Александр Матюхин - Город Спящих [litres]

– Пойдём, чаю заварим! – он направился на кухню, ведя за руку Вику.

Тошик последовал за ними. Бросил в чат друзьям сообщение: «Отец внезапно нагрянул, прикиньте!» Чат тут же наполнился различными предположениями. Парни-подростки любили судачить не меньше, чем девушки.

Папа включил чайник, расположился на табурете около окна, как-то по-свойски, будто сидел тут каждый день. Раньше так и было, в прошлом. Но уже давно прошло, даже воспоминаний у Тошика особо не осталось.

– Ну, расскажите интересное, – попросил он, продолжая улыбаться. – Как жизнь у вас, родные? В школе всё нормально? В садике? Любовь-морковь уже есть или пока нет?

Тошик растерянно мотнул головой. Признаться, он отвык. Так бывает, когда давно не общаешься с человеком. Вроде бы ещё пару лет был родной, близкий, а сейчас сидит чужой, будто случайный прохожий решил заглянуть к ним на кухню и поболтать. Перед отцом не хотелось быть откровенным, не хотелось с ним болтать.

– Да так… К выпускному готовлюсь, зубрить надо много…

– А ты как, красотка? – папа переключился на Вику. – Скоро тоже в школу? Ох, быстро растёте, дети. Не успеваю следить.

«Это потому, что тебя никогда нет», – едва не вырвалось у Тошика, но он сдержался.

Вовка Зацепин в чате внезапно написал: «Слушай, как-то странно, что твой папа объявился тогда же, когда Забытый Зверь и Ленка, не находишь?»

Шмыга добавил привычное: «Ахах, точняк! Совпадение?»

Артём: «Ребят, ну вы снова? Конспирологи, блин».

– Ну-ка, расскажи стишок! – сказал папа, хватая Вику под мышки и поднимая её на стул напротив себя. – Что-нибудь новое, садиковское!

Вика начала нараспев читать: «Где-то в космосе летит голубой метеорит! Ты идёшь, а он летит…», и Тошик вдруг подумал, что не помнит папу таким вот болтливым дома.

Папа всегда был серьёзным, лишнего старался не говорить, а чувства свои проявлял редко. По крайней мере на людях. Он не просил Вику рассказать стихи, не расспрашивал Тошика про школу, не улыбался вот так широко, неестественно и уж точно не сваливался в гости как снег на голову. Мама часто говорила, что у Тошика характер в отца – нордический (что бы это ни значило).

– …летит, летит, летит!.. – читала с выражением Вика, а папа смотрел на неё, не мигая. Улыбка застыла на его лице, как нарисованная. Пальцы левой руки выстукивали по столу ритм.

Тошику вдруг захотелось стащить Вику со стула и умчаться с ней куда угодно, лишь бы подальше от папы. Потому что это, кажется, был не папа.

«Ребят, что делать, если это и правда не мой папа, а кто-то типа Зверя?»

В чате целую минуту никто не отвечал, и Тошику стало ещё страшнее. Потом Артём ответил: «Вот это Ленка тебя напугала, дружище. Меньше грузись. Ну как папа может быть не твой?»

«Или он как «Люди в чёрном», гы. Типа пришелец, – написал Шмыга и поставил с десяток смеющихся смайлов. – Тогда тебе конец!»

– Ну так что, стихи-то учите в школе?

Тошик отвлёкся от телефона и понял, что папа смотрит на него.

– Нет, у нас там физика, химия, разные предметы взрослые, – выдавил он, стараясь, чтобы голос не дрожал. – Я пойду в комнату. С друзьями, там, обсуждаем разное. Хорошо? Пейте чай без меня.

– Я тебя ничем не обидел? – спросил папа.

Тошик снова хотел ответить что-нибудь колкое, в том духе, что сложно обидеть человека, если не общаешься с ним несколько месяцев. А ещё хотел добавить, что не нужно было привязывать сына к себе, фигурально выражаясь, чтобы потом не было за что обижать. Но промолчал и просто пожал плечами.

