вошел. Я возликовала, но тут же сникла. Чему я радуюсь? Тому, что парень, который, хоть и бесит, но немножко успел мне понравиться (все мы, женщины, противоречивы, чего уж скрывать), реально в этом замешан? Тому, что он и в самом деле встречался с моей бывшей подругой и врал мне, что ее почти не знал? Или тому, что он ее теперь, скорее всего, держит в заключении как пленницу и вскоре, возможно, убьет?

Я похолодела внутри. Настолько, что руки перестали слушаться, и я сумела отпереть треклятый замок только с двенадцатой попытки. Мое счастье, что хозяина дома не было — такое долгое звяканье в своей двери он бы точно не оставил без внимания.

Зайдя внутрь, я не стала запирать дверь, просто плотно закрыла.

Ковролин в комнате был светлым, пришлось скинуть сапоги: недавно шел дождь, на улице грязновато, я точно оставлю следы. Конечно, я не заботилась о порче интерьера и финансовых затратах убийцы, который закажет чистку покрытия. Я заботилась о том, чтобы он не узнал о моих подозрениях.

На антикварном комоде теперь стояли такие же старинные и такие же красивые позолоченные часы. Я их аккуратно сняла и поставила на диван, затем принялась двигать комод. Он оказался тяжелее, чем я предполагала. Он что, кирпичами наполнил такую дорогую историческую вещицу?

Я стала открывать ящики один за другим — все пусты. Только в нижнем обнаружились книги — толстые, тяжелые, в фаянсовом переплете. Явно очередной антиквариат.

Я быстро достала фолианты и покидала на пол. Выдвинула первый ящик, чтобы удобнее было схватиться за предмет мебели, и снова потянула. Дело пошло быстрее. И тут…

Шаги. Я не закрывала дверь в комнату и теперь слышала шаги из парадной. Они приближались к двери этой квартиры. Что делать?!

Я заметалась по гостиной. Я, конечно, могу сунуть книги обратно и водрузить часы сверху, как и было, но себя-то я куда дену? Под диван не залезть — места нет. В соседней комнате тоже пусто, одна лишь кровать прямо посреди. Если только за портьеру, да вот незадача — они красиво собраны кистями.

Шаги удалялись, затем хлопнула дверь.

— Уф! — утерла я пот со лба.

То ли Людмила Григорьевна вернулась домой, то ли жильцы тридцать пятой квартиры.

Я продолжила тянуть на себя комод. Наконец ниша оказалась достаточной ширины, чтобы я в нее пролезла и подобралась к краю шкафа. Уже ни на что не надеясь (я известная неудачница), я сунула ладонь за шкаф и… нащупала какие-то листы!

В полумраке комнаты, воцарившемся буквально минутами назад ввиду клонящегося к горизонту солнца, я не могла различить почерк, поэтому, позабыв о конспирации, включила общий свет.

Листы посыпались из моих ладоней, как пух одуванчика на ветру, когда я поняла, что эти записи действительно выведены Светкиной рукой. Я посмотрела на свои пальцы. Они дрожат. Почему? Я же знала, что мое короткое приключение может закончиться именно так. У меня же была версия, что Светка все-таки не обманывает. Надо успокоиться. Это все он… Неужели он успел мне настолько понравиться? Он же бесит, бесит… Это какая-то извращенная помесь симпатии и антипатии.

А может, дело вовсе не в Юлиане и не в Светке? Может, дело в том, что первым из всего написанного мне попался на глаза именно этот символ — G «в домике». Он был начертан грубыми штрихами прямо в центре листа и обведен несколько раз. Человек настолько сильно корябал эти черточки снова и снова, что острие синей гелевой ручки даже порвало бумагу в нескольких местах. Масонский символ. Он ее преследовал повсюду. С некоторых пор — и меня тоже. Мне казалось, что если мне дадут задание нарисовать этот знак, то я буду его выводить не менее ожесточенно и маниакально, чем это делала Светка. Возможно, тоже порву лист… Ведь он слишком белый, чистый и невинный для такого мистического, таинственного знака…

Я тряхнула головой. Что со мной? Я будто в каком-то гипнотическом трансе. Продолжаю разглядывать символ, вместо того чтобы заинтересоваться текстом будущей статьи. Может, там какие-то подсказки?

Очередной звук шагов с лестницы заставил меня поторопиться. Я вернула комод на место, поставила на него часы и убрала книги в нижний ящик. Вроде все осталось, как было до моего вмешательства.

Уже на улице я поняла, что бегу и держу листы в вытянутой руке… Я резко встала, поднесла верхний лист из тонкой стопки ближе к лицу. Мне показалось? Знак изменяется прямо на глазах… Что происходит?! Как это возможно? Я же в центре города, а не в этой чертовой квартире!

Ах, нет, это просто капли… Начался дождь, и гелевые чернила не выдержали напора небес. Надо убрать бумаги, а то текст станет нечитаемым.

На ходу убрав листы, я достала телефон и позвонила Алексею. Не думала, что свяжусь с ним так скоро после нашего последнего разговора. Не думала, что вообще когда-нибудь стану с ним разговаривать, за исключением эсэмэски, написанной в панике. Но больше не к кому обратиться.

Он ответил через секунду, будто ждал звонка:

— Да, Лариса, слушаю!

«Слушаю». Военный выискался. Еще бы фамилию свою назвал.

— Я была в квартире Юлиана, — скороговоркой выпалила я, стараясь не обращать внимания на дождь, барабанящий по пальцам и волосам. Почему-то я в тот момент забыла о скучающем капюшоне, который мог стать мне защитником. — Ключ подошел. За шкафом были записи, о которых говорила Светка. Ее история подтвердилась! Это он ее похитил! Нам нужно в полицию!

— Подожди, дай подумать…

— Некогда думать! — И здесь до меня дошло, что о звонке Беловой он не знает. Я быстро пересказала наш последний, вселяющий тревогу разговор. — Ты понимаешь? Он держит ее где-то! В какой-то усадьбе!