Маргарита Малинина - Исчезнуть из преисподней

— Умничка, — похвалили меня. — Звони. С ним обязательно нужно встретиться. Это первое, что надо было сделать, когда странности только начали происходить.

Так как меня немного пристыдили, я в ответ разразилась язвительным замечанием:

— Откуда тебе знать, как нужно вести себя с хозяевами квартир? За тебя же твоя родственница договаривалась, и снимаешь ты тоже у родственников! Конечно, тебе легко у своих же что-то выяснять, когда надо!

— Ого, справки навела? — И он самодовольно заухмылялся. — Польщен.

— Зря. Я просто тебя подозреваю — как и всех остальных.

— В чем? В том, что я сначала похитил твою подружку, потом держал ее в какой-то усадьбе, затем привез к тебе в квартиру, оставил так, чтобы ты труп нашла, потом спустил зачем-то по неудобной лестнице в квартиру ниже этажом, а оттуда тоже куда-то дел, наверно, в суп сварил. Ну и какая в этом во всем логика?

Все еще морщась от слов «в суп сварил», я недовольно ответила:

— Не знаю. Но выясню.

— Эх… — Он театрально закатил глазки. — Ты вот что сделай. Позвони этому хмырю, договорись о встрече. И хорошенько его потряси. Знал ли он, кому сдает? Сколько квартир он сдавал, одну или сразу две? Кому? Должен был заключать договор, чтобы платить налоги, а для этого нужен паспорт арендатора.

— Потряси, — фыркнула я. — Как будто это так легко! Как будто он все расскажет! Здесь нужен мужик. И лучше — при погонах и должности.

И все же я послушно набрала номер с листочка. Никто не ответил. Ну и слава богу, я пока не придумала, что буду говорить. Тут же позвонила Алексею. На том конце тоже не захотели брать. Что это такое? Может, мне вирус какой в телефон занесли?

— А этому мужлану ты на кой звонишь?

— А ты на кой подглядываешь в экран моего телефона? — возмутилась я. — Что за беспардонность? — Он молча ждал ответа, буравя меня строгим взглядом. — Одна я к «этому хмырю», как ты скажешь, не поеду! Вдруг он и впрямь извращенец какой? Или маньячелло.

— Так я с тобой поеду! Какие проблемы? Звони!

На этот раз я закатила глаза. А после все-таки опять взялась за телефон. Но не успела нажать на кнопку, как экран ожил сам — перезванивал владелец квартиры. Я вдруг подумала, что люди с нечистой совестью не перезванивают — мало ли что? Вдруг их в суд вызывают? Хотя вроде бы должны вызывать повесткой… Ну, может, звонит следователь и требует явиться на допрос? Преступники вряд ли отвечают на незнакомые номера.

Уже в следующую секунду, ответив на звонок, я догадалась о причине проявленного этикета: человек мог подумать, что я новый клиент, то есть жилец, это его хлеб — отвечать и перезванивать. Не перезвонишь — найдут другое жилье.

Ответил мне голос, как показалось, старческий. Я попросила Аркадия Афанасьевича.

— Я слушаю.

— Добрый день. Я по поводу квартиры. — Я специально не уточнила какой. И назвала в единственном числе.

— Слушаю, — повторил мужчина уже более заинтересованно. Наверняка его, как и всех остальных, просто достал телефонный спам. Законодательно реклама, распространяемая посредством телефонной связи, запрещена и наказывается штрафами, но всем на это наплевать. И вот, подвинув в сторонку десятки банков, страховых компаний, провайдеров и соцопросов, потянул к нему руки его будущий доход — как ребенок из колыбели при виде матери.

— Я жилец вашей квартиры на Социалистической. — Я назвала дом и квартиру. Верхнюю.

— Да, это моя квартира. У вас все хорошо? Что-то не устраивает? Я могу чем-то помочь?

Юлиан, стоявший ко мне вплотную и прижавшийся ухом к моему телефону с другой стороны, заметно покивал.

— Да. Мне нужно с вами переговорить лично. Где мы можем встретиться?

Аркадий Афанасьевич удивился такой напористости.

— Я могу завтра приехать и на месте посмотреть, что не так. Могу еще что-то привезти, если нужно.

Юлиан отчетливо закачал головой вправо-влево.

— Нет, мне нужно сегодня с вами поговорить. Прямо сейчас. — Так как я была девушкой донельзя вежливой и стеснительной, то все же добавила: — Если это возможно.

— Ну хорошо. Хм, дайте подумать… А вы сможете приехать ко мне сами? Я живу на окраине в частном секторе.

Юлиан кивнул и показал даже большой палец.

— Да, диктуйте адрес.

К частному сектору мы подъехали меньше чем через час. У Юлиана неподалеку был припаркован «Лендкруизер» черного цвета, что и оказалось таким подспорьем в деле, ведь на общественном транспорте я бы добиралась дольше. Всю дорогу я наслаждалась классической музыкой. Кажется, это был Вивальди, но, к сожалению, я в этом не сильна. Сказывается недостаток образования, да и в принципе невысокий культурный уровень моей семьи, мне просто некому было прививать отличный вкус. Я почему-то подумала, что с Юлианом бы прекрасно ужилась, каждый день бы у него училась чему-то новому…

«Да, как похищать и убивать людей, например». Черт, он же под подозрением, не надо об этом забывать. Черновик Светкиной статьи я нашла у него в квартире. Однако сама-то квартира принадлежит не ему. Я вот в своей мертвеца нашла, но я ведь никого не убивала! И это значит, что Юлиан может оказаться невиновным.

— А твой родственник не приходит посмотреть на квартиру?

— Что-что? — удивился он, высматривая нужный номер дома. Молодец какой, будто для себя старается, а не для постороннего, в сущности, человека. А вот я уже и номер дома забыла. А, нет, помню, 91. Мы проехали 73-й, так что скоро будем на месте.

— Я просто удивилась, что хозяин ни разу не пришел. Я в своем городе снимаю у знакомой, бывшей коллеги, и мы с ней часто созваниваемся, поэтому она в курсе, что в квартире все хорошо. Вот мне интересно, как у других это происходит. Твой родственник тебя не контролирует?

— Нет. Мы не общаемся. А вот и дом. Он сказал, зеленый, да?

Я угукнула, продолжая думать о его семье. Не общается с видным политиком, который баллотируется в мэры города? Когда есть такая видная родня, к ним обычно постоянно обращаются с разными вопросами и просьбами. Да хоть на работу пристроить или фонари возле дома организовать. Из статьи я знала, что Щербинин крутил с женой брата. Это может быть мать Юлиана? Я же не знаю, сколько их в семье. Двоюродных братьев и сестер может набраться много.

Мы затормозили напротив нужного дома, перешли через дорогу и, едва войдя в калитку, увидели на хлипкой с виду лавке, будто сколоченной на скорую руку из каких-то остатков дров и спиленных бревен, заросшего щетиной мужика лет шестидесяти, худощавого, наполовину седого, но бодрого. Он сидя курил и глядел прямо на нас. Пальцы подрагивали, как у завзятого алкаша, а половины зубов не было — по этой причине я по голосу решила, что общаюсь со стариком.

— Добрый день, — поздоровались мы.

— Добрый, — кивнул мужчина, затягиваясь. — Это вы мне звонили?