Маргарита Малинина - Исчезнуть из преисподней

— Зачем вся эта атрибутика?

— Не знаю, у мужлана своего спрашивай. Когда я приехал, тут это уже было. Видать, хотел и тебя до кучи грохнуть, но повесить на меня, выставить полоумным фанатиком.

— Хорошо, а что за маскарад со стариком? Светка в ужасе кричала мне о том, что к ней вернулся какой-то старик, и Леши там не было, это явно твоих рук дело!

Он снова хмыкнул — задорно так, беззаботно. Будто не сидели мы над гниющим трупом молодой девушки и едва не убитым ее любовником в заброшенной усадьбе в час ночи. Как это может быть весело? Или он тоже живет в этом странном мире, когда смешное переплетается со страшным? Когда специально заставляешь себя смеяться, лишь бы не бояться? Может, мы одинаковые?

«Нет», — ответило что-то глубоко внутри. И это «что-то» невозможно обмануть. Жаль, очень жаль…

— Она же любила байки сочинять. Для себя разоблачала их, а для других подавала за истину. Вот я и придумал ей пару баек. Когда тут были, — обвел он глазами помещение, — я ей тоже концерт устроил. Со второй магнитолы. Она тебя попугать хотела, заставить поверить, что духи предков Зубовых тут бальные вечера устраивают. Все пыталась представить себе твое лицо, когда ты наконец додумаешься в усадьбу приехать. Все гадала, будут тебе призраки мерещиться или поймешь сразу, что это фальсификация. Ну я ей самой устроил тогда. Считай, что за тебя отомстил. Испугалась знатно! Магнитолу выключила — а флейта продолжает наяривать! И тени вдалеке стоят, будто танцуют… Потом ругалась страшно. А что, другим можно подлянки делать? А старик… Это я уже перед тем, как ее усыпить и сюда привезти. Мы же собирались вместе это делать. Оформили бы усадьбу в должном стиле, как перед масонским обрядом, и заковал бы я ее в наручники. Но я пошел по своему плану, как уже сказал. Искала она все этого студента постаревшего. Вот я ей его и устроил. — Снова неприятный смешок, от которого кровь стынет в жилах. — Вколол ей снотворное, очнулась она уже здесь.

— Со шрамом на лбу?

— Нет, этот вопрос задашь мужлану, когда он очнется.

— Да? Ну если это он во всем виноват, то почему ты, по собственным словам, пошел по своему плану?

— Ой, ну говорю же, бабенка гнилая оказалась. Да еще и другану моему много крови попортила своей статьей. Вот я за него и решил немного отомстить. Но убийство — это не мое. Я ж говорю, приехал и обнаружил ее задушенной.

— А зачем, по ее мнению, ты помогал ей? Какой-то левый парень, который чудесным образом оказался в нужной квартире! Не верила она в совпадения! Неужели только из-за закрывшегося завода?

— Не верила в совпадения, но верила, что крутит мужиками, как хочет! Верила, что в нее невозможно не влюбиться. Дурачок Петя это доказал. Я привел какие-то примеры из жизни другана, когда дядя мог помочь, да не стал, и из своей тоже — про завод. Вот и согласен помогать. В чем проблема? Она бы и простой влюбленностью ограничилась.

Эти слова мне не понравились и заставили шестеренки головного мозга шевелиться значительно быстрее и продуктивнее. И все же я продолжала задавать вопросы:

— Итак, ты приехал, нашел ее труп. Что дальше?

— Я еле успел ее забрать отсюда. Этот гад специально задушил ее здесь, чтобы меня подставить. Или Щербинина, или Юлиана, я уж не знаю кого. А может, это был ее окончательный план? Ты думала, что Юлиан фанатик, но более фанатичных, чем она, я не встречал в своей жизни. Она готова была жизнь свою отдать взамен на славу. — И тут я вспомнила ее просьбу дописать ее статью после ее смерти, и мелкая неприятная дрожь пробежалась по моему телу. А ведь он прав. Она еще более безумна, чем он. Была… — Ну ладно, это я приукрашиваю, вряд ли она просила ее убить. Но я не могу знать, за что он так с ней обошелся. Я просто не хотел, чтобы это стало моей проблемой. Я как раз приехал, чтобы ее выпустить, как я уже сказал. Она бы ничего не доказала. Она не знала, кто я. Какой-то безымянный друг какого-то дальнего родственника политика, которому вроде принадлежит, а по документам и не принадлежит квартира, где я жил… Ничего бы она не сделала мне. И не хотел я, чтобы ее нашли закованной в наручники, как она спланировала, не хотел, чтобы получила она эту славу и эту работу мечты. Поэтому я попугал ее немного и приехал освобождать. И получил труп. И только я погрузил труп в машину и поехал к Алексею этому на хату, как встретил по пути полицейскую машину. Выходит, мы едва не пересеклись на территории с вами.

— Мы ждали их около часа…

— Да я и тащил ее около часа, у меня машина была с другой стороны припаркована. Ну я ему и вернул подарочек.

— Откуда у тебя ключи? Ах, ну да, — тут же ответила я сама, — в ящике.

— Ну конечно.

— Это ты снимал с ней двухэтажную квартиру?

— Нет! Говорю же, не я. Он. Но я был в курсе, где она хату сняла. Она просто решила поселиться у меня. Лямур-тужур и плюс расследование. Она еще надеялась тайну Ротонды разгадать. Жесткий рационализм поразительным образом сочетался в ней с неким фанатизмом в конкретных моментах — ее карьера и Ротонда. Клянусь, она на миг поверила, когда я сказал, что нашел вход в подвал Ротонды, а потом вышел оттуда стариком! А по поводу ключей… Она у меня ключи позаимствовала, ну а я назло у нее. Так я и узнал, что за квартира там. И вернул мужлану этому труп.

— Ага, мне в итоге вернул…

— Я не знаю, как он оказался у тебя на этаже! Я его внизу оставлял. Потому я и удивился, когда ты мне про труп поведала. Ты не должна была его увидеть.

— Блин, — хлопнула я себя по лбу. — Я же ему сказала, что уезжаю. Он думал, что меня нет дома. Но зачем он забрал мой телефон?

— Может, чтобы ты не успела вызвать полицию, пока бы он разбирался с проблемой?

— Не сходится. Он же думал, что меня нет.

— Черт, ладно, каюсь. Не удержался и поднялся к тебе. Ты была в душе в тот момент. И я взял твой телефон, чтобы переписку почитать. Вдруг у тебя кто-то есть?

— Придурок.

— Да, говорю же, каюсь, мне стыдно. И, видимо, забыл внизу.

— Хорошо, допустим, он жил зачем-то в нижней квартире или просто в тот раз приехал и нашел труп. Решил зачем-то выгрузить его на верхний этаж. Но это все еще не дает тебе право называть его убийцей. У него не было мотива!

— Не верь ему, — пробормотал Алексей с пола, приходя в себя. — Это он убил.

— Э! Ты там помалкивай! — возмутился Юлиан (привычнее все же его так называть), спрыгивая с оконного проема.

— Квартиру Светка снимала, — продолжал тот сиплым голосом, даже не предпринимая попытки встать (видимо, Юлиан очень сильно его приложил, хорошо хоть, не убил), — все, что я знал, я тебе сказал. Адрес, ключи в ящике, имя. Листика с номером не нашел. Все перерыл. Обо всех своих грехах и сомнениях я тебе уже рассказал. Этот фанатик…

— Да заткнись ты! — возмутился Юлиан и пнул поверженного в бок. — Лариса, не слушай его!