Александр Матюхин - 25 трупов Страшной общаги [сборник litres]

Старуха решилась на последний отчаянный шаг. Бормоча заклинание, она поводила по своей груди ладонью, собирая с одежды черную жижу, и попыталась кинуть слизью в Василису, но не смогла – маслянисто блестящий комок намертво прилип к коже. Ведьма завыла.

– Я – кицунэ, посланница Инари-сама!

По хвостам пробежали искры. Пространство вокруг исказилось. Разом лопнули все фонари, погружая парк в непроглядную тьму. Взвыл иерихонской трубой ветер, обрушился ледяными плетьми на ведьму и Софию. Деревья пустились в пляс. На шершавых стволах проступили суровые лики, неодобрительно глядящие на колдунью.

– Я – Тевмесская лисица, разорительница Фив!

Василиса свела ладони вместе. Голубые огни столкнулись, рассыпав снопы искр. Длинные языки пламени рванулись в разные стороны, чтобы спрятаться между деревьями и превратиться в бледно сияющие блуждающие огни. Безлюдный парк окончательно превратился в место, не принадлежащее человеческому миру.

– Я грызла кости на глазах у Суибна Безумного!

Кисунина преодолела расстояние, отделявшее ее от старухи, кажется, одним неимоверно быстрым шагом – глаз не смог бы уследить за ее движениями. Ведьма, совсем недавно воплощавшая собой грозную, опасную и древнюю силу, стала вдруг маленькой и жалкой. Комок старых дурнопахнущих тряпок, а не человек. Но Василису было не провести. Демоница наклонилась, чтобы ее глаза оказались аккурат напротив глаз ведьмы, и произнесла уже совсем другим голосом, тихо и почти интимно:

– Я – Лиса Патрикеевна!

Сложенные мордочкой пальцы коснулись старухиного лба легко, будто поцеловали. Единственная крохотная искорка проскочила между ними и кожей бабки – и взвилось бешено ревущее пламя, превращая колдунью в живой факел. Дрянь, в которую ведьма завернулась, словно в кокон, сгорала. Огонь пылал и у нее внутри, красные языки вырывались изо рта, ноздрей и глаз. Горело само ее естество – и этого, в отличие от пылающей одежды, не могла различить голосящая рядом София.

Вскоре все стихло. Опало пламя, оставляя после себя лишь слабый запах озона, дыма и гнили. Спрятались под легкую ткань белоснежные хвосты Василисы. Прекратили потустороннюю пляску между деревьями блуждающие огни, да и сами деревья стали обычными, готовящимися к долгой зимней спячке растениями.

Лишившаяся наросшей за годы брони ведьма лежала на боку, скорчившись и обхватив руками плечи. Совершенно не опасная. Не грозная. Не несущая в себе древней злой мудрости. Просто старуха, беспомощная и хрупкая, как и любое человеческое существо. София подскочила к ней, упала на колени, запоздало прикрыла своим телом.

– Не убивай! – взвыла она. – Пощади! Чудовище!

Покачав головой, Василиса подняла с земли шапку, нацепила на голову. Куртку, так и валявшуюся на газоне, только брезгливо пошевелила носком ботинка.

– Я еще и чудовище… – вздохнула лисица и бросила самую страшную угрозу: – А в рассказ я вас не включу!

Василиса пошла, неторопливо ступая, к выходу из парка. Фонари у нее за спиной горели ровно и ярко, заставляя радостно искриться первые в этом году ранние снежинки.

Рома заявился уже после рассвета. Василиса сидела, сосредоточенно стуча пальцами по клавиатуре, но при его появлении подняла голову и выглянула в окно. Парень стоял возле такси, то заглядывая в небольшую книгу, хорошо знакомую лисе, то спрашивая о чем-то водителя. Таксист, пожилой мужчина южных кровей, сперва отвечал, недоуменно глядя на пассажира, потом нетерпеливо махнул рукой и уехал.