– Хорошо. Наболтаешься с друзьями, приходи. Я яичницу фирменную приготовлю, как вы любили.

Тошик не помнил, чтобы папа когда-нибудь что-то готовил. Тем более яичницу, которую в семье ела только Вика.

Он ушёл в комнату, набивая в чат длинное сообщение.

«Ребята, мне кажется, происходит какая-то нездоровая фигня. Папа ведёт себя странно, он как будто не похож на моего отца. Интересно, может ли Зверь скрываться под личиной папы?»

Вовка отреагировал тут же: «Ты сам его впустил? Получается, он как вампир. Не может зайти, пока не впустят».

«И теперь попьет вашей кровушки, бу-га-га! – написал Шмыга и тут же добавил уже серьёзнее: – Может, ты просто отвык от папы? Сколько вы там не виделись времени? Люди меняются».

Артем написал: «Я тоже так думаю. Не накручивай себя».

Тошик написал: «Ага, вот только Ленка рассказывала о папе как будто в прошлом времени».

Он уселся за компьютер и следующие два часа сосредоточенно гонял монстров по подземельям, чтобы отвлечься. Не очень-то получалось. В комнату несколько раз забегала Вика, хватала свои игрушки, убегала обратно. Было слышно, как они с папой оживлённо болтают. За окном стемнело, скоро должна была прийти мама.

Папа появился на пороге детской неожиданно. Замер в дверях, спросил:

– Можно войти?

– Конечно, – ответил Тошик. – Располагайся.

– У тебя уже всё по-другому, – папа осмотрелся. – Раньше висели разные плакаты из фильмов, теперь голые стены. Игрушки убрал? Вот тут, помню, у тебя стояла гоночная трасса.

– Перерос.

– Вижу, вижу. Компьютер на почётном месте. Стрелялки и бродилки, как у всех, вот и все увлечения.

– В этом нет ничего плохого, – заметил Тошик. – Без стрелялок и бродилок люди были ещё хуже. Войны мировые устраивали, например. Геноцид. Дискриминация разная. Расизм тоже не в игрушках компьютерных придумали.

Папа сел на край Викиной кровати, сцепив руки в замок.

– Начитался умных вещей в интернете! Я же не говорю, что компьютерные игры – это плохо. Просто они вытеснили другие развлечения. Ну, знаешь, в футбол погонять с друзьями, соорудить деревянные мечи и отправиться на бой к пацанам из соседнего района, погулять в лесу или к речке спуститься.

– Есть у нас всё это. Просто вы, взрослые, предпочитаете замечать только то, что выбивается из вашего мировоззрения. Я могу хоть целый день гонять мяч на поле под окнами, а потом сяду на десять минут за компьютер – и мама уже вздыхает, что зрение у меня портится и время неправильно провожу.

Тошик с сожалением свернул игру. Папа испортил настроение окончательно. То не приезжает столько времени, то появляется внезапно и нотации читает…

– Вике пора спать укладываться, – сказал мальчик. – Ты у неё авторитет, скажи, чтоб чистила зубы и в кровать.

Папа задумчиво смотрел на Тошика. Потом сухо почесал щетину на подбородке, сказал:

– Совсем мы с тобой стали чужие, сын.

– Не надо было уходить из семьи, – буркнул Тошик и поспешил выйти из комнаты.

Папа, может, и был со странностями, но чувства к нему никуда не делись. Как и тёплые воспоминания. Как и сожаление о том, сколько хорошего и интересного Тошик потерял с его уходом.

Пока он заваривал чай, папа посадил Вику на плечи и возил её из комнаты в комнату, изображая огнедышащего дракона. Приземлились в ванной комнате, Вика стала чистить зубы, после чего полетела на «драконе» в детскую и улеглась в кровать.