Александр Матюхин - 25 трупов Страшной общаги [сборник litres]

Хотите научиться летать? Или что-нибудь более земное? Например, скажем, проснетесь утром и обнаружите, что знаете английский язык, как родной. Хотели бы? Всему есть цена, как говорят в бизнесе.

Он разговаривал о работе. Оксана – связной между людьми, которые хотели меняться. Курьер и менеджер в одном флаконе. Есть сайт для обмена, где можно оставить сообщение и получить ответ. Знаете, как социальная сеть, только для людей, которые действительно чего-то хотят и готовы платить. Желание меняться у них в крови. Оно не дает им жить, не дает успокоиться. Такие люди найдут этот сайт среди тысяч фейковых страниц и миллионов фишинговых зеркал, зарегистрируются, почитают форум, выберут лоты, составят списки желаний и даже постучатся кому-нибудь в «приват» с предложением.

Листайте каталог, будьте любезны.

А потом найдутся те, с кем можно встретиться лично.

Он говорил, что людям свойственно меняться. Это не волшебство и не дар, а просто так заложено природой. Кто-то идет в фитнес-клуб, кто-то садится на диету, кто-то бросает все и улетает в Питер. Как же хорош русский язык! Слово «меняться» имеет миллион оттенков и значений. Его можно катать на языке, будто ириску, обсасывать, придавать разные формы.

Он говорил, что полет в Питер – это повышение. Раньше Оксана была просто администратором, а теперь – исполнитель. Работодатели оценили ее рвение и желание развиваться.

Он говорил, что в городе есть место в какой-то общаге, которую не так-то легко найти. Кажется, он и сам сомневался, что что-то забронировал, но продолжал при этом излучать оптимизм.

Он еще что-то говорил, а Оксана пила кофе и размышляла, можно ли покурить в туалете самолета? Она уяснила, что жизнь изменилась, но пока не могла понять – к лучшему ли.

В конце концов мужчина предложил бокал шампанского, а Оксана сказала, что терпеть его не может.

– Я настаиваю, – сказал мужчина. – За новую, так сказать, жизнь!

Она сделала несколько глотков. Шампанское было кислым.

– Теперь сама, – сказал мужчина, оставляя Оксану один на один с большим городом где-то в районе Ладожского вокзала. – Увы, я не могу помочь. Общага решает, сможешь ли ты ее найти.

– Что-то типа проверки? – Она закурила, впервые с того момента, как очнулась в самолете.

– Можно сказать и так. Как доберешься – напиши.

Ей не хотелось никуда идти, ничего делать. Но она подхватила старый черный чемодан на колесиках и направилась в обход вокзала, мимо метро, в серую промзону за железной дорогой.

Ноги несли сами собой. Каблук на левой туфле сломался, Оксана хромала. Почти сразу же начался дождь, и ледяные капли поползли по щекам и губам.

Слева потянулся серый кирпичный забор с колючей проволокой. Металлические ворота. «Исправительная колония». Занесло же. Удивительно, но Оксана почувствовала странное облегчение среди промзоны, колючих куцых кустарников, обвисших деревьев с желтыми редкими листиками, среди ржавых гаражей через дорогу, СТО, шиномонтажек, грязно-серых труб. Это был не тот Питер, о котором она когда-то мечтала и куда хотела приехать, но все же тот самый Питер, где ей должно быть хорошо.

Главное – место. А остальное приложится.

Она свернула с дороги на влажную тропинку. Сумка на колесиках виляла за спиной, выворачивая руку. Правая лодыжка наполнялась болью при каждом шаге. Оксана улыбалась серому небу и вытягивала шею, разглядывая надписи на кривом бетонном заборе.

«Мир вам»

«Зенит – чемпион»

«Если вас занесло сюда – значит, вы все еще можете ценить жизнь»

Тропинка незаметно вывела к Общаге. Оксана остановилась, разглядывая пустырь, укрытый рыжей блестящей травкой, и многоэтажное здание на возвышенности. Оно не отбрасывало тени, а около крыльца парадного болтались на ветру два подвесных фонаря.

Странно, но Оксана знала, что ей именно туда. В Питере не так много мест, где принимают отчаянных беглецов, желающих забыть прошлое.

На ступеньках сидел варан и смотрел на Оксану левым глазом.

– Привет, дружище, – сказала Оксана. – Надеюсь, ты тут за главного.

Она поднялась на крыльцо, обогнув варана и едва не задев его сумкой. Впрочем, рептилия никак не отреагировала, разве что облизала языком плоскую морду.

Промокшие волосы облепили лицо. По-хорошему, хотелось согреться и выпить горячего кофе. Дорогого, не подделку, чтобы зерновой, только что смолотый.

Дверь в Общагу была приоткрыта, сквозь щель вытекал густой оранжевый свет, расползающийся по крыльцу бледными неровными полосками.

– Проходите, – сказали из-за двери. – Не стойте на пороге. Сквозит.

Оксана вошла, увидела просторный холл, стойку регистрации, высокое зеркало, картины с изображением мостов Петербурга. Еще увидела женщину, протягивающую ключ с брелоком. Странное совпадение – один каблук у женщины тоже был сломан. Тонкая «стрелка» ползла по черным колготкам, от щиколотки до колена.

– Кира, – представилась женщина. – Под лестницей можно забросить вещи в стиральную машину. Ужин через двадцать минут. Не вздумайте меняться ни с кем в Общаге. Тут запрещено.

– Откуда вы?..

Остальные вопросы застыли на губах, не успев сорваться. Впрочем, не все ли равно? Удивление, как и остальные эмоции, она оставила в прошлом.

– Готова убить за кофе, – добавила Оксана, принимая ключ.

– Кофемашина в обеденном зале на первом этаже, вон туда, налево. В номере не курить. На балконе можно. Третий этаж, до конца по коридору.

Скрипнула дверь за спиной. В холл неторопливо вошел варан и направился к аквариуму. Дверь захлопнулась будто сама собой, отрезая шум ветра и серость подступающего вечера.

– Я учту, – сказала Оксана и захромала к лестнице.

Ей почему-то показалось, что она только что общалась с собственным отражением. Хотелось обернуться и проверить, но Оксана не решилась.

Прошлая жизнь исчезла, словно ее смыли капли дождя.

«С чистого листа» – так это называется. Нет ничего более странного, чем метафоры, воплощенные в реальность.

Каждое утро она просыпалась в своей комнатке в Общаге, спускалась за кофе в вечно пустую столовую и возвращалась обратно, чтобы в одиночестве насладиться медленно подступающими лучами солнца. Она выкуривала сигарету – на балконе; читала книгу – обязательно что-то из классики, потому что современные авторы пишут безбожно плохо; ходила за кофе повторно – отличный зерновой, всю жизнь бы пила, прежде чем осознавала, что проснулась окончательно и пора приниматься за работу.

Комната была небольшая, но какая-то уютная, своя. Ничего лишнего, ничего раздражающего. В пространство пятнадцати квадратов набилось множество деревянных шкафчиков, тумбочек и полочек. Все они были заставлены бутафорскими книгами: корешки и твердые обложки разных мастей, цветов и толщины, а внутри – Оксана знала – затаилась пустота. Обманки-книги ждали, когда в них что-нибудь положат. Они были здесь с момента прихода Оксаны, будто ждали именно ее. А Оксана сразу догадалась, что среди бутафории не нужно искать чего-то настоящего. Все как в жизни. Хочешь счастья, создай его сама. Поэтому настоящие книги она покупала и тащила в комнатку, отведя для них отдельное место в старом книжном комоде.