Парень, для которого последние сутки выдались не самыми простыми в жизни, остался наедине со странным пустырем, который пустырем вовсе не являлся, и книгой. Еще раз бросив взгляд на невысокое здание перед собой, он снова прочел статью. Потом покачал головой. Василиса уже подумала было, что он не примет правила игры, но парень нашел в себе силы пойти навстречу собственному страху. Точнее, повернуться к нему спиной. По-честному, без подглядывания.

Шаг, другой, третий… Кисунина, заранее попросившая Киру пропустить парня, если он возникнет на пороге, вернулась к тексту. Несколько минут спустя грохнул лифт. Через приоткрытую дверь до лисы донесся, заставив ее улыбнуться, голос привратницы:

– Учтите, я вас пропустила только потому, что понимаю, в каком вы положении! И еще не забывайте, молодой человек, что безопасность жильцов – наш первоочередной интерес. Так что не глупите. Я знаю, – добавила она тише, – что Василиса, она… но вы все равно не глупите!

Лифт громыхнул еще раз. Легонько скрипнув, отворилась дверь.

Василису парень узнал сразу. Ему не требовалось долго смотреть на нее, чтобы понять – это она. Сидит, по-турецки подобрав под себя ноги, перед ноутбуком. В комнате уютный девчоночий бардак, на ней вполне подходящий к бардаку наряд: растянутая футболка и красные шорты, вылинявшие до розового цвета. Сидит, стуча пальцами по клавишам. Помахивает хвостом. Хвостами. Девятью белыми лисьими хвостами, торчащими из-под футболки. Белыми, но с красными кончиками, хотя должно быть наоборот.

Ромкины колени подогнулись, и он едва не упал на пушистый ковер, устилающий пол. Удержался только потому, что успел схватиться за дверной косяк, уронив при этом «Химер». Томик упал на пол с глухим стуком, раскрылся на заметке про Дом с чудовищами, превратившийся в Общагу.

– Осторожнее с книгой, – не отрываясь от клавиатуры, произнесла демоница. – Это, между прочим, раритет.

– Угу…

Ромка тряхнул головой, возвращая себе подобие ясности мысли. Девчонка с лисьими хвостами. Такие дела. С трудом перебирая непослушными ногами, он подошел к столу, держась как можно дальше от хвостов, странным пучком торчащих позади дешевого компьютерного кресла. Пробежался взглядом по строчкам на экране.

– Ухватил за горло? Изо всех сил сжал? – выдавил он из себя. – Ты что пишешь-то? Никто тебя за горло не хватает!

– Ну это так, для красного словца… – Кисунина захлопнула крышку ноутбука и повернулась к Ромке лицом, крутанувшись на кресле: – И вообще, хоть бы извинился! Спер у меня дорогущую книгу, а еще меня заставили за тебя в кафе платить!

Она легко вскочила на ноги, в два шага пересекла комнату и плюхнулась на кровать, сбросив на пол скомканную одежду.

– Я извинился? Книгу у тебя спер?

Рома хотел было присесть в освободившееся кресло, но его взгляд упал на длинный белый волос, прилипший к обивке, и он остался стоять. А лисица продолжала болтать как ни в чем не бывало:

– А у кого еще-то? Я, между прочим, натура творческая и интеллигентная, пишу рассказы, люблю литературу! Про тебя вот тоже кое-что уже набросала…

Она говорила и говорила, говорила и говорила… А Рома, не отрываясь, смотрел на полку над столом. Обычная книжная полка человека, интересующегося всем сразу и ничем в частности. «Темные аллеи» Бунина и «Тени над Иннсмутом» Лавкрафта на языке оригинала сразу же бросились ему в глаза. А еще был целый калейдоскоп самых разных изданий: от сопливых любовных романов до внушительно выглядящих фолиантов в кожаных переплетах. Детективы, фантастика, мистика… И тут же – алхимия, средневековые трактаты, религиозная литература.