Альбина Нури - Ужас без конца

Нужно сходить в сестринскую и разбудить ее. Им же, кажется, запрещено спать на дежурстве, так что это безобразие, безответственность!

Старательно накручивая себя, чтобы подавить нарастающее чувство беспокойства, Сергей встал и двинулся в сторону сестринской, которая находилась в другом конце коридора.

Он старался идти тише, чтобы не побеспокоить других пациентов, помня, как раздражали его самого ночные хождения мимо двери. Но в какой-то момент остановился возле одной из дверей и, не успев толком сообразить, что делает, открыл ее.

Там, внутри, было темно, но в открытую дверь пролился бело-желтый свет из коридора, так что прекрасно видны были четыре кровати (эта палата оказалась больше, чем та, где лежал Сергей).

Пусты. Кровати были пусты.

Ему понадобилось некоторое время, чтобы осознать этот невероятный факт. Сергей сглотнул застрявший в горле комок, шагнул обратно и плотно притворил дверь.

«Не может быть! — подумал он. — Это ошибка».

Сергей быстро подошел к следующей двери и распахнул ее, страстно желая, чтобы кто-то из пациентов сделал ему замечание, сказал хрипловатым, недовольным голосом: «Чего бузишь, придурок? Не видишь, люди спят!»

Но осадить его было некому. Сергей не нарушил ничей сон. В этой палате тоже никого не оказалось.

Отказываясь верить, не понимая, что происходит, Сергей промчался по коридору, открывая одну дверь за другой, хотя уже понимал, что нигде никого не найдет.

Следующей была дверь туалета, и на миг у него промелькнула идиотская мысль, что больные по какой-то дурацкой причине все разом оказались там.

— Эй! Есть кто? — заорал он, уставившись на кабинки безумным взглядом.

Ему, понятное дело, не ответили.

Сергей побежал к сестринской, лелея безумную надежду, что медсестра окажется там и все ему объяснит.

Конечно, объяснит! И окажется, что причина всего происходящего проста и безыскусна, и он расхохочется над своими страхами и тревогами, и хлопнет себя по лбу, и скажет: «Ясное дело! Как я сразу об этом не подумал!»

Тапочка свалилась с ноги, Сергей запрыгал на месте, пытаясь снова нацепить ее. Пол неприятно холодил ступни и был не слишком чистым, с неопрятными разводами.

Но ведь в больнице должно быть чисто, разве нет? Санитария и гигиена. Нянечки то и дело шныряют по коридорам со швабрами и тряпками. А тут такое ощущение, что полы не мыли пару дней.

«Или пару месяцев?»

Только сейчас Сергею вспомнилось то, на что он сразу не обратил внимания. На столе медсестры лежал слой пыли. В палатах, на тумбочках, наверное, тоже, просто он не подходил близко, вот и не заметил.

Часы, которые остановились. Полы, которые никто не моет. Пыль, которую никто не старается стереть с поверхности. Помещения, которые покинуты людьми…

— Господи, да что творится? Куда все делись? — закричал Сергей тонким, жалобным голосом и понесся вперед, словно пришпоренный плеткой.

Вот и дверь сестринской. Как звали медсестру? Какая разница!

— Помогите! Кто-нибудь! — Крик его оттолкнулся эхом от стен. — Вы здесь? Пожалуйста!

В сестринской людей тоже не оказалось. Вдобавок все было вверх дном: стулья опрокинуты, диванчики небрежно отодвинуты от стен. Столы, как перевернутые на спину жуки, болтают ножками в воздухе. На полу — обрывки бумаги, разбитые чашки, какие-то тряпки.

Что могло произойти?

Что творится в этой чертовой больнице?

Сергей вышел обратно в коридор, прижался к стене, тяжело дыша и чувствуя, что тело его бьет крупная дрожь.

«Спокойно, спокойно!» — уговаривал он себя.

Следующие полчаса провел, бегая по этажам, пытаясь отыскать хоть кого-то. Ведь могло быть так, что ночью на их этаже что-то случилось: утечка вредного газа, карантин, военная тревога, срочная эвакуация — да мало ли! Всех перевели на другой этаж и только его, Сергея, по непонятной причине забыли.

Ох, как же он хотел, чтобы это было так! Разгильдяйство, безалаберность, вечная путаница — такое ведь постоянно бывает. Как бы Сергей сейчас был рад этому!

Только не сбылось, не случилось порадоваться.

На соседних этажах тоже было безлюдно: всюду запустение, пыль, грязь, кое-где — беспорядок, как в сестринской. Выйдя на лестничную клетку четвертого этажа, Сергей хотел спуститься ниже, пойти к выходу. Может, там, на первом, что-то прояснится?

Он взялся за перила, собираясь сделать шаг, и тут услышал где-то внизу странные звуки. Он не понимал их природы и, оцепенев, стоял и слушал низкий, басовитый рев, а следом — не то хрипение, не то бормотание. Что за существо может издавать эти звуки? Какое-то животное? Дикий зверь? Но откуда в центре города возьмутся дикие звери?

Что-то хлопнуло. Кажется, дверь закрылась?

Хрипящий рев стал ближе.

Шаги — волочащиеся, неумолимые — слышались пока далеко, но Сергей понял, что кто-то собирается подняться по лестнице!

«Оно меня почуяло!»

Ему было неважно кто, и точно так же не важно, что оно намерено делать. Значение имело только одно: любым путем избежать встречи с чудовищем. В том, что это именно чудовище, сомнений не было.

Сергей тихонько попятился, хотел приоткрыть дверь и выскользнуть с лестничной клетки обратно в коридор. Но ничего не получилось. Дверь, через которую он вышел, которая минуту назад была открыта, не поддавалась!

Либо кто-то запер ее, либо дверь заклинило.

Некогда выяснять — шаги и рев стали отчетливее. Сергей, не размышляя, рванул вверх по лестнице, отчаянно надеясь, что дверь на его пятом этаже окажется открытой.

Никогда быстрее не бегал, но даже не запыхался. Дернул дверь на себя и — о, чудо! — она открылась. Заскочив в коридор, Сергей стал искать задвижку, чтобы запереть ее и хоть как-то обезопасить себя от создания или созданий, что пока еще рыскали на нижних этажах.

Задвижка — самая обычная, хлипкая, ненадежная — защелкнулась, и это стало первой хорошей новостью за всю безумную ночь.

В коридоре жутких звуков не было слышно. Сергей отошел подальше от двери, лихорадочно пытаясь сообразить, что делать дальше, у кого искать защиты.

Позвонить — вот что нужно! Больница по неизвестной причине опустела, люди пропали, а вместо них появились некие существа, о которых Сергей изо всех сил старался не думать, но весь остальной мир должен быть по-прежнему нормален, верно?

Сергей глянул в окно, за которым расплывалась темнота. Только тут ему пришло в голову, что на улице чересчур темно. Свет фонарей, автомобильных фар, окон соседних домов обычно делает ночь в городе не такой непроглядной. Но сейчас во тьме не было ни малейшего просвета.

На негнущихся ногах Сергей подошел к окну — буквально заставил себя. Увидеть огромный город погруженным во мрак было невыносимо. Но пришлось. Он вглядывался в темноту, стараясь разглядеть что-нибудь — и не мог